Его ухмылка сделалась еще кровожаднее.
— Вернувшись, я не застал вас дома, зато нашел тут очаровательную Инджу, любезно проводившую меня в ваши покои. Я спросил себя: чем бы мне порадовать вице-короля? И малютка подала мне замечательный совет!
Гвин устремил взгляд на девочку. Та отступила на шаг. Ее тоже ждут страшные мучения!
— Можете не благодарить, — продолжал герцог, любовно похлопав горшочек перед тем, как выйти из комнаты, — это просто долг дружбы!
Он задержался в дверях, опустив руку на эфес Волчьего Клыка, а другой мягко поддерживая под локоть Инджу.
— А кроме того, вице-король, друзья заботятся друг о друге.
В открытое окно донеслось гневное ржание лошади вице-короля, потом мушкетный залп и глухой удар.
— Что это было?
— А это, — сказал герцог через плечо, уводя Инджу, — было то, что делают с больными животными. Не забывайте об этом, ваша… милость.
Топот копыт герцогских коней давно затих вдали, а вице-король все стоял посреди комнаты. Гнев и отчаяние приковали его к полу тяжестью сотни утесов.
В конце концов необходимость отомстить герцогу Рейкстроу и той конюшенной девке-эльфидке заставила его действовать.
Он смахнул с плаща пепел и обернулся посмотреть на то, что осталось от стола. Он не сразу уловил перемену в воздухе: вдруг резко похолодало. Он нагнулся ближе и увидел, как листья папоротника постепенно выцветают, а потом чернеют: их пожирало ледяное пламя. Гвин потрогал ножку стола… но нет, она оставалась такой же безжизненной, как и эта комната.
— Не понимаю… — прошептал вице-король.
— Сейчас поймешь! — грянул Ее эмиссар, мрачной тенью вставая из пепла. Его гнев плясал черным пламенем вдоль зажатого в руке кинжала. — Сейчас поймешь!
Вопли не утихали всю ночь.
Глава 56
Солнце выкатилось из-за горизонта, словно подхваченная утренним ветерком раскаленная головня, и озарило усеянное трупами поле битвы. Полковые знамена развевались и громко хлопали: поднявшийся с рассветом ветер все усиливался. Конова стоял посреди оставленного сражением хаоса, глядя на то, что натворил.
Вокруг пылали деревья. Их черные сучья хлестали воздух в тщетных попытках сбить пламя. В голове у эльфа бился нескончаемый вопль, но сарка-хары умолкали один за другим, их темное могущество растворялось в потоках чистого алого света. Юный росток сделался выше их всех — могучее древо вздымало ветви высоко в небеса. Звезда стала мостом между небом и землей, в жилах дерева текла чистая стихийная мощь, и самый воздух вокруг него чуть слышно звенел, подобно хрустальному бокалу.
Желудь на груди Коновы пульсировал в такт биению сердца, его ледяная душа торжествовала: клятва осталась нерушимой. Конова скорее чувствовал, чем слышал где-то вдалеке ответный вопль. Поначалу он не мог взять в толк, кто кричит, но потом осознал, что это не вопль, а хохот.
Темная Владычица смеялась.
Солдаты молча смотрели на него. Конова обрек их всех судьбе, которой ни один из них не желал. Пытаясь их спасти, он уготовил им куда худшую участь.
И, решив уничтожить Ее лес, выросший здесь, майор подписал окончательный приговор душам железных эльфов.
Тяжесть содеянного пригибала к земле. А ведь он всего лишь хотел облегчить жизнь своему полку, солдатам, волей случая оказавшимся под его командой!
Висина видела, что происходит на самом деле, но он не слушал ее. Он возомнил, будто сможет управлять этой силой, подчинить ее своей воле. Но в итоге лишь выполнял Ее волю.
Темная Владычица обманула их всех. Она позволила отцу Коновы украсть желудь Ее серебристого волчьего дуба, заранее зная, что маг отнесет его сыну. И Она учла, насколько Конова жаждет искупить свою вину, и он, как последний глупец, позволил этой жажде ослепить себя, сделать глухим к истине.
Темной Владычице не требовалась Звезда.
Она хотела вернуть себе своих детей.
Ей нужны были «Железные эльфы».
Конова поднял руку и коснулся кончика изуродованного уха, нащупав шрам, знак Ее проклятия. Он смотрел на горящий лес.
В огне и пламени рождалась из пепла новая цель.
Холодная, беспощадная улыбка заиграла на губах майора, и вдоль обломанного клинка его сабли заискрился черный иней. Так, значит, Темная Владычица хочет, чтобы Конова и «Железные эльфы» принадлежали Ей? Хорошо же! Он, Конова Стремительный Дракон, покажет Ей, как ужасно бывает получить желаемое.
Вокруг завывали горящие деревья.
Вместо послесловия
В процессе написания этой книги я начал учиться верховой езде. Заодно я научился падать, и за эти уроки с меня никто дополнительной платы не взял.
Я сэкономил целое состояние.
Однако, каждый раз вставая, отряхиваясь и вновь садясь в седло, я улавливал в этом нечто общее с процессом написания романа. Вы непременно будете делать ошибки. Вы будете задаваться вопросом, зачем вообще вы за это взялись. Вы познакомитесь с новыми, совершенно неведомыми вам прежде страхами. И все же ничто другое не доставит вам столько радости.
Но если кто вам скажет, будто написать книгу ничуть не сложнее, чем свалиться с лошади, знайте: ему никогда не приходилось переживать дополнительного унижения, когда эта же самая лошадь садится на вас сверху. Когда такое случится — а это случится непременно, — вам понадобятся друзья рядом. Отсмеявшись, они помогут вам выбраться. У меня такие друзья есть, и их советы, их поддержка — и их насмешки тоже — не раз спасали меня, пока я писал этот роман. За это я у них в неоплатном долгу.
Мой лучший друг, мой брат Майкл, всегда был и будет рядом со мной. Майкл, ты показал, насколько прочны могут быть узы братской любви, когда читал все черновики к этой книге и каждый раз находил, за что меня похвалить — хотя бы за смелое решение писать черными чернилами по белой бумаге.
Деб Кристерсон, друг изначальный, писатель с удивительным взглядом на мир, чрезвычайно добрый и щедрый человек. Отныне и навеки, пиво из одуванчиков за мной!
Шелли Шапиро, знаток издательского дела и писатель по профессии, мудрый наставник по жизни. Слава богу, ты не даешь советов за деньги, иначе бы мне по гроб жизни с тобой не расплатиться!
Карен Тревис, моя соученица по мастерской «Кларион» и верная спутница на этом долгом и извилистом пути, талантливый писатель и святая покровительница всех, кто ввязался в это дело. Ты умеешь вдохновлять!
Крис Шлюп, мой американский брат, коллега-редактор и писатель, сочувствующий и направляющий маяк, вечно помогающий мне находить путь в более спокойные воды, когда я попадаю в шторм.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});