другому человеку, который находится далеко, что думают о нём и желают ему всего хорошего.
Когда путешественники между мирами ушли, Мирук тут же развернул расстроенную Олю лицом к себе.
— Не переживай, твои родители всё поймут. Родители всегда всё понимают, — он мягко смотрел на девушку, аккуратно вытирая большими пальцами слёзы.
— Ты сейчас говоришь о Дарвигах? — Оля тяжело вздохнула, обняла своего любимого мужчину и прислонилась мокрой щекой к его груди. — У Дарвигов тяжелый характер, независимо от мира, в котором они живут.
— О, это я прекрасно понимаю и даже ежедневно ощущаю, — усмехнулся Мирук.
— Ежедневно? — Оля вскинула подозрительный взгляд на любимого мужчину, который, невинно улыбаясь, смотрел на неё сверху вниз.
— Ежечасно, — охотно поправился тот, нежно поглаживая девушку по спине.
— Что?! — зелёные глаза в недоумении уставились на тёмного мага, потом недовольно сощурились.
— Прости, любимая... — Мирук вздохнул, — ежеминутно.
Возмущение любимой иномирянки пришлось заглушить поцелуем. Долгим и нежным.
Очень долгим. Потому что возмущаться и гневаться, как и целоваться, Оля Романова, гостья Эллии из другого мира, могла тоже долго и со вкусом.
— Люблю тебя, упрямица моя невозможная. Спасибо, что выбрала меня, — шепнул тёмный маг с такой теплотой в голосе, что Оля смутилась, а сердце сделало счастливый кульбит.
— На здоровье, — шепнула она в ответ. — Возможно не навсегда, Мир, не обольщайся. Мои предпочтения меняются ежеминутно.
— Оля! — в притворном возмущении уставился на землянку нернесс.
— Дорогой, просто не забывай, что я — Дарвиг! — вскинула девушка подбородок.
Счастливый мужской смех стал землянке ответом.
Эпилог
Катя и Сергей Романовы весь день находились в напряжении и нетерпеливом ожидании. Сегодня в далеком мире, в Эллии был день упавшей Великой звезды, а, значит, сегодня старшая дочь возвращалась из долгого путешествия в другой мир.
За этот год они извелись так, как никогда за всю жизнь.
Нет-нет, Макс и расскажет что-то о своём детстве во дворце отца или упёртом и жёстком характере герцога, о матери, которой не хватало любви мужа и которая полностью посвящала себя двоим сыновьям.
После этих рассказов Катя от волнения совсем места себе не находила. А потом и сама вспоминала строгих и серьёзных магов из её далекого приключения, их страх перед магическим контролем и императором, и тогда сердце тоже охватывала ещё большая тревога. Ведь эта она умудрилась не выходить за пределы дворца, в котором очутилась, общалась с маленьким лордом Ники Червингом и втайне от магического контроля познавала бытовую магию, а Оля вряд ли выдержит такое долгое заточение с её-то живым характером.
Когда портал, наконец, ярко засиял, также ночью, как год назад, супруги Романовы замерли, крепко обнявшись, не в силах пошевелиться.
Из портала появился сначала их друг лорд Николас Червинг с прекрасной изящной блондинкой в невероятном элегантном платье до пола и косами ниже талии, затем из него вышел мощный мужчина с седыми висками и очень красивым породистым лицом.
Кате мужчина кое-кого очень сильно напомнил — собственного мужа в его истинном облике — в облике такситума Эллии лорда Максимилиана Дарвига. Молодая женщина заворожённо уставилась на незнакомца с синими невероятными глазами.
Неужели..?
— Отец?! — Катя увидела, как Макс чуть побледнел и буквально впился взглядом в того, кто вышел следом за Николасом и девушкой.
— Здравствуй, сын, — мужчина слегка улыбнулся, с интересом рассматривая необычную и непривычную для него внешность сына, его странную одежду, скромную окружающую обстановку. — Решил, что пора нам увидеться.
— Как ты? — наконец спросил Макс, прийдя в себя и подходя к герцогу Дарвигу.
— Если ты про чёрную хворь, то она бесследно прошла после того, как те, кто проклял меня, ушли за Грань, — довольно щурясь, поведал герцог Дарвиг, крепко обнявшись с сыном, и с открытым интересом теперь уставившись на Катю. — А если ты про то, как мои нервы после общения с твоей дочерью, то не очень. Она мастер дергать одума за усы и ходить по краю лезвия.
Катя примерно представляла, что иномирный герцог думает о ней и как относится к давнему поступку сына, когда тот ушёл за ней в её мир, и покраснела. Её смущение, видимо, понравилось лорду Дарвигу, и герцог кивнул Кате в знак расположения.
— Миледи Кэтрин, рад познакомиться с вами, — учтиво проговорил лорд Дарвиг.
— Ваше сиятельство, тоже очень рада, — пробормотала Катя, не растерявшись
— А я очень рад, отец, что ты теперь в полном здравии, — пробормотал Макс, переводя настороженный взгляд с отца на жену и обратно.
— А где Оля?! — не выдержала Катя всех этих политесов.
Макс с Катей перевели одинаковый потрясённый взгляд на схлопнувшийся портал, из которого старшая дочь так и не вышла, а потом растерянно уставились друг на друга.
— С ней всё хорошо, но где она сейчас, мы не знаем, — осторожно произнес герцог Мортимер, выразительно переглянувшись с Николасом и красивой девушкой. — Но Оливия передавала вам... хм... Привет.
— Какой ещё привет, отец? Что значит — не знаете?! — в глазах Макса Дарвига вспыхнул гнев. — Где моя дочь?! — он переводил рассерженный взгляд с отца на Николаса, с Николаса на незнакомую девушку, и обратно.
Гости из другого мира выглядели смущённо и явно чувствовали себя не очень уютно. Даже герцог Мортимер.
Катю перестали держать ноги, и она буквально рухнула на стоящий рядом стул.
— Моя девочка... — еле слышно прошептала молодая женщина, бледнея на глазах.
— Оливия жива и путешествует с женихом, — примирительно произнес Мортимер Дарвиг. — Недавно они объявили о помолвке. Лив не смогла его оставить.
— Оливия, — повторила Катя. — Это же про Олю? У неё жених?
— С каким ещё женихом? — Макса тоже перестали держать ноги, он ухватился за столешницу кухни. — Да расскажите вы всё нормально! — потребовал он. — Что мы вытягиваем из вас по слову?!
— Твоя дочь влюбилась, Макс, — проговорил Николас. — В наследника горной Русфии. Он тоже её любит. Поэтому Оля решила остаться в Эллии. Вернее, в Русфии.
— Как это «решила остаться»? — изумлённо переспросила Катя. — А... мы? А учёба? Оля не могла всё взять и бросить. У неё тут жизнь... девятнадцать лет жизни!
— Как это «влюбилась»? — нахмурился Макс. — Без моего разрешения?