безопасности, чем вы были бы у себя дома.
– Что вы имеете в виду? – Дана ошеломлённо смотрела на неё.
В столовую вошёл Джим.
– Дана, вы полны сюрпризов, – сказал он, посмеиваясь.
– Ой, да вы мне фору дадите, – парировала та.
– Ну неудивительно, – проворчала Марьян, – с твоими «тонкими» намёками. Она в чужой стране, в чужом доме… Ей толкуют о каких-то непонятных обществах и существах…
Она осеклась, так как к ним снова вошла Галия. Коротко распорядившись насчёт чая и кофе в гостиную и сказав повару, что она свободна, Марьян договорила:
– В таких условиях у любого бы включился режим подозрительности.
– Вот и я к этому близка, извините, – призналась Дана, – но ваше гостеприимство сводит на нет все возможные недоверия.
– Ну на это всё и рассчитано, – не удержался Джим. Марьян недовольно зыркнула на него.
– И снова: не обращайте внимания, дорогая.
Дана пожала плечами, отмечая про себя, что какими бы глупыми ни казались подколы деверя Марьян, они неплохо разбавляли официально-уважительный тон, который было приняло их женское общение. И, однако же, внутреннее напряжение не оставляло. Она чувствовала, что удовольствие и расслабленность, наполнявшие её, когда она находилась вне этого дома, были теперь равнозначны напряжённости и неспокойствию во время пребывания внутри. Она не знала, связано ли это с личностью хозяйки, в которой она, тем не менее, не находила ничего угрожающего. В то время как непредвиденный приезд брата её мужа выглядел более чем подозрительно. Но Дана понимала, что если бы Марьян рискнула заранее сообщить об этом ей и её друзьям, то они всеми правдами и неправдами увезли бы её из Европы. Хоть она и не представляла, зачем её присутствие могло понадобиться здесь, но не могла лгать самой себе: любопытство в данный момент превалировало над опасениями.
– Я должна признаться, – тихо проговорила она, – то, что вы вчера мне поведали, слишком невероятно для такого непосвящённого человека, как я. Чтобы… сразу безоговорочно принять, как истину.
– Ещё бы, – поддакнула Марьян, – я полгода эту информацию переваривала. Но, Дана, у нас действительно мало времени. Вы обязательно узнаете от нас все, что необходимо.
Они уже закончили ужин, поэтому Марьян предложила им обоим пройти в гостиную. Вопреки её ожиданиям, Джим, не задерживаясь у камина, зиявшего в этот вечер безжизненной чёрной дырой, уверенно прошёл дальше, в сигарную комнату. Там стояло несколько мягких диванов, на столике уже был сервирован кофе, чай и фрукты. Также Дана заметила предусмотрительно поставленный на краю стола графин с водой и стаканы. Джеймс сделал преувеличенно вежливый приглашающий жест, и Дана с достоинством плюхнулась на софу. Та мягко спружинила.
– Вы когда-нибудь бываете серьёзны? – поинтересовалась она, наблюдая, как он наливает ей из кофейника горячий пахучий дижестив, а в свою чашку – чёрный чай.
– По ситуации, – последовал неопределённый ответ.
– И в данный момент ситуация требует от вас всяческих театральных кривляний? – она недоверчиво сморщила носик.
– Дана, вопрос не в том, серьёзен я или нет, – глубокомысленно изрёк он.
В мягком свете горевшего у дивана торшера его глаза загадочно мерцали. По её спине пробежала приятная волна. Дана усилием воли погасила улыбку на губах. Но было поздно: он её заметил.
– В чём же вопрос? – спросила она.
– Исключительно в вас.
– В каком смысле?
– Я бы очень хотел сразу рассказать, честно, – признался он, и лицо его на этот раз было абсолютно серьёзным, – но пока не могу.
Она издала беспомощный вздох, понимая, что уговаривать бесполезно. Всему свое время. Когда она взялась за ручку чашки, взгляд Джима по-прежнему был устремлён на неё. Но смотрел он не прямо, а куда-то в сторону, причём на губах его играла такая улыбка, словно он бесстыдно наслаждался увиденным.
– И что это вас так развеселило? – спросила Дана, делая осторожный глоток.
– Вы.
– А конкретнее?
– Да вы сияете, как рождественская ёлка. Неужели это я произвожу такой эффект? – он по-киношному закинул свою прядь, спадавшую на глаза.
Дана вытаращила глаза, начиная понимать.
– Вы… вы что, видите мою ауру?
Он едва успел кивнуть, как вошла Марьян. Она на мгновение застыла на пороге, глядя на них.
– Странно, – сказала она, – у меня сейчас было дежавю.
Дана оглянулась.
– У меня сегодня было четыре.
– Ты очень вовремя, – сказал Джим, – я уже начал в неё погружаться. Затягивает, знаешь ли.
Слыша его слова, Дана снова вздрогнула от пробежавшей по спине волны мурашек. Она вдруг осознала, что очень давно никого не просматривала. Делалось это обычно на её сеансах, в иных случаях она старалась не тратить энергию на переход в иной план восприятия. Джиму же, судя по его словам, такие вещи удавались походя.
– Вы видите это, как сияние? – спросила она его, – как ореол?
– А вы разве не видите? – весело ответил он вопросом на вопрос.
– Ну мне для этого обычно требуются определённые усилия. Иногда вообще не вижу.
– Это вопрос тренировки, – заметила Марьян, – часто требуется физический контакт, и визуализация происходит гораздо быстрее. Зависит от человека.
От Даны не укрылось, что Джим при этих словах выразительно задёргал бровями.
– Я пробовала такое, – сказала она, – во время физического контакта у меня получалось проникать глубже, словно мне показывали внутреннюю сущность человека. Вплоть до кармических моментов.
Марьян удовлетворенно кивала.
– Расскажите о человеке, с которым вы когда-то обсуждали Белый город, – попросила она.
Теперь Джим весь подобрался, словно обращаясь в слух.
– Это был… клиент, – стала вспоминать Дана, – я как-то пришла в офис пораньше. Он приехал без записи и просил его принять. У него не было времени на повторное обращение. В жизни этого человека должны были произойти серьёзные перемены, и накануне он увидел странный сон.
– О Белом городе? – догадалась Марьян.
Дана кивнула.
– Он бы не пришёл, но… его сестра настаивала, чтобы он обратился ко мне.
– А почему именно к вам? – спросила Марьян. – Она была вашей пациенткой?
– Нет. Возможно, кто-то рассказывал ей о моём методе работы, поэтому она и рекомендовала именно мои услуги.
Джим и Марьян переглянулись.
– А где он сейчас? – спросил первый.
– Я вряд ли имею право открывать подробности, – засомневалась Дана.
Джим подсел к ней ближе и заглянул ей в глаза, внезапно оказавшись так близко, что Дана была вынуждена смущённо отодвинуться.
– Послушайте, Дана, – внушительно проговорил он, – мы не просим вас называть его имя, информацию о его семье или иные данные. Нам необходимо знать, что конкретно ему снилось и что вы увидели у этого человека… Другими словами, всё, что связано с Белым городом.
– Но зачем вам это? – упиралась она, – ведь я даже не знаю, как у него сейчас