делась.
– Полагаю, детектив, вам известно, – сказала она, – что я охотно помогаю следствию в тех случаях, когда это в моих силах. Просто именно с вами говорить я не хочу и уверена, вы понимаете почему.
– Давайте допустим, что не понимаю.
– Ох, детектив, вам совершенно плевать на мою сестру, это с самого начала было ясно. Вам просто нравится кокетничать с детективом Райаном. Разве вам не запрещается спать с напарниками?
Меня захлестнула очередная волна ярости, такой сильной, что дыхание перехватило.
– О господи, Мэддокс, так вот в чем дело?! Только потому, что ты подумала, будто я ей сказал…
Розалинд ткнула пальцем в небо и попала: я ни слова об этом не говорил ни ей, ни еще кому-нибудь. Получается, Кэсси стала мстить, даже не выяснив…
– Заткнись, – холодно бросила она у меня за спиной.
Я сцепил руки в замок и уставился на экран, злость застилала мне глаза.
Кэсси на экране даже не моргнула. Спокойно откинувшись на спинку стула, она укоризненно покачала головой:
– Мисс Девлин, меня не так легко сбить с толку, простите. А относительно вашей сестры у нас с детективом Райаном совершенно одинаковое отношение, мы оба хотим найти убийцу. Так почему же вы отказываетесь об этом говорить?
Розалинд рассмеялась:
– Одинаковое отношение? Это вряд ли. У детектива Райана отношение к этому делу совершенно особое, разве нет?
Даже на мутноватой пленке я заметил растерянное выражение на лице Кэсси, а Розалинд с торжествующим видом посмотрела на нее – на этот раз она пробила защиту.
– Ой, – промурлыкала Розалинд, – вы что, не в курсе?
Она умолкла, всего на долю секунды, для пущего эффекта, но для меня это молчание длилось вечно. Я знал, с отвратительным, засасывающим ощущением неизбежности знал, что она скажет в следующий момент. Наверное, именно такое чувство бывает у каскадеров, когда трюк не удался, и у жокея, когда он на полном скаку вылетает из седла, – странный, спокойный миг прямо перед тем, как тело ударится о землю, полная чистота осознания краха, в мозгу бьется одна-единственная мысль: вот оно. Сейчас.
– Он – тот мальчик, чьи друзья бесследно исчезли в Нокнари много лет назад, – сказала Розалинд. Голос ее звучал мелодично и почти равнодушно, разве что с едва заметной ноткой удовольствия, а больше в нем ничего не было, совсем ничего. – Адам Райан. Он, похоже, не обо всем вам рассказывает, верно?
Всего парой минут ранее я был уверен, что скатиться еще ниже, но при этом не умереть просто невозможно.
Кэсси на экране подалась вперед, так что стул опустился на все четыре ножки, и потерла ухо. Она пыталась спрятать улыбку, но я уже перестал гадать, к чему она клонит.
– Это он сам вам рассказал?
– Да. Мы с ним очень близки.
– А он рассказывал вам, что у него был брат, который умер в шестнадцатилетнем возрасте? Что сам детектив Райан вырос в детском доме? Что его отец алкоголик?
Розалинд молча смотрела на Кэсси. Улыбка исчезла, а в прищуренных глазах появилась настороженность.
– А что? – спросила она.
– Просто уточняю. Иногда он и это тоже рассказывает – зависит от ситуации. Розалинд, – Кэсси словно одновременно удивилась и смутилась, – не знаю, как вам правильнее объяснить, но иногда, выстраивая отношения со свидетелем, детектив искажает реальность. Говорит то, что, по его мнению, поспособствует откровенности свидетеля. Понимаете?
Розалинд не сводила с нее глаз.
– Послушайте, – мягко проговорила Кэсси, – мне точно известно, что у детектива Райана никогда не было брата, его отец прекрасный человек, совершенно не склонный к алкоголизму, и вырос детектив Райан в Уилтшире, очень далеко от Нокнари. И вовсе не в детском доме. Что бы он вам ни сказал, он сделал это для того, чтобы вы помогли нам отыскать убийцу Кэти. Не держите на него зла, хорошо?
Дверь распахнулась. Кэсси подскочила, Розалинд не шелохнулась. Она все еще не отрывала глаз от Кэсси. На пороге вырос О’Келли. В объективе камеры он смотрелся коротышкой, однако его лысину с зачесанными поверх нее волосами ни с чем не спутаешь.
– Мэддокс, – резко бросил он, – на два слова.
О’Келли – я же видел его, когда вел по коридору Дэмьена. Наш начальник стоял у окна большой допросной, раскачиваясь на каблуках и нетерпеливо взглядываясь в стекло. Дальше смотреть я не стал. Нащупал пульт, остановил воспроизведение и невидяще уставился в пульсирующий синий экран.
– Кэсси… – произнес я наконец, нарушив тяжелое молчание.
– Он спросил, правда ли это, – сказала Кэсси как ни в чем не бывало, точно зачитывала вслух отчет. – Я сказала, что нет и что даже если и правда, вряд ли ты признался бы в этом Розалинд.
– Я не говорил ей, – мне непременно надо было, чтобы Кэсси об этом знала, – не говорил. Сказал, что в детстве двое моих друзей исчезли. Дескать, я понимаю ее чувства. Я и не думал, что она узнает про Питера с Джейми и сопоставит факты. Это мне и в голову не приходило.
Кэсси дождалась, когда я договорю.
– О’Келли заявил, что я тебя прикрываю. Сказал, что нашему с тобой альянсу давно следовало положить конец. Пообещал сравнить твои отпечатки пальцев с отпечатками из старого дела – даже если для этого понадобится разбудить криминалистов и даже если это займет всю ночь. Сказал, что если отпечатки совпадут, то нам обоим останется только молиться, чтобы сохранить работу. Он велел мне отправить Розалинд домой. Я передала ее Суини и стала звонить тебе.
Где-то на задворках сознания у меня что-то щелкнуло, тихо, почти незаметно, но отчетливо. Память превратила этот щелчок в громкий хлопок, но на самом деле ужаса добавляла именно его незаметность. Мы долго просидели там, ничего не говоря. Ветер швырял в окно пригоршни капель. Наконец я услышал, как Кэсси глубоко вздохнула, и подумал, что она плачет, но когда поднял голову, слез не увидел. Ее бледное лицо было спокойным и очень, очень грустным.
23
Мы так и сидели, когда вошел Сэм.
– Что стряслось? – поинтересовался он, стряхнув с волос капли дождя и включив свет.
Кэсси подняла голову:
– О’Келли хочет, чтобы мы с тобой попытались вытянуть из Дэмьена мотив. Его скоро приведут.
– Отлично, – согласился Сэм. – Будем надеяться, он увидит новое лицо и хоть немного придет в себя.
Сэм быстро оглядел нас, и я задумался: интересно, что именно ему известно? И что именно он и прежде знал и о чем молчал?
Сэм придвинул стул к Кэсси, и они принялись обсуждать, как подступиться к Дэмьену. Они еще ни разу не работали в паре на допросах и