Читать интересную книгу Время дня: ночь - Александр Беатов

— "Ликугия"… А что это?

— Это — служба в церкви… Обряды… Всё, что вы видели и слышали сегодня в храме, — начал объяснять Саша, но спохватился, что уходит в сторону от своей главной мысли. — Вы это узнаете позже… Я потом объясню…

— Ой! Правда? Вы?! — она захлебнулась в восторге, не зная, что сказать. — Вы, правда, объясните, да?!

— А насчёт того, кому верить, — продолжал Саша, — Вы должны верить своему сердцу. И если оно вам скажет, что в этом или в том — истина, что в этом или в том нет лжи, — значит там Бог. И через своё же сердце вы начнёте слышать голос Бога. Вы научитесь отличать хорошее от плохого, белое от чёрного. Вы увидите, что чудеса существуют на самом деле…

Они дошли до метро Кировская, прошли на Чистопрудный бульвар, по которому когда-то Саша, вместе с Санитаром, шёл к баптистскому дому.

"Сводить её туда?" — подумал он и тут же ответил себе: "Нет. Это может только повредить…"

Он вспомнил рассказ Санитара о том, как тот обратил Ольгу. И ему показалось символическим то, что теперь он тоже обращал какую-то незнакомую женщину.

"Может быть, однажды я стану, как Вова, другой "правой рукой" Санитара… — подумал он. — Начну вести свою группу… Почему бы и нет? Могу попробовать…"

— Как вас зовут? — спросила девушка.

— Что?

Саша пришёл в себя, увидел перед собой незнакомку, внимательно посмотрел ей в лицо, и только сейчас понял, что это — вовсе не молодая женщина, как ему показалось сначала, а, скорее, девушка, с рыжими волосами и веснушками на щеках, примерно одного с Сашкой возраста.

— Как вас зовут? — повторила она и добавила: — Меня — Люда… Хотя все зовут — Людочкой. С самого детства… И мне так больше нравится… Я привыкла…

— Меня — Саша, — ответил он и понял, что полностью исчерпал свои эмоциональные силы. Какая-то тяжесть навалилась на его голову. Что-то внутри него спешило возвратить его мысли и чувства назад, в ту щель, из которой его вытянула реальность окружающего, которой он сопротивлялся, чтобы не слиться с нею. Но уйти обратно в привычное самоуглубление было нельзя. Этому мешала она — незнакомая девица, невесть откуда взявшаяся.

— Встретимся в следующее воскресенье, там же, после службы, — сказал Саша, поднял вверх указательный палец и добавил:

— С Богом!

— Ох! — воскликнула Люда в ответ, шокированная таким жестом.

А Саша, зная, что всё другое теперь будет лишним, быстро зашагал прочь, к метро…

…Он пришёл в себя, стоя в очереди, в кассу за билетом на междугородний автобус. Было туманное утро и было зябко. Две женщины, впереди, разговаривали.

— Вы слышали: жена убила мужа! — сказала одна.

— Лучше бы развелась, — ответила другая. — Зачем убивать-то?

Подъехал автобус. В кассе открылось окно. Начали выдавать билеты.

В автобусе он сел у окна, стал наблюдать за людьми, на площади перед кассой. Многие, с каким-то тупым усталым безразличием толкались без дела или рассматривали тех, кто заходил в автобус. Некоторые сидели прямо на асфальте, и другие обходили их вокруг. Ни у кого не было вещей.

— Все эти поедут в другом направлении, — сказала женщина из очереди, оказавшаяся с Сашкой по соседству.

Вошёл контролёр. Люди подавали ему билеты, он подолгу изучал каждый, всматривался в лица пассажиров.

— Не иначе, кого-то ищут, — заметила соседка.

Саша посмотрел на свой билет — это была чистая бумажка. Он взглянул на неё с обратной стороны. Там тоже ничего не было.

В это время впереди поднялся шум.

— Поймали! — сказала женщина. — У них не проскочишь!

Саша увидел, как из автобуса выводят какого-то парня.

— Кто это? — спросил он.

— Стукач! Вот кто! — ответила женщина, — Хотел к нам примазаться!

Контролёр вернулся, продолжил проверку. В это время к автобусу подошёл хромой мужик, будто бы подвыпивший.

— Христос воскрес, едрить твою мать! — громко сказал он и стал забираться в двери.

— Матом-то — грех! — сказал кто-то из пассажиров, впереди.

— Я воевал… — мужик с трудом стал подниматься по ступеням. — А Бога люблю… Мне можно…

Он подал контролёру билет, прошёл за Сашкину спину и занял свободное место.

Саша взглянул налево, в соседнее окно. Там, через дорогу, находилось стеклянное здание пивной, со множеством лиц, прильнувших сплюснутыми носами к мокрым стёклам.

— Это его жена-то убила? — спросила шёпотом соседка, у сидевшей через проход от неё женщины, указывая куда-то вперёд.

Саша последовал за ней взглядом и увидел впереди молодого человека, уже отдавшего контролёру свой билет. Затем Саша снова взглянул в своё окно, на площадь, перед кассой. Прислонившись спиной к столбу, на асфальте сидел какой-то парень. Лицо его показалось Саше знакомым. Он присмотрелся и узнал его. Это был Васька, татарин, с которым он лежал в психиатрической больнице и отца которого когда-то помогал хоронить.

В это время подошёл контролёр. Саша протянул ему свою бумажку.

— Вы должны покинуть автобус! — услышал он.

— Ишь, повезло! — сказала его соседка. И другая ей ответила:

— Кто знает, повезло ли…

Оказавшись на площади, он снова увидел Ваську.

— Здорово! — приветствовал он его.

Васька поднял голову, посмотрел какими-то мутными глазами, будто бы не узнавая Сашку, и ничего не ответил.

— Как ты здесь оказался? — Саша присел на корточки напротив.

Васька долго молчал, вроде бы плохо понимая вопрос. Потом, медленно ворочая языком, ответил:

— От одной проститутки замужней убегал… В окно выпрыгнуть пришлось…

Васькина голова сама собой опустилась, ударившись о грудь подбородком.

В это время автобус зарычал, двинулся прочь.

Сашу кто-то хлопнул по плечу — он обернулся — и проснулся.

Подняв голову, он увидел человека в фуражке.

— Вот наши билеты! — Люда протянула контролёру две бумажки.

Она сидела у окна и тоже было задремала. Они только что приехали в Каунас ночным поездом и пересели в автобус, который должен был доставить их в одну литовскую деревушку, куда они держали путь по рекомендации Санитара, чтобы навестить католического священника-монаха отца Станиславаса.

Прошло пол года с тех пор, как Саша познакомился с Людой, начал часто встречаться с нею, объяснять вопросы религии, чтобы подготовить её к Крещению.

Люда работала "по лимиту" уборщицей в гостинице "Космос", имея через это временную московскую прописку и место в общежитии, где жила с двумя девушками той же профессии. Она приехала из Симферополя около года назад. Срок лимита истекал. И ей нужно было выйти замуж, чтобы остаться в Москве. И хотя Саша сразу дал ей понять, что между ними не может быть ничего, кроме братских отношений, Люда не упускала случая, чтобы с ним встретиться, побродить по улицам и прослушать его комментарии по поводу прочитанной религиозной литературы, которой юноша её снабжал.

Раздвигая шаг за шагом новые горизонты для Люды, постепенно Саше, как будто, удалось переключить её интерес с замужества на религию. О своей миссионерской работе он докладывал Санитару, который давал ему различные советы.

Сначала Саша опасался, как бы Люда не оказалась стукачкой из КГБ. Но после нескольких встреч он снял свои подозрения и для начала решил познакомить её с Володей-дворником.

Встреча была запланирована и обставлена заранее. К назначенному времени, когда должны были придти гости, Володя выпроводил свою мать к соседям, встретил Сашу и Люду, облачённый в свою лучшую одежду — замшевую куртку, купленную когда-то в Прикарпатье, и — с крестом на груди. Ничего кроме шока, произведённого этим крестом, старой хоругвью, на стене, и бородатой физиономией дворника, не последовало. Разговор оказался искусственным. Дворник явно не соответствовал взятой на себя роли, и Саша поспешил увести Люду прочь.

— Зачем ты меня к нему привёл?! — возмутилась Люда, когда молодые люди вышли на улицу. — Ты хочешь избавиться от меня? Думаешь, я не понимаю? Кто это такой?

— Людочка, да, это мой старый знакомый! — оправдывался Сашка. — Я думал, тебе будет интересно… Он тоже верующий…

— Да, какой он, к бису, верующий! Он — лицемер! Сразу видно! А я думала, ты на самом деле знаешь кого-то!

— Знаю! Только я не могу тебя пока с ними знакомить… Ты пока ещё не готова к этому…

— Нет! Так и знай! У тебя не получится от меня так просто отделаться! Пообещал окрестить — я от тебя не отстану!

И Саша смирился. Людочка не оставляла его в покое. Регулярно требовала встреч, во время которых они бродили по Москве, разговаривали о религии. Девушка впитывала Сашины идеи, как губка. Он и не подозревал, что стал для неё многое значить. Однако сердце юноши было занято Ольгой, и Люда даже не догадывалась о том, как Сашке на самом деле было тяжело на душе.