— Куда более кровавой, чем история тисте, Л’орик. Люди — не тисте. К тому же я никогда не слыхал о тиранах среди тисте…
— Быть может, я выбрал неудачное слово. Я имел в виду лишь — в человеческом контексте — личность огромного могущества или потенциала. Взгляни на Малазанскую империю, которая родилась в мыслях одного человека — Келланведа. Что, если бы он был вечен?
Что-то в словах Л’орика заставило старика стряхнуть сон.
— Вечен? — резко расхохотался бывший жрец. — Похоже, так и стало. Подумай вот о чём — и это момент более важный, чем всё, что говорилось здесь прежде. Тисте уже не одиноки в своих интригах. В их игры вошли люди — люди, у которых нет терпения тисте, нет их легендарной отстранённости. Пути Куральд Галейн и Куральд Эмурланн более не избавлены от пятна человеческого присутствия. Меанас или Рашан? Быть может, оба они являются дверьми, что ведут во Тьму и Тень. Возможно, всё ещё сложнее — ведь немыслимо отделить темы Тьмы и Света от Тени. Они, как и говорится в этих трактатах, взаимозависимый триумвират. Мать, отец и ребёнок — семья в вечной ссоре… в которую уже ввязались двоюродные родственники и внуки.
Он подождал ответа от Л’орика. Любопытно было, как маг воспринял его замечание. Но тот молчал. Бывший жрец поднял глаза, сощурился, чтобы разглядеть Высшего мага…
…который сидел неподвижно, сжав в одной руке чашку, а в другой — ручку заварника. И ошеломлённо взирал на Геборика.
— Л’орик? Прости, я не могу разглядеть выражения твоего лица…
— Да уж, не можешь, — прохрипел Высший маг. — Я-то хотел предупредить тебя об угрозе того, что тисте вмешаются в дела людей… но ты в ответ указал мне на обратную опасность. Будто не мы должны тревожиться, а сами тисте.
Геборик ничего не сказал. Странное, смутное подозрение на миг промелькнуло в его мыслях, вызванное, похоже, тоном Л’орика. Но бывший жрец вскоре отбросил его. Слишком дико, слишком невероятно.
Л’орик налил чаю в чашку. Геборик вздохнул:
— Похоже, не судьба мне хоть раз вкусить целебной силы этого отвара. Что ж, поведай мне о Нефритовом гиганте.
— Ага! И в обмен ты расскажешь мне о Господине Колоды?
— О некоторых вещах я говорить не волен…
— Ибо они касаются личных секретов прошлого Ша’ик?
— Ох, Фэнеровы клыки! Л’орик! Ты хоть понимаешь, кто может подслушивать нас в этом крысином гнезде? Безумие — так говорить…
— Никто не подслушивает, Геборик. Я об этом позаботился. К тайнам я отношусь весьма ответственно. Я с самого начала многое узнал о твоей биографии…
— Но как?
— Мы ведь договорились, что не будем обсуждать источники. Я хочу сказать вот что: никто больше не знает, что ты — малазанец или что ты сбежал с отатараловых рудников. Кроме самой Ша’ик, разумеется. Поскольку она бежала вместе с тобой. Посему я очень серьёзно отношусь к своим секретам — знаниям, мыслям — и всегда начеку. О, разумеется, меня пытались раскусить — магическими чарами; жители этого лагеря подняли целый лес заклятий, чтобы следить за своими соперниками. И поднимают — каждую ночь.
— Тогда они заметят твоё отсутствие…
— Я сладко сплю в своём шатре, Геборик, — именно это покажут чары. А ты — в своём. Оба — наедине. Не опасные.
— Выходит, ты им более чем ровня в чародейском мастерстве. Могущественней любого из них.
Он полуувидел-полууслышал, как Л’орик пожимает плечами. Помолчав, бывший жрец вздохнул:
— Если хочешь узнать подробности о Ша’ик и новом Господине Колоды, нам придётся поговорить втроём. А чтобы это произошло, ты будешь вынужден открыться перед Избранной больше, чем того желаешь.
— Скажи мне по крайней мере вот что: этот новый Господин — он был создан после трагедии, которая постигла малазанцев в Генабакисе. Будешь ты это отрицать? Мост, на котором он стоит, означает, что Господин как-то связан или даже сам служил в «Мостожогах». А призрачные стражи — всё, что осталось от «Мостожогов», ибо они все погибли в Паннионском Домине.
— В этом я не могу быть уверен, — ответил Геборик, — но похоже на то.
— Значит, влияние малазанцев продолжает расти — не только в подлунном мире, но и на Путях, а теперь ещё и в Колоде Драконов.
— Ты совершаешь ошибку, типичную для многих врагов Империи, Л’орик. Считаешь, что все малазанцы априори едины в целях и задачах. Всё куда сложней, чем ты себе воображаешь. Не думаю, что этот Господин Колоды — верный слуга Императрицы. Он ни перед кем не встанет на колени.
— Тогда почему же «Мостожоги» — его стражи?
Геборик почувствовал подвох в этом вопросе, но решил подыграть:
— Есть верность превыше самого Худа…
— Ага, стало быть, он был солдатом в этой прославленной роте. Что ж, многое проясняется.
— Правда?
— Скажи, тебе доводилось слышать о духовидце по имени Кимлок?
— Имя, кажется, знакомое. Но не местное. Откуда он? Из Каракаранга? Или Руту-Джелбы?
— Ныне он живёт в Эрлитане. Его история сейчас нам не важна, но недавно он каким-то образом повстречался с кем-то из «Мостожогов». Нет другого объяснения тому, что́ он сделал. Он подарил им песню, Геборик. Таннойскую песнь, которая таинственным образом начинается здесь, в Рараку. А Рараку, друг мой, — место рождения «Мостожогов». Ты понимаешь, какое огромное значение имеет такая песнь?
Геборик отвернулся к сухому жару очага и промолчал.
— Разумеется, — продолжил после паузы Л’орик, — её значение теперь немного уменьшилось, поскольку «Мостожогов» больше нет. Не может быть освящения…
— Да, видимо, не может, — пробормотал Геборик.
— Чтобы песнь была освящена, кто-то из «Мостожогов» должен вернуться в Рараку, к месту рождения этой роты. А ведь это маловероятно, не так ли?
— А почему «мостожог» должен обязательно вернуться в Рараку?
— Таннойское чародейство — это… круговорот. Песнь должна уподобиться змею, пожирающему собственный хвост. Песнь Кимлока о «Мостожогах» пока не имеет конца. Но её спели, и поэтому она жива… — Л’орик пожал плечами. — Точно заклятье, что ждёт своего разрешения.
— Расскажи мне о нефритовом гиганте.
Высший маг кивнул. Он налил чаю и поставил чашку перед Гебориком.
— Первого нашли глубоко в отатараловых шахтах…
— Первого?!
— О да. И встреча закончилась — для тех рудокопов, что подобрались слишком близко, — фатально. Точнее, они исчезли. Бесследно. Обнаружили также части ещё двух великанов. Все три ствола засыпали. Эти гиганты… вторглись в наш мир. Из другого.
— Прибыли сюда, — пробормотал Геборик, — лишь для того, чтобы оказаться закованными в цепи из отатарала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});