Есть! Внутри меня как будто пробился фонтан. Его напор выбил из меня Тьму и насытил вены живительной панацеей. Я словно бы обновлялся, сбрасывал саван обреченности, покровы вялости и дряблости. Когда я осознал, кто свершилось чудо, мои уста заговорили, но фразы принадлежали не мне.
– Укулукулун Тобольдо, архонт великого Вседержителя Рифф, король Анкарахады и первый среди равных в Доме Шелка, почему ты ведешь себя, словно пугливая мышь? Почему вместо открытого поединка, ты насылаешь на Калеба видения и морок? Почему у тебя недостает духу воплотиться в явь и сразиться с избранником Праматери? Не оттого ли ты Ей и стал неугоден, потому что прячешься за ширмами да кулисами?
– Кто ты?! – взревел Укулукулун, вскакивая с трона и взмахивая мечом. Его тяжелые, ухоженные волосы разметались по плечам.
– Я – Петраковель, оракул Оплота Ведьм, и я говорю: мои свечи горят по тебе, и их пламя дойдёт до Рифф. Они принесут Ей весть о твоём позоре и о твоей недостойной, жалкой игре. Этого ты хочешь? Твоя Госпожа будет в ярости.
– Ворожея! Собака сутулая! Да как у тебя хватило дерзости заявиться ко мне?! – сплюнул Укулукулун. – Ползи в свою вшивую нору или я разорву тебя напополам!
– Заставишь меня?
Меня обволокла туманная пелена. Она отделилась от меня и сформировалась в образ Петраковель. Она стояла (что не свойственно ворожеям), высоко подняв подбородок, и её глаза, белый и оранжевый, излучали чистый поток сияния. Её очи напугали прихвостней архонта. Они, чмыкая и скороговоркой пришепетывая, попятились назад, пряча факелы за пазухи. Да! Бойтесь её, как сказал ваш урод–поработитель, собаки сутулые!
– Испытание Анкарахады – старше тебя и меня, Укулукулун. Оно грозное и благородное. Ты оскверняешь его и за то расплатишься. Я чту Рифф, а ты – нет, и потому тебе не совладать со мной. И Калеба ты так же ныне не получишь.
– Я разрублю тебя на куски, карга, и скормлю твоему же мальчишке ведьмаку!
Укулукулун взметнул Губитель Живых и Мертвых, однако Петраковель оказалась проворнее. Она окутала меня своей поволокой, и мы взметнулись в космос… Все крутилось и вертелось, пока я не оказался в Оплоте Ведьм. В том самом амфитеатре, где я лгал Петраковель о Кварцарапцине и похищенной им у меня семье. Тогда я желал разжалобить её, чтобы попасть в Чертоги Отражения. Однако оракул разгадала мою хитрость, и за это мне пришлось выполнить то, что она повелела – избавить Лес Скорби от яда, что тек во всех ручьях и реках из–за слез Шоб–Коб–Дуба. Я справился, и за то Петраковель нарекла меня ведьмаком – побратимом Оплота Ведьм и другом всего Леса Скорби.
Оракул лежала передо мной на пуфике и гладила рукой с длинными фиолетовыми ногтями по стеклянному шару, так напоминающему мне Гамбус.
– Нам очень повезло. Она была близка.
– Кто?
– Твоя Смерть, – ответила Петраковель, бесстрастно взирая на меня. – Раздвигая пертурбации фата–морганы, я следила за тобой, Калеб. Следила и выжидала момент, когда тебе больше неоткуда будет ждать помощи кроме, как от меня. Четыре раза тебя чудом спасали от Укулукулуна до меня, и сейчас был последний, пятый. Укулукулун – могущественный чародей и махинатор. Уникальный в своем роде и в своей гордыне. Он – изгнанник нездешнего порядка, поставил заслон для каждого твоего друга. То, что он сказал – правда. Ни Серэнити, ни Бракарабрад, ни другие более не способны явиться в твои сны. И я теперь тоже.
– Тогда я мертвец, – понуро прошептал я.
Белый и оранжевый, глаза Петраковель, мигнули и потухли, рдея углями. Присутствие ворожеи действовало на меня успокаивающе. Подле нее я чувствовал себя огороженным от невзгод и неприятностей. Что–то сродни родительскому присмотру, когда нашкодил и можешь спрятаться за мамой, зная, что рядом с ней тебя никто не тронет.
– Даже если бы мы все вновь пришли к тебе на защиту – Укулукулун бы одолел нас. Только наша внезапность и его неосмотрительность выуживали тебя из опалы. Он бессмертен, и в своих владениях отгорожен Рифф от любого физического и мистического урона. Только ты, по воле Праматери, можешь ниспровергнуть его. Луковое Спокойствие, выделка Лукового Рыцаря, священника Ураха, ещё попридержит архонта, но ты не должен рассчитывать на него. Под гнетом Укулукулуна оно непременно треснет и расколется. Когда это произойдет, архонт опять примется терзать тебя. Найди в себе силы сражаться. И знай, пока ты не повернешь ключ в Путанице, Рифф не допустит твоей кончины. Три оборота. Три.
– Что меня ждет в ней?
– Паучий престол Рифф. Её макро–лабиринт Анкарахада. Её Святая Святых. Её Испытание.
– Каково оно будет, это Испытание?
– Таково, как то решит Рифф.
Петраковель накрыла стеклянный шар платком.
– Наше время истекает, ведьмак. Мои торфяные свечи гаснут, а Куркумные Болота пузырятся, и ты должен поспешить. Ради себя и ради тех, кто тебе дорог. Мир на грани катастрофы. Он дестабилизирован. Света стало слишком мало, а Тьмы много. Верни нам Свет.
– Но как?!!…
– Не перебивай, – приказала Петраковель. Она подтянула к себе обтянутый кожей фолиант и монотонно, посматривая на его странные страницы то с пропадающими, то появляющимися иероглифами, продолжила: – Это Книга Грядущего. В ней я прочла, что для Серэнити срок подходит к концу. Живая Вода скоро потребует вернуть ей то, что Великий инквизитор взяла у неё взаймы. Создай для Серэнити противоядие или потеряй навсегда. Эмилия и Грешем блуждают в потемках. В их исканиях обломков Светочи им встречаются много опасностей и врагов. Без тебя они обречены потеряться и умереть. По Зарамзарату начинают ходить толки о пропаже кольца Буля Золотобородого. Дунабар скоро станет склонятся к тому, чтобы поведать совету Надургх о том, что его украл ты. Если Дурнбад не вернет кольцо в Зарамзарат, то Соединённому Королевству объявят войну. Люди навсегда поссорятся со своими соседями. На Хильд выступят гномы Железных Гор и не только Надургх, но и их меньшие кланы–сатрапии – Хазгунд, Лирдхи, Вайхойри, Придроги и Дюны. Будет сеча, и еще не оправившийся от Десницы Девяносто Девяти Спиц, Эльпот падет. Невинным дадут испить кровавую чашу. Это то, что мне дано провидеть о твоих друзьях и грядущих событиях. В Бархатных Королевствах, Островном Королевстве, Минтасе, Рунном Королевстве, Острохвостии, Ноорот’Кхвазаме и в иных землях, равновесие тоже расшатывается. Я ощущаю в дальнейшем, что и в них не обойдется без тебя. Твое участие в их Судьбах уже определено Вселенной. Если, конечно, ты сможешь обхитрить Укулукулуна, Привратника и Смерть.
Зловещие предсказания Петраковель заставили мои подмышки обзавестись мокрыми разводами. Что? Да как хоть так?! Почему?! Ворожея закрыла Книгу Грядущего, потрясла и вновь открыла.
– Теперь внимай о самом насущном. О том, что уже дышит нам в затылок. В Лесу Скорби Вальгард Флейт сокрушит Горбатое Логово живорезов. Все, кто в