обучение подкреплялось практикой. Приходилось усмирять банды анархистов, изредка «шаливших» в столице, и выполнять другие боевые задания. Несли конники и караульную службу, охраняя Реввоенсовет Республики.
Для завершения формирования и обучения полк перевели в Подмосковье, в город Павловский Посад. Здесь пришла к конникам страшная беда: в конюшню проникла «сибирка» – сибирская язва. Существовал лишь один способ покончить с эпизоотией и не дать ей распространяться далее: уничтожить все поголовье. Случилось это в конце июля 1918 года, когда уже вдоль всей средней Волги шли жестокие бои на Восточном фронте. Не могли конники отсиживаться в тылу, когда там, на востоке, решалась судьба революции. И полк постановил: просить отправить его на фронт немедленно. Вскоре два эскадрона безлошадных кавалеристов Кришьяна выгрузились на Волге под Казанью, в Свияжске, и прямо из вагонов пошли в бой за деревню Моркваши. И только когда на смену подошли пехотинцы, конников отвели в ближний тыл. Здесь они получили наконец лошадей, правда худших, чем те, что были раньше… Не успели их еще как следует объездить, как снова пришлось идти в бой: в тыл прорвалась вражеская конница, и нужно было нагнать, разбить ее…
Конец лета и осень 1918 года конники воевали на Волге, а к зиме полк перебросили в оренбургские степи, откуда надвигался новый враг – белоказаки генерала Дутова. Однако полк перебросили далеко не в полном составе: один усиленный эскадрон пришлось оставить в устье Камы. За Волгой, на оренбургских просторах, кавалеристов ждали суровые ветры, глубокие, труднопроходимые снега. Тяжело пришлось кавалеристам в этом малонаселенном краю. Да и коням, отощавшим в непрерывных боях и рейдах, не легче. Двигались так: впереди шли самые выносливые всадники на наиболее сильных конях, а за ними, цепочкой, след в след, ступали остальные. От селения до селения расстояния огромные, а дойдешь до жилья – держи ухо востро, враг может напасть внезапно, из-за угла. Но у Яниса Кришьяна в полку – нерушимый закон: как бы трудно ни приходилось, всегда кругом надежное охранение, разведка, потому и не удалось дутовцам застигнуть их врасплох. Зато наоборот бывало…
Однажды дозоры донесли: впереди, в деревне Ивановка, враг, силы которого в несколько раз превосходят силы кришьяновцев. Отступить, идти назад по пути, пройденному с таким трудом?! Ну нет! Мало сил? Значит, надо брать хитростью. Кришьян собрал всех командиров и стал назначать их на новые должности: кому поручал батальоны, кому роты и эскадроны… Сразу командиры и не поняли – уж не шутить ли вздумал их всегда такой серьезный командир полка? Где эти роты и эскадроны? Как ни считай, а в полку – всего-то 85 всадников, да и те почти все легко обмороженные… Но когда наступила глухая зимняя ночь, кавалеристы пошли на сближение с противником и отовсюду зазвучали зычные команды: «Батальон, в атаку!», «Рота, за мной!», «Эскадрон, марш-марш!» Каждый боец старался кричать «ура» за троих, а драться за десятерых, и три конных полка белых в полном составе бежали, побросав много имущества.
В завьюженных степях полк нередко терял связь с соседними красноармейскими частями, с высшим командованием, а уж со своей Латышской дивизией и вовсе не мог поддерживать ее. И не знали конники, что дивизия уже воюет на родной земле, освобождая с помощью своих русских братьев Латвию. Но в дивизии не забыли про конников, и по настоянию командования полк Кришьяна был отозван с Восточного фронта. В феврале 1919 года, присоединив эскадрон, охранявший устье Камы, полк погрузился в вагоны и взял курс на запад.
Долгим показался этот путь конникам-латышам. Скорей бы домой! Но вот наконец и Рига! Радостно встретили кавалеристов в родной столице, но долго отдыхать не пришлось. На этот раз путь был коротким: доехали до Цесиса, а дальше, на север – походным порядком, навстречу наступавшим белогвардейцам и интервентам, занявшим Апе… Скоро пехота вместе с конниками перешла в контрнаступление и выбила врага из Апе. Не успели развить первый успех, а конников уже ждал новый приказ: надо спешить на другой участок фронта, в Курземе, откуда молодой Советской Латвии грозила наибольшая опасность: немецкий генерал фон дер Гольц, щедро снабжаемый Антантой, вел белогвардейские банды на Ригу.
Тяжелыми были бои на этом направлении. Под Елгавой попали в окружение, утратили всякую связь с флангами и тылом. В таком же положении оказались и пехотные 3-й и 99-й полки. По своей инициативе Кришьян предложил командирам этих полков наступать на Елгаву, освободить город, но поддержки не встретил. Пришлось прорывать кольцо окружения, отходить на Бауску, чтобы хоть тут опередить противника, не дав ему занять город. Медленно, ожесточенно отбиваясь от наседавшего врага, отходили части армии Советской Латвии к Латгалии. Помощи ждать было неоткуда: Деникин, развернув наступление, угрожал Москве.
Нелегко было покидать родную землю, но воины-латыши отлично понимали, что судьба Латвии будет решаться в боях за Москву. И по зову партии, по зову Ленина Латышская стрелковая дивизия осенью 1919 года спешно направилась на Южный фронт, где для нанесения решительного удара по врагу была создана ударная группа. Отсюда был нанесен деникинцам тот знаменитый контрудар, который стал началом их конца.
Когда 20 октября был освобожден Орел и на фронте был достигнут перелом, конникам Кришьяна пришлось снова расстаться с дивизией, их присоединили к полкам червонных казаков, образовав мощную кавалерийскую группу. Перед ними стояла задача обрушиться лихим рейдом на тылы врага. 3 ноября 1919 года начался этот памятный рейд. В первый же день под Сабуровкой путь конникам преградили отборные части белых – 2-й и 3-й Корниловские полки, состоявшие целиком из офицеров. Сбить их конной атакой не удалось, завязался длительный бой. Коней отвели в тыл, сдали коноводам, а сами конники пошли в наступление пешими цепями. Весь день длилось сражение под Сабуровкой, и никому не удалось достигнуть ощутимого успеха. Тут Кришьян снова применил тактическую хитрость: под вечер он отдал приказ отходить, изображая поспешное отступление. И бывший унтер-офицер перехитрил белых полковников и генералов – они приняли маневр за настоящее отступление и без должных предосторожностей бросились преследовать отступающих. А тем временем Кришьян уже посадил своих бойцов на коней и устроил вместе со 2-м полком червонных казаков засаду. На зарвавшихся белогвардейцев был обрушен удар страшной силы – оба корниловских полка подверглись полному разгрому. Кришьян сам водил конников в эту решающую атаку, и его подвиг был так описан в приказе Реввоенсовета Республики: «В бою под селом Сабуровка 5 ноября 1919 г. личным примером увлек свой полк вперед, разбив совместно со 2-м червонным казачьим полком 2-й и 3-й Корниловские полки и захватив при этом