Кнут пишет в своем дневнике: «Хоть бы только увидеть первую верхушку пальмы — и пусть все делят шоколадку между собой»{595}.
Птиц вокруг плота становилось все больше — верный признак того, что недалеко суша. Однако острова в этой части Тихого океана невысокие, их наивысшие точки, как правило, расположены на уровне верхушки самой высокой пальмы. И если они пройдут мимо Пукапуки на расстоянии больше десяти-двенадцати морских миль, то не увидят острова.
На следующий день Эрик по высоте солнца определил, что они находятся довольно далеко от того места, где должны были быть по его расчетам. От радиолюбителя с островов Кука они узнали, что координаты Пукапуки зафиксированы не очень точно, и поэтому положение острова на разных картах отличается. Так, найдут ли они остров?
Наступила ночь, а земли так и не видно. В небесах — полнолуние.
На рассвете 30 июля Герман выигрывает шоколадку. В 6 часов 10 минут утра он замечает остров Пукапука в виде бледной полоски на горизонте в юго-восточном направлении.
Экипаж быстро вскочил на ноги и все по очереди начали рассматривать остров в бинокль. Над вершинами пальм стоял густой столб дыма, и ветер доносил до них запах гари. Давненько они не ощущали ничего подобного! У Тура вид Пукапуки пробудил воспоминания об острове Фату-Хива.
Наконец-то земля! Капитан Вильхельм Эйтрем утверждал, что при самых благоприятных обстоятельствах им потребуется 97 дней, чтобы дойти до первого острова. Шел 93-й день плавания.
Земля! Тур Хейердал обещал премию в виде плитки шоколада тому, кто первый увидит землю
Однако мореплаватели не потеряли голову от счастья. Они, конечно, радовались, что достигли Полинезии, но были огорчены тем, что не могут причалить к берегу. До пальм на горизонте было около десяти морских миль, а течение и ветер относили их в сторону от острова.
Но Пукапука — это только первый из многих островов. У них еще остаются шансы.
Они обсуждали этот вопрос неоднократно, но когда увидели землю, вопрос стал ребром: «Как закончится путешествие? Что произойдет, когда кончится океан и начнется земля?» — пишет Тур в судовом журнале.
Острова архипелага Туамоту — атоллы. Вход в лагуну атолла обычно закрывает коралловый риф. Часто из океана в лагуну ведет только один проход, и этот проход обычно бывает с подветренной стороны рифа. В таких проходах, как правило, сильное течение, и в них бывает трудно управлять даже хорошо оснащенным парусным судном. А плотом «Кон-Тики» — они знали это — управлять будет просто невозможно. Плот нельзя ни остановить, ни повернуть, а, чтобы идти на веслах, их слишком мало на борту.
Альтернативный вариант состоял в том, чтобы обогнуть остров, подплыть к нему с подветренной стороны и надеяться на то, что удастся бросить якорь.
Другая более опасная альтернатива — пустить «Кон-Тики» прямо на рифы. Но тогда под угрозой окажется и сам плот, и жизни людей. Поэтому Тур решил отказаться от этого варианта. Команда начала собирать старые батарейки и другой хлам для устройства якоря.
Третье августа — норвежский праздник, 75-летие короля Хокона VII. С плота была направлена телеграмма с поздравлением и получен ответ. Король пожелал им удачи.
В тот же день на горизонте показался атолл Ангатау. На этот раз остров возник на западе, и шансы пристать к нему выглядели неплохо. Когда они подошли ближе, то увидели белую кипящую массу разбивающихся о рифы волн. Они направили плот вдоль острова к юго-западу. До пальм оставалось не больше нескольких сотен метров.
Вдруг они увидели людей на острове и пирогу с двумя полинезийцами, плывущую по направлению к ним. Тур вспомнил несколько слов, выученных им на острове Фату-Хива, и дал понять, что они хотят пристать к берегу. Полинезийцы стали размахивать руками в сторону мыса, на котором стояли два человека с французским флагом, показывая, где начинается проход между рифами. Под слабым восточным бризом Эрику удалось повернуть «Кон-Тики» на несколько градусов вправо. Экипаж уже предвкушал радость сельского праздника.
В этот момент над островом показалась небольшая туча. Ветер сменился на северо-западный, и Эрику не удалось удержать заданный курс. Члены экипажа «Кон-Тики» и полинезийцы, перебравшиеся на плот, схватились за весла, но ветер крепчал, и они совсем не приближались к земле. Солнце клонилось к закату, вот-вот должно было стемнеть. Полинезийцы прыгнули в свою пирогу и дали им понять, что хотят вернуться на остров за помощью. В парусе нужды не было, и поэтому его сняли. Через некоторое время около плота появились четыре пироги с девятью островитянами.
На «Кон-Тики» закрепили канаты, протянутые к корме каждой из пирог, и гребцы налегли на весла, пытаясь отбуксировать плот к берегу. Мужчины на плоту также гребли изо всех сил, но встречный ветер дул так сильно, что они оставались на месте. Кнут предложил взять резиновую лодку и привезти еще островитян на помощь. Тур сказал «нет», но Кнут не понял его и прыгнул в лодку. Опустилась кромешная тьма, и Тур пытался передать Кнуту азбукой Морзе, чтобы тот немедленно вернулся.
На берегу стояла толпа; люди помогли Кнуту вытащить его резиновую лодку. Кнут разглядел сигналы азбуки Морзе и понял, что его товарищи отказались от мысли завести плот в лагуну. Тем временем полинезийцы чуть ли не силой потащили его в деревню. С помощью жестов Кнуту удалось объяснить им, что он должен вернуться на плот. Ему дали в сопровождение одну пирогу, и он погреб обратно.
Кнут отсутствовал довольно долго, и на плоту росло беспокойство. «Кон-Тики» относило все дальше от берега, и они поняли, что Кнуту возвращаться опасно. Торстейн изменил сигналы и передавал теперь: «Оставайся там, где ты есть, не возвращайся».
Но Кнут не послушался и греб изо всех сил. Он ни за что на свете не хотел оставаться один на Ангатау. «В конце концов я добрался до плота и бесшумно залез на корму, так что никто не заметил. Они сидели и говорили обо мне, и размышляли, что им делать, когда я вдруг свалился на них, и все закричали „ура“»{596}.
Радость по поводу возвращения Кнута, конечно, не знала предела. Но при этом никто не скрывал разочарования оттого, что они были так близки к цели и не смогли ее достичь.
Они решили парус не поднимать и залезли в хижину. Тур даже не назначил на эту ночь вахтенного. Все заснули как убитые. «Кон-Тики» дрейфовал дальше на запад.
Прошло еще несколько дней. Если верить измерениям, они приближались к еще одному атоллу — Рароиа.
Была ночь с 6 на 7 августа. Туром овладело странное беспокойство. Он не мог спокойно спать, то и дело выбегал на палубу и смотрел на компас. «Кон-Тики» шел неизменным курсом. Ветер сохранял направление. Волны накатывали как обычно, но плот качался как-то по-особому — изменился ритм.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});