дружбу, он не знал, что мой отец работает в КГБ — более того, в непосредственном окружении Андропова. По словам Вали, прощаясь, Солженицын оставил ему свой «кожушок» — длинный овчинный тулуп до пят. Сразу после уроков мы бросились на электричку и до вечера по очереди надевали «кожушок», доехав в нём аж до Киевского вокзала и назад до станции Переделкино.
На следующий день, по словам Вали, «кожушок» упоминался в сообщении «Голоса Америки», который завершил своё посвящение Исаичу песней Окуджавы:
Потому что, виноват, но я Москвы не представляю,
Без такого, как он Короля…
Лидия Чуковская записала в своём дневнике:
10 февраля 74, воскр., Москва. Уезжала я с дачи в последний раз со странным чувством. <…> Мы обнялись, как всегда — если встречаемся или прощаемся. Я вышла, уселась. И он, к машине, уже в своём кожухе (том самом. — А.В.). Помахали.
12 февраля 74, вторник, город. Вот и нет его рядом. Увели.
Пришли Ю<лий> М<аркович>, Алик, еще много незнакомых, я пересела на кухню слушать радио. Пришли Сахаровы. Потом Таничка.
Би-би-си и “Немецкая волна” передали про увод в последних известиях. Затем откуда-то позвонили А<ндрею> Дмитриевичу (видно, дома дали здешний телефон). Он сказал хорошо — по-русски, а Таня записала и перевела на английский. Я сказала: “Давайте подпишем все”.
Потом Алик меня проводил домой — к Люше и Фине (Вале Юмашеву и его маме Фаине. — А.В.)
Вышлют ли его сразу без семьи за границу? Или на Восток, в лагерь?
Мне кажется, я умерла».
В 1975 году я поступил в МГУ, а Валя так и продолжал писать на молодёжные темы то в «Комсомолке», то в «Комсомольце», постепенно переключаясь на угарную в те годы тему секса в комсомольской среде. Но чья-то невидимая рука двигала его вверх по карьерной лестнице — сначала в отдел писем «Огонька», а затем и в кресло зам. главного редактора. Как говорится на сайте журнала, «трудно в мировой истории вспомнить издание, которое оказало бы на политическую жизнь страны такое же сильное влияние, как “Огонёк” эпохи перестройки. Разоблачения стали культовым жанром всей журналистики. Начинал эту эпопею журнал “Огонёк”… С ним связана эпоха “гласности”, смена политической формации, крах советской власти — сначала в умах людей, а потом и в реальной жизни».
Итогом этой деятельности стало то, что в феврале 1989 года Лидия Чуковская была восстановлена в Союзе писателей, а годом позже Солженицыну вернули советское гражданство.
В мае 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР избирается свердловчанин Ельцин — уж не по наказу ли Розы Кулешовой? И вот тут Валя использует тот же приём, что и Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны»: позвонив по «вертушке» из кабинета главреда Коротича Ельцину, он вскоре по заданию редакции навещает Солженицына в США, а тот рекомендует Валентина Юмашева как «талантливого писателя» и своего духовного воспитанника Ельцину в качестве личного секретаря. После этого в декабре того же 1990‑го года Солженицын получает от Ельцина Государственную премию РСФСР за «Архипелаг ГУЛАГ». История пошла вспять.
После государственного переворота, совершенного Ельциным в 1993 году, и расстрела здания Верховного Совета Российской Федерации, Солженицын в мае 1994 года триумфально возвращается из США в Россию. Через пару месяцев после этих событий я зашел к Вале в «Огонёк». У меня были документы на имя представителя крупной немецкой фирмы. Валя, видимо, истолковал это по-своему и сразу заявил мне, что он только что из Кремля, где они с Ельциным встречались с концерном «Бертельсман» и продали им свои мемуары «Записки президента» за полмиллиона долларов (по тем временам внушительная сумма).
«Так вот как были оплачены государственный переворот и расстрел Белого дома, — подумалось мне тогда. — Это же чистой воды спецоперация ЦРУ по свержению законного правительства в банановой республике под названием “Рассея”». К сожалению, претензии предъявить некому — Комитета государственной безопасности уже давно не существовало. Не было ни СССР, ни государственной безопасности.
Во второй половине «святых» 90‑х, открыв как-то журнал «Профиль», я с изумлением прочитал, что главным царедворцем и серым кардиналом Кремля является… Валентин Юмашев, которого называют не иначе как «новый Распутин!». А «два — Путин?» — произнёс кто-то негромко на ухо у меня за спиной. Я резко обернулся — но никого не увидел…
Мне тогда, кстати, показалось, что это был голос Георгия Георгиевича Рогозина. Во всяком случае, я абсолютно убеждён в его сверхспособностях. И когда говорят, что формула власти — это «Валя плюс Таня», я в этом очень сомневаюсь. Ведь тот факт, что Рогозин покинул СБП именно в 1996 году, говорит о многом. Судьба Ельцина была уже предрешена.
Борис Константинович Ратников, заместитель Георгия Георгиевича Рогозина, незадолго до своей смерти приоткрыл некоторые тайные механизмы власти: «Никола Тесла черпал информацию из энергоинформационного поля Земли — и был осведомлён о различных событиях. Но он не учёл, что знание о будущем оплачивается непрожитым — поэтому многие его идеи не были реализованы. Машина времени была и есть. Просто Тесла первым сказал о ней публично. С помощью нашего сознания мы можем быть как в прошлом, так и в будущем», — сказал главный экстрасенс СБП и один из авторов книги «Пси-войны» (2016) Анжелике Заозёрской.
— Неужели каждый человек может путешествовать во времени и в пространстве?
— Это очень опасно для человека. В нашем Главном управлении была группа операторов информационных каналов. Это всего лишь несколько подготовленных людей, которые подключались к энергоинформационному полю, к Высшему разуму. Это наши агенты. Мы их искали, обучали вместе с генералом Георгием Рогозиным.
Когда я говорил об этом с отцом, он очень серьёзно относился ко всему, сказанному Рогозиным и Ратниковым. Поскольку сейчас никого из этих замечательных людей уже нет в живых, остаётся только попытаться систематизировать всё самое ценное из того, что они нам передали в виде мыслей — а скорее всего, даже на уровне подсознания.
Например, отец считал, что многие технологии управления обществом были заложены разработками, проводившимися в 1920–1930‑х годах в Спецотделе ВЧК — ОГПУ — НКВД, который возглавлял Глеб Иванович Бокий — один из первых чекистов, ближайший соратник Феликса Эдмундовича Дзержинского, главный инициатор привлечения парапсихологии на службу пролетариату.
Глеб Иванович Бокий родился в 1879 году в Тифлисе в дворянской семье действительного статского советника, автора учебника «Основания химии» Ивана Дмитриевича Бокия, который преподавал химию и физику сыновьям наместника Кавказа, великого князя Михаила Николаевича — генерал-фельдмаршала, героя Крымской войны, младшего сына императора Николая I. Род Бокиев был