Читать интересную книгу Хроники Артура - Бернард Корнуэлл

– Это святая земля, о король.

– К тому же она моя, лорд Дерфель Кадарн, и чужеземцам следует спрашивать дозволения, прежде чем гадить на моей земле и мочиться на ее стены.

– Если мы обидели тебя, о король, – сказал я, – то приносим извинения.

– Поздно, – спокойным голосом отвечал Диурнах. – Вы здесь, лорд Дерфель, и мне в нос шибает вашим дерьмом. Поздно. Что мне с вами сделать? – Он говорил мягко, почти вкрадчиво, словно показывая, что его легко убедить.

Я промолчал. Кольцо темных всадников оставалось неподвижным, небо набрякло тучами, стоны Кайнвин перешли в тихие всхлипывания.

Король поднял щит – не угрожающе, а просто потому, что тот давил ему на ногу. Я ужаснул, увидев, что снизу болтается человеческая рука – точнее, снятая с нее кожа. Ветер шевелил ее толстые пальцы. Диурнах улыбнулся моему испугу.

– Это была моя племянница, – сказал он и посмотрел мне за спину. На его лице снова проступила улыбка. – Девица-то вышла из укрытия, лорд Дерфель.

Я обернулся и увидел Кайнвин. Она сбросила волчьи шкуры и была теперь в том же белом платье, что и на помолвке. На подоле с той самой ночи остались следы грязи. Кайнвин шла босая, распустив белокурые волосы. Мне показалось, что она в трансе.

– Принцесса Кайнвин, я полагаю, – сказал Диурнах.

– Ты прав, о король.

– По-прежнему девственница, как я слышал?

Я промолчал.

Диурнах подался вперед и ласково потрепал лошадь по ушам.

– Вежливость требовала от нее приветствовать меня, вступив в эти земли, не так ли?

– Ей тоже надо помолиться, о король.

– Будем надеяться, что ее молитвы услышат. – Диурнах рассмеялся. – Отдай ее мне, лорд Дерфель, не то умрешь самой медленной смертью, какую только можно вообразить. У меня есть люди, которые способны содрать с человека кожу дюйм за дюймом, так что останется лишь кровавое мясо, и все равно он сможет стоять. Даже идти!

Король рукой в черной перчатке похлопал лошадь по шее и снова улыбнулся.

– Я душил людей их собственным дерьмом, лорд Дерфель, выпускал на них ядовитых змей, давил их камнями, жег, закапывал заживо, топил, замаривал голодом и даже пугал до смерти. Есть множество занятных способов, но если ты отдашь мне принцессу Кайнвин, то умрешь быстрее, чем падает метеор.

Кайнвин двинулась на запад. Мои люди, подхватив носилки с Мерлином, плащи, оружие и груз, последовали за ней. Я поглядел на Диурнаха.

– Когда-нибудь, о король, я засуну твою голову в выгребную яму и забросаю невольничьим дерьмом.

Я развернулся и пошел прочь.

Он рассмеялся и крикнул мне вслед:

– Кровь, лорд Дерфель! Кровь! Вот чем кормятся боги! Твоя будет знатным пойлом! Я заставлю принцессу Кайнвин выпить ее на моем ложе!

С этими словами он пришпорил лошадь и поворотил ее к своим людям.

– Их семьдесят четыре, – сказал Галахад, когда я наконец его нагнал. – Семьдесят четыре копья. У нас тридцать шесть копий, один умирающий и две женщины.

– Пока они не нападут, – заверил я. – Будут ждать, когда мы найдем Котел.

Кайнвин должна была мерзнуть, босая, в тонком платье, однако она вспотела, как в летний полдень. Она пошатывалась и вздрагивала, как я на Долфорвине после снадобья из серебряного кубка; Нимуэ ее поддерживала и, что странно, тащила в сторону. Темные всадники Диурнаха не отставали; их рассыпанное кольцо вместе с нами продвигалось в глубь острова.

Кайнвин, несмотря на транс, почти бежала, бормоча слова, которые я не мог разобрать. Глаза ее были пусты. Нимуэ постоянно тянула ее в сторону, заставляя держаться овечьей тропы, идущей под склоном увенчанного серыми камнями холма. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее Кайнвин упиралась, так что под конец Нимуэ пришлось изо всех сил удерживать ее на тропе. Кайнвин причитала и сетовала, потом принялась отбиваться от Нимуэ, но та упрямо тащила ее дальше. И все время люди Диурнаха двигались вместе с нами.

Нимуэ выждала, когда тропка выведет нас почти к самому каменистому гребню, и тут наконец отпустила Кайнвин.

– К камням! – завопила она. – Все! Бегите к камням!

Мы побежали. Только тут я разгадал замысел Нимуэ. Диурнах не решался нас тронуть, пока не поймет, куда мы направляемся. Если бы он увидел, что Кайнвин идет к холму, он послал бы туда десяток своих людей, а остальным велел захватить нас. Теперь, благодаря предусмотрительности Нимуэ, мы оказались под защитой каменных глыб – тех самых, которые, если Кайнвин не ошиблась, четыре с половиной столетия оберегали Котел Клиддно Эйддина.

– Бегом! – кричала Нимуэ.

Вокруг всадники подхлестывали пони, чтобы перерезать нам путь.

– Бегом! – снова заорала Нимуэ.

Я подхватил носилки Мерлина. Кайнвин уже карабкалась по камням, Галахад кричал воинам, чтобы те заняли позицию среди глыб. Исса держался рядом со мной, готовый сразить любого всадника, который посмеет сунуться слишком близко. Гвилим и еще трое моих людей подхватили носилки с Мерлином и взбежали к подножию камней, как раз когда нас настигли первые два всадника. Они кричали и гнали пони вверх. Длинное копье нацелилось в меня, но я отбил его щитом и тут же взмахнул своим. Стальной наконечник, словно палица, ударил пони по голове. Тот заржал и завалился набок. Исса копьем пронзил первому всаднику живот, я замахнулся на второго. Древки столкнулись. Всадник едва не прорвался мимо меня, но я схватил его за черные клочья лент и сдернул с низкорослого скакуна. Он вкинул руки и упал. Я ногой придавил его горло, поднял копье и вогнал наконечник в самое сердце. Острие пробило и плащ, и кожаные латы; через мгновение на черную бороду ирландца выплеснулась кровавая пена.

– Отступайте! – крикнул Галахад.

Мы с Иссой перебросили щиты и копья тем, кто уже укрылся за камнями, и сами полезли вверх. Черное копье ударилось о камень позади; в следующий миг сильная рука ухватила мое запястье и потянула вверх. Мерлина также втащили на вершину и бесцеремонно бросили на макушке, образующей подобие каменной чаши. Посреди, как собака, рылась Кайнвин. Ее вырвало, руки непроизвольно подергивались, разгребая месиво из рвоты и мелких камешков.

Холм идеально подходил для обороны. Противник мог карабкаться только на четвереньках, мы же стояли на вершине. Редким смельчакам, отважившимся взобраться наверх, доставался удар острием в лицо. В нас летел град копий, но мы высоко держали щиты и оставались невредимы. Я поставил шестерых воинов в центральной котловине, чтобы они щитами закрывали Мерлина, Кайнвин и Нимуэ, а остальных распределил среди глыб. Кровавые щиты, бросив пони, снова пошли в атаку; несколько минут мы лихорадочно орудовали копьями. Наши не пострадали, лишь одному из моих людей распороли руку, неприятель же унес к подножию холма четверых убитых и шестерых раненых.

– Так-то помогают им щиты, обтянутые кожей девственниц, – заметил я.

Мы ждали новой атаки. Вместо этого Диурнах в одиночку въехал на склон.

– Лорд Дерфель! – позвал он своим обманчиво-приятным голосом и, когда я выглянул из-за камней, наградил меня безмятежной улыбкой.

– Моя цена выросла, – сказал король. – Теперь за быструю смерть ты должен будешь отдать мне и принцессу Кайнвин, и Котел. Ведь вы за ним пришли, разве нет так?

– Котел принадлежит всей Британии, о король, – отвечал я.

– А ты считаешь, что я недостоин стать его хранителем? – Он печально покачал головой. – Лорд Дерфель, ты легко бросаешься оскорблениями. Как ты сказал? Моя голова в выгребной яме? Какая же робкая у тебя фантазия! Моя побогаче будет, я сам порою удивляюсь. – Он помолчал и взглянул на небо, словно гадая, долго ли еще до темноты. – У меня мало воинов, лорд Дерфель, – продолжал он все тем же рассудительным тоном, – и я не хочу, чтобы они погибали на ваших копьях. Однако рано или поздно вам придется выйти из-за камней. Я подожду, а тем временем моя фантазия достигнет новых высот. Кланяйся от меня принцессе Кайнвин и скажи, что я жду не дождусь более близкого знакомства.

Он глумливо отсалютовал копьем и отъехал к всадникам, которые теперь кольцом окружали холм.

Я спустился в котловину и понял, что никакие наши находки уже не помогут Мерлину. На его лице лежала печать смерти, челюсть отвисла, глаза были пусты, как пространство между мирами. Зубы клацали, показывая, что он еще жив, однако тоненькая ниточка, на которой держалась его жизнь, могла оборваться в любую минуту. Нимуэ, забрав у Кайнвин нож, ковыряла мелкие камешки в центре котловины, сама же Кайнвин, совершенно выжатая, смотрела на нее, прислонясь к камню и дрожа мелкой дрожью. Транс прошел. Я помог ей отчистить руки и набросил на нее одежду из волчьей шкуры.

Кайнвин натянула перчатки.

– Мне приснился сон, – сказала она, – и я видела гибель.