Сен-Марк Жирарден, менее всеобъемлющий и менее красноречивый, но остроумный и гибкий, сменил Вильмэна в симпатиях публики. Он был прежде всего проникновенным и оригинальным моралистом. Он прослеживал на протяжении всей литературы какое-нибудь чувство, страсть или даже предрассудок, разъяснял его характер и историю с помощью искусных сравнений и сопоставлений. В таком духе задуман и — составлен его Курс драматической литературы, который, в сущности, представляет собой вовсе не курс драматической литературы, а курс морали, иллюстрированный множеством примеров, заимствованных главным образом из драматических произведений. В общем это очень хорошая и оригинальная книга, которую и в настоящее время можно прочитать не без пользы.
Следует еще упомянуть здесь Густава Планша, критика ясурнала Ревю де де Монд. Гроза бездарных и даже посредственных авторов, завзятый и несколько узкий консерватор, он был ярым защитником классического вкуса. В свое время он сыграл не лишнюю и не бесславную роль, часто обнаруживая крайне точное и верное эстетическое чутье. Его идейная чистота может и теперь быть поставлена в образец, и, как мы могли убедиться из его позднее опубликованной переписки, под грубоватой внешностью он скрывал редкую деликатность и даже нежность сердца.
Но действительно великим критиком этой эпохи был Сент-Вёв. Мы только мимоходом назовем его здесь; так как он начал пользоваться значительным влиянием лишь после 1850 года, то мы и поговорим о нем в другом месте.
Пресса. Литературная пресса играла в период 1815–1847 годов такую же, если не более важную, роль, чем в XVIII веке. Меркюр де Франс просуществовал до 1820 года. Незадолго до того либеральная партия основала Минерву. В течение своего непродолжительного существования эта газета, бывшая прежде всего политическим органом, касалась множества литературных и философских вопросов, в общем выступая против романтиков, которые в то время были или считались реакционерами. Главными ее сотрудниками были Бенжамен Констан, Жэ, Этьенн, Жуй, Тиссо, Лакретель и другие.
Французская Муза (La Muse frangaisej была органом романтиков. В этом журнале они рекомендовали подражание иностранцам, в особенности Вальтер-Скотту, культивировали любовь к средним векам, религиозное чувство и, само собой разумеется, меланхолическую сентиментальность. Последняя особенно преобладала в молодом журнале романтиков. Здесь, в подражание Больному юноше Шенье, появилась знаменитая серия: Юная больная, Больная сестра, Больная девица, Умирающая мать, Больной ребенок, так что сама редакция в конце концов нашла, что этого довольно, и заявила, что «с этого дня проработка различных агоний надолго изъемлется из поэтического оборота», а для окончательного заключения этого поэтического турнира предложила элегию Выздоравливающий троюродный дядюшка. Постоянными сотрудниками этого журнала, просуществовавшего с 1819 по 1822.год, были Виктор Гюго, Альфред де Виньи, Эмиль и Антуан Де-шан, Шарль Нодье, Гиро, Софи Гэ, ее дочь Дельфина Гэ (впоследствии г-жа де Жирарден), г-жа Деборд-Вальмор, Тастю и т. д.
В 1826 году основана была газета Фигаро. Эта по внешности чисто литературная газета враждебно относилась к правительству Реставрации. Ее сотрудниками были Жюль Жанен, Рокплан, Поль Лакруа, Альфонс Ройе и другие. После Июльской революции она перешла в руки Латуша, который привлек туда Феликса Пиа, Жюля Сандо и Жорж Санд. Затем газета прекратила свое существование и возобновилась только в 1854 году.
Журнал Ревю де де Монд, основанный в 1829 году, временно прекратившийся и восстановленный в 1831 году Франсуа Бюлозом, без разбора принимал всех писателей, выдвинувшихся в той или иной области, и вскоре завоевал влиятельное положение, которого с тех пор уже не терял никогда. Перечислить его сотрудников — значило бы повторить все названные в этой главе имена и прибавить к ним еще много других.
Ревю де Пари, основанная также в 1829 году доктором Вероном, в 1831 году перешедшая в руки Амедея Пишо, а в 1834 году приобретенная Бюлозом, которому пришлось, таким образом, руководить двумя толстыми журналами, отличалась несколько более легким и более узким литературно-художественным направлением, чем Ревю де дё Мопд. Здесь Цисали Бенжамен Констан, Ламартин, Казимир Делавинь, Скриб, Александр Дюма, Альфред де Виньи, Мюссе, Бальзак, Сен-Марк Жирарден и Сент-Бёв; журнал закрылся в 1844 году.
Период между 1815 и 1847 годами видел зарождение, расцвет и упадок романтизма, видел возрождение религиозного чувства и — быть может, как дополнение к нему — возрождение спиритуалистической философии. Это одна из замечательнейших эпох в истории французской литературы.
ГЛАВА XIV. ИТАЛИЯ. 1810–1846
I. Крушение наполеоновского владычества и пробуждение национальной идеи
Последние годы французского владычества в Италии были решающим периодом в истории ее национального самосознания. Задавленная армиями Наполеона или убаюканная его обещаниями, национальная идея с неотразимой силой внедрилась в умы под действием его насилий, а его военные неудачи подали надежду на осуществление национальных идеалов. Никогда еще эта идея не находила столь многочисленных защитников и не имела таких серьезных шансов на успех. Однако она и на этот раз потерпела неудачу, потому что если ей и удалось преодолеть политический индифферентизм итальянцев, то она оказалась еще не в силах победить их вековые предрассудки. Но, бесплодная в политическом смысле, эта критическая эпоха оказалась плодотворной с моральной точки зрения: итальянцы вынесли из этого периода ясное понимание конечной цели, к которой следовало стремиться, и тех подводных камней, которых следовало избежать, прежде чем ее достигнуть.
Первые попытки противодействия. Первое противодействие своему владычеству Наполеон встретил на юге полуострова, и притом — со стороны самого преданного из своих сподвижников. Гордясь своим королевским титулом, Мюрат в то же время чувствовал себя униженным необходимостью играть роль префекта, и гордость владетельного государя вступила в его душе в борьбу с верностью солдата.
Еще серьезнее было положение дел в северной части полуострова, где французское владычество породило глубокое и, казалось, всеобщее недовольство. Народная масса ставила в упрек французам непрерывный рост фискальных поборов, тяжесть рекрутчины, гекатомбы испанской войны[159], купцы — континентальную блокаду со всеми ее стеснениями и приостановку в торговле, сторонники независимости — отсрочку — неведомо до каких пор — осуществления своих надежд, дворянство— милости, расточаемые армии, духовенство — насилия над папой, миланцы — распущенность и высокомерие вице-короля Евгения. Чтобы превратить это недовольство в гнев и эти смутные стремления в страсти, нужно было событие, которое сделало бы и без того тяжкое иго Наполеона окончательно невыносимым. Таким событием явилась русская кампания, следствием которой было образование в Милане боевых политических партий и окончательный разрыв Мюрата с Наполеоном.
Поражения Наполеона и их последствия. 18 февраля 1812 года 27 000 итальянцев, в том числе гвардия и отборные войска, с бодрым духом выступили в Польшу, предварительно весело отпраздновав карнавал в Милане; в декабре лишь около тысячи их собралось в Мариенвердере вокруг императорских орлов. Таким образом, Россия поглотила 26 000 человек из состава итальянской армии, в том числе почти всех гвардейцев, принадлежавших к знатнейшим фамилиям королевства. Эта катастрофа задела все классы общества. Их скорбь превратилась в злобу, когда такими же гекатомбами ознаменовался и следующий год: из 30 000 человек, набранных второпях и направленных на помощь главной армии в Германию, в ноябре 1813 года обратно перешли Альпы лишь 3000: из 30 000, в несколько приемов посланных в Испанию, в декабре вернулось только 7000 человек. В два года итальянцы принесли в жертву чуждому им делу 60 000 жизней — целое поколение. Будучи не в силах ускорить гибель Наполеона, они имели возможность предвидеть ее как результат его повторных поражений и, чтобы встретить желанный миг во всеоружии, начали группироваться, сообразно своим желаниям и программам, в три главные партии.
Первая составилась из той части старого дворянства, которая не поддалась влиянию революционных идей и не пошла на сделки с Империей. Видя во французском владычестве лишь преходящее явление и фактическое беззаконие, не влекущее за собою правовых последствий, она ставила себе целью не более, не менее как закрыть скобки, открытые восемнадцать лет назад, т. е. восстановление в полном объеме режима, существовавшего в 1796 году.
Естественным противовесом этой партии являлась партия вице-короля, более многочисленная и более просвещенная, но зато и гораздо менее однородная. В ее состав входили: большая часть офицерства, которое связывали с вождем как узы военной верности, так и память о совместных победах и лишениях, почти все чиновники, лично заинтересованные в сохранении существующего строя, и, наконец, часть той либеральной буржуазии, которая, особенно в Романье, образовала умеренную республиканскую партию. Общая программа этих разнородных групп сводилась к тому, чтобы сохранить существующие учреждения, которые сами по себе гарантировали государству достаточную независимость, а также трон вице-короля, все недостатки которого, проистекавшие из чрезмерной преданности Наполеону, должны были исчезнуть с падением последнего.