Читать интересную книгу "Bad idea - Ана Эспехо"

а его грязный рот с жадностью поглощает мою грудь, посасывая раскрасневшийся сосок, прикусывая кончиками зубов и играясь с ним языком, надавливая, вновь делая плоским. Левая грудь горит и ноет от предчувствия, что этот блядский рот сотворит с ней то же самое, что и с ее соседкой. И когда теплый рот Харда обхватывает грудь, оттягивает губами сосок и резко отпускает, я зажимаю рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от фейерверка нахлынувших чувств. Томас облизывается как хищник, добравшийся до своей жертвы и наконец-то вкусивший её. Он частично удовлетворен моим потерянным состоянием и положением, в котором я нахожусь рядом с ним. Вибратор в его руке уже занимает удобную позицию у меня между ног, и когда гладкая поверхность изящно и легко соскальзывает вниз вдоль по моим половым губам и застывает на одном месте, терзая выпуклый сверхчувственный комочек нервов, я вскрикиваю, потеряв бдительность и лишившись осторожности, не опасаясь быть услышанной. Просто потому что я перестаю соображать и все что меня волнует – это интенсивность работы вибратора у меня между ног, которым управляет Хард. А он неторопливо мучает меня, не позволяя словить мгновенно быстрый кайф от секс-игрушки, которая и служит для быстрого снятия напряжения. Но в руках британца она приобретает другое значение. Удовольствие, полученное пытливо-вульгарным путем. Хард покрывает мою шею и грудь успокаивающими поцелуями, крепко держа эту вибрирующую штуку между моих ног, совершая безобразные путешествия вниз и обратно наверх, не задерживаясь на одном месте дольше секунды. Моё липкое возбуждение стекает по бедрам, и резиновая поверхность вибратора блестит от моей влаги. Будь ты проклят, Хард! Скулю от безысходности и немедленного желания кончить. Фокусирую свой взгляд на сосредоточенном лице Томаса с мольбой всматриваясь в его карие глаза. Он не умолим в своем намерение проучить меня и каждый день напоминать мне о том, что от вибратора я теку также сильно, как и от ласк Харда. Это невыносимо! Соединяю дрожащие бедра, но в ту же секунду Том насильно разводит мои ноги в сторону левой рукой, перекладывает эту чертову игрушку для сексуальных пыток в другую ладонь и с легким изяществом проникает в мои влажные воды средним пальцем, вынуждает меня полностью распахнуться перед ним.

– Том… – пот ручьем бежит по его лицу, стекает по шее и телу, и он смотрит на меня помутненным от желания взглядом. Обнимаю его за шею, притягиваю к себе и Хард упирается лбом мне в грудь, вынужденно покинув мою разгоряченную и липкую плоть, оставив только приятно жужжащий вибратор, стимулирующий клитор. Изливаясь потом и ерзая на сбитых подо мной влажных простынях. Обнимаю Томаса за шею, царапаю его плечи и оттягиваю пряди волос, путешествуя ладонью по его спине. Хард внезапно и слишком резко выпрямляется. Кладет левую ладонь мне на грудь и слегка надавливает, продолжая держать вибратор в правой руке и круговыми движениями двигаясь по одному месту, в котором сосредоточен мой конец. Влажные пряди волос спадают ему на лоб, прикрывая глаза. Охваченная страстным порывом достичь оргазма, подмахиваю бедрами и трусь пульсирующей точкой о гладкую резиновую поверхность. Пытаюсь сосредоточить свой взгляд на лице Томаса, предпринимая попытку откинуть мокрые пряди волос со лба и увидеть его потемневшие карие омуты, но меня накрывает волна безумного забвения и крик вырывается из моей груди, но он тонет в жадном поцелуе Харда, превратившись в протяжный стон в губы этого похабщика. Том нажимает на кнопку и скорость вращения овальной головки увеличивается, чистота вибраций учащается и все внутри меня сжимается. Судорожная волна проносится по телу и соединив бедра я выпрямляю ноги, дрожащие в спазмах. Том отстраняется, давая мне подышать полной грудью и всматривается в моё лицо и лихорадочно блестящие глаза. Я жадно хватаю ртом воздух, чувствуя усталость и умиротворение, перетекаемое в острую печаль и непонятную мне грусть. Не хватает еще расплакаться! Но вопреки внутреннему голосу, который приказывает мне держать себя в руках, на глазах наворачиваются слезы, и я с интересом принимаюсь разглядывать потолок, пытаясь хоть как-то скрыть свою минутную слабость, не обращая внимание на горячие капли слез бегущие по щекам из уголков глаз.

– Майя? – обеспокоенный голос Тома звучит как из тумана и только усугубляет положение, я жмурюсь и слёзы катятся по лицу еще сильнее, а я еще больше не понимаю причину своих собственных слез. – Я сделал что-то не так? – поджимаю губы и отрицательно качаю головой, боюсь заговорить, услышав, как печально и надломлено звучит мой голос. – Девочка? – Хард ложится рядом со мной и заботливо гладит меня по волосам, стирая капли слез с горячего лица большим пальцем. Я продолжаю рассматривать потолок, сражаясь с захлестнувшими эмоциями, лежа рядом с Томом абсолютно обнаженная, телесно и душевно.

– Скажи мне, что не так, Майя? – Хард набрасывает на мое тело свою футболку, обнимает за талию и целует в висок как маленькую девочку, пытаясь успокоить. Вместо этого новая волна чувств накрывает меня всю без остатка, и я качаю головой как маленький упрямый ребенок, отказывающийся разговаривать со взрослым.

– Я не знаю… – Господи, я так безнадежно люблю этого очаровательного негодяя, что не способна облачить свои чувства в слова и всё ему объяснить. Только слезы медленно бегут по щекам, застывают на подбородке и Хард бережно вытирает их костяшками пальцев. Я не могу сказать Томасу, что причина моих слез – он и моя безнадежная влюбленность. Один человек не может любить другого так сильно! Это же невозможно! Все эти мысли только усиливают желание разреветься на груди у британца и без лишних объяснений выплакать всё, что накопилось у меня на сердце.

– Я просто… – обращаю взгляд своих красных глаз на брюнета, зачесываю его волосы назад и притягиваю к себе в поцелуе. Мои мокрые и соленые от слез губы едва касаются сухих губ Томаса, оставляя легкий поцелуй. – Я люблю тебя. – Хард шумно выдыхает и напрягается, не двигается и почти не дышит. Потом садится на край постели, свесив ноги и дышит как загнанный зверь.

– Том? – сажусь на кровати и быстро надеваю его футболку, так сильно пропахшую запахом его тела и одеколона. Мне не нужно ответное признание. Я просто не хочу, чтобы он отворачивался от меня.

– Всякий раз как слышу это от тебя, теряюсь. – С удивлением и накрываемым восхищением смотрю на парня, который чувствует свою уязвимость, слыша слова любви.

– Ты теряешься, Хард? – мой голос звучит весело и задорно, и от минутной слабости не остается и следа. Томас оборачивается и смотрит на меня из-за плеча, покачивая головой,