Читать интересную книгу Мико - Эрик Ластбадер

Крэйг Алонж тоже остановился в “Окуре”. Она была с ним немного знакома и в отчаянии нацарапала ему записку, попросив консьержа передать ему, когда он вернется в отель.

Потом она поднялась к себе в номер и полуживая повалилась на кровать. После долгого полета было такое ощущение, будто кожа ее полита маслом, а волосы слиплись от жира. Застонав, она поднялась с кровати и приняла ванну, наполнив ее такой горячей водой, какую только могла стерпеть. Ей было крайне необходимо сейчас снять с себя все слои грима.

Она намылилась и погрузилась в ванну, расслабив мышцы. В это время зазвонил телефон. Она взяла трубку. Звонил Алонж. Он устроился во временном офисе “Сато петрокемиклз” и сейчас вернулся в отель — переодеться перед ленчем. Он предпочитал спортивный стиль в одежде, и никто не предупредил его, насколько консервативными могут быть японцы.

Когда Жюстин спросила его о Николасе, Алонж не знал, что ей ответить. Он слышал, как она волнуется, и не хотел тревожить ее без нужды. Он не имеет понятия, где может быть его босс. Разумеется, он постарается выяснить и перезвонит ей.

В офисе Сато не знали ничего нового о мистере Линнере. Не хочет ли Алонж-сан поговорить с Нанги-сан?

Возвращение Тандзана Нанги из Гонконга было для Алонжа новостью, и он ответил:

— Да, соедините меня, пожалуйста.

Когда его соединили, он рассказал Нанги о Жюстин.

— Приведите ее с собой, — сказал Нанги, — я сам поговорю с юной леди.

* * *

Нанги положил трубку и откинулся от стола. Он лишь час назад приземлился в аэропорту Нарита и мыслями был еще в Гонконге. Он думал о Везунчике Чу и его отце-Драконе. Все его мысли были сосредоточены вокруг Триады “Грин Пэнг”. В течение этого месяца они совершат налет на торговую компанию “Сунь-Ва” на Сай Пин Шань-стрит. Не обойдется без насилия, погибнут люди. Одним из этих людей будет мистер Лю; возможно, другой окажется молодая женщина по кличке Сочная Пен.

Вне зависимости от результата, это не имеет к Нанги никакого отношения; это скорее война Триады, территориальная разборка. Так, по крайней мере, напишут все газеты; так воспримут это обыватели и полиция. Такой образ жизни был принят в колонии короны. Ничего не поделаешь — карма. Ло Вану тоже придется принять его. Может, перед тем как заключить соглашение с Нанги, ему следовало посоветоваться с кем-нибудь из знающих людей.

На самом деле налет был согласован между Нанги и Везунчиком Чу еще до встречи с Ло Ваном в Оушн-парке. Не были забыты и патриотические мотивы, на которые Нанги просил Везунчика Чу обратить внимание Третьего кузена Тока. Нанги не аннулировал своего соглашения с Ло Ваном, а контакты с Рэдменом, осуществляющиеся ради дезинформации, прекратятся в ближайшие три недели.

Но его состояние удовлетворенности длилось недолго. Послышался осторожный стук в дверь, и Нанги повернулся вмес-те с креслом к входящему. Он увидел Кэя Хагуру, одного из старших вице-президентов Сэйити Сато.

— Входите, Хагура-сан.

“У него явно нездоровый вид, — подумал Нанги. — Наверное, ему надо дать отдохнуть. Ничто так не восстанавливает душевные силы, как время, проведенное в кругу семьи”.

— Простите меня за вторжение, Нанги-сан. — Хагура кланялся с чрезмерным усердием. Лицо его побелело и скривилось.

За его спиной Нанги заметил суматоху в муравейнике офисов на 52-м этаже.

— Итак, Хагура-сан. — В голосе Нанги проскользнуло раздражение. — Чем могу быть полезен?

Голова Хагуры была опущена, глаза избегали встречи с глазами Нанги.

— Только что телеграфом пришло сообщение из нашего офиса на Хоккайдо. Там произошел... э-э-э... вероятно, несчастный случай. Пока еще никто точно не знает.

Нанги выпрямился в кресле, пульс его участился.

— Что за несчастный случай, Хагура-сан? Насколько серьезный? Кто в него вовлечен?

— Я боюсь, что это касается... Сато-сан, — запинаясь, будто у него удалили голосовые связки, выговорил Хагура. — Произошла автомобильная катастрофа.

— А что Сато-сан? — с трудом проговорил Нанги. — Как он?

— Спастись было невозможно, — сказал Хагура. Он не хотел произносить рокового слова, как будто его нежелание превращало все это из факта в простой слух.

— Хагура-сан! — рявкнул Нанги. Старший вице-президент закрыл глаза, покоряясь неизбежности.

— Сато-сан мертв.

Нанги старался не выдать своих чувств. Он знал, что сейчас главное — выражение его лица. Этот “кобун” был чем-то вроде самурая на службе у сёгуна. Он был безоговорочно предан его курсу. Он мог двигаться только вперед и ни шагу назад. Запрещалось даже колебание. А “Тэндзи” ждать не может.

— Благодарю вас, Хагура-сан. Я понимаю, как это должно быть трудно для вас.

Хагура поклонился, принимая этот комплимент.

— Это мой долг, Нанги-сан.

На него произвело впечатление “ва” Нанги-сан. Он чувствовал, что гармония не покинула этот кабинет, создавая атмосферу власти. Перед лицом трагической и совершенно неожиданной новости это действительно ободряло. Новость о том, что здесь произошло, распространится по всему “кобуну”, все узнают о героизме Нанги и железной выдержке, которые должны восполнить пустоту, ощущаемую всеми вследствие потери Сэйити Сато.

Оставшись в кабинете один, Нанги сломался. Глаза его заволокло слезами, в горле встал комок, который было больно проглотить. Он тупо смотрел в высокие окна.

“Вначале Готаро, — подумал он, — потом оба-тяма, Макита. Но только не Сэйити, ни в коем случае не Сэйити!” Сколько в жизни человека бывает людей, с кем он может делиться? Сколько встречает он в своей жизни таких людей, кто его понимает? Одного или двух, горсточку, если повезет. С кем же теперь он будет беседовать, спрашивал себя Нанги. Кому он будет доверять, с кем разрабатывать планы, радоваться недавним успехам в Гонконге? Все это доставалось на долю Сэйити. Сейчас не осталось никого.

В нем кипели гнев и глубокая, неизбывная печаль. На этот раз он отвратил свою любовь и возненавидел Господа, в которого верил безгранично и чьим заботам препоручил свою бессмертную душу. “Как ты мог совершить такое?” — бранился он про себя. Было ощущение бессмысленной жестокости, огромной несправедливости. Ведь они были как близнецы, Тандзан и Сэйити, знали души друг друга, доверялись друг другу, несмотря на все их ссоры и разногласия. Как в любой доброй семье, их размолвки заканчивались к удовлетворению обеих сторон. Всего этого больше нет. Почему?

Если бы Нанги был в этот момент способен размышлять объективно, он бы понял, что потерял куда больше, чем дружбу, дорогую его сердцу. Он потерял также восточное чувство покорности и согласия, веру в космический смысл жизни. Он потерял свое место в этой системе ценностей, а это было действительно серьезно.

Он снова надел на лицо маску, когда Крэйг ввел Жюстин в сад 50-го этажа, где Нанги пожелал ее принять.

* * *

Чиновник из “Томкин индастриз” долго не задержался. Он представил их друг другу и поспешил на деловой обед.

“Итак, — думал Нанги, разглядывая ее. — Это дочь Рафаэля Томкина. Интересно, по-прежнему ли она любит этого гайдзина Линнера?” Он слышал, что они держали себя весьма холодно на похоронах Томкина.

— Хотел бы выразить вам соболезнования, мисс Томкин, — сказал Нанги, склонив голову. — Я близко знал вашего отца и восхищался им.

Жюстин чуть было не исправила “мисс Томкин” на “мисс Тобин”, но это разделение, которое она создавала для себя годами, теперь показалось искусственным и бессмысленным.

Вместо этого она сказала:

— Благодарю вас, Нанги-сан. Признательна вам за ваш огромный букет. — Она осмотрелась. — А здесь очень красиво.

Он коротко кивнул ей в ответ:

— Не хотите ли выпить?

— Джин с тоником был бы очень кстати, — сказала она, усаживаясь в кресло рядом с зеленым бамбуком в кадке. “Что здесь происходит? — спросила она себя. — Он выглядит очень старым и потрясенным”. От Николаса она знала, что прямые вопросы японцам задавать нельзя.

Она отхлебнула напиток, стараясь не замечать хромоту Нанги, ковылявшего от бара к соседнему с ней креслу.

— Это в некотором роде сюрприз видеть вас здесь, в Токио, — сказал он, устроившись в кресле. — Вам не требуется какая-нибудь помощь? Только скажите, я распоряжусь, чтобы наша молодая сотрудница провела вас по самым лучшим магазинам. А ночью мужчины проводят вас по...

— Я прилетела сюда в поисках Николаса, — сказала она, оборвав его на середине фразы. Ее возмутили предположения, которые он сделал в отношении нее как женщины, но у нее хватило здравого смысла не обнаружить своих чувств. Внешне она была спокойной и холодной и потому выросла в глазах Нанги неизмеримо.

Помимо его воли это произвело на него впечатление.

— Понимаю. Конечно, это вызывающая уважение причина для путешествия на край света.

Пока он молчал, Жюстин почувствовала, как внутри у нее все холодеет. Ей хотелось вскочить и закричать: “Что случилось? С ним все нормально?”