бы я посмотреть на того, кто решит посмеяться над тёмным нернессом, — усмехнулась Элия.
Оля вздохнула. Она хотела бы, чтобы Мир отказался от этой глупой затеи. Ведь если кто съязвит по этому поводу, то дело сразу дойдёт до дуэли.
***
На балу Оля постаралась расслабиться и казаться беззаботной. Когда Мирук пригласил её на танец, то к её радости сообщил:
— Я убедил твоего деда, что пока ты не дашь согласия, он ни о чём объявлять не станет. Принуждения с его стороны не будет.
— Спасибо!
— Не пойму, почему ты так противишься?
— Это бред. Разве ты так не считаешь?
— Не бред. Если бы наше путешествие осталось тайным, то герцог так не волновался бы за честь рода. А в данном случае, в реалиях нашего мира и традиций, его желание обоснованно и разумно.
Оля не стала признаваться, что, в принципе, она уже и не так чтобы против.
Помолвка — не брак. Замуж её никто не заставляет выходить. Если даже Мирук не против, который здесь главная жертва, то чего ей так волноваться. Сейчас ещё поупрямится немного, чтобы деда позлить, и согласится.
А пока Оля держала лицо и отвечала деду взглядом, полным вызова и негодования.
После танца Мир усадил её на диванчик и отправился за прохладительными напитками, а Оля задумалась о том, что наследник Русфии за последний, довольно немаленький период времени, предстал перед ней совершенно не тем человеком, каким она его себе раньше представляла.
Да, он остался самоуверенным, жёстким, властным, часто категоричным, но в то же время он оказался весёлым, внимательным и чутким. А ещё благородным. Мог быть. Как в данном случае.
Девушка резко поднялась.
Её упрямство затянулось. Нужно сообщить, что она согласна на помолвку. В конце концов, она пока ещё наследница Дарвигов и обязана беречь честь рода.
Однако она не нашла Мирука там, где находились на столе закуски и прохладительные напитки. Элия сказала, что видела, как Мирук и лорд Стенлэр Бэрвиг вышли из зала на балкон.
Очень интересно. Какие у этих двоих мужчин общие интересы?
Оля притаилась у полуоткрытой двери, за которой находились лорды.
— Что случилось? Почему герцог решил выдать за тебя Оливию?
— Стен, при всем моем к тебе уважении, это не твоё дело.
— Мирук, ты ошибаешься. Я люблю Оливию и просил у Мортимера ее руки. Он был не против. Оставалось получить согласие самой Лив. Но тут она вдруг сильно заболела,что неудивительно: на том чердаке вечно холодно. К ней долго никого не пускали, у двери выставили охрану, затем ее тайно отправили на лечебные источники. А потом она вдруг появляется, и Мортимер сообщает мне, что со дня на день состоится помолвка между тобой и Лив. Я так понимаю, о ней должны объявить на этом балу?
— Нет.
— Меня ввели в заблуждение?
— Тоже нет.
— Я не понимаю...
— Герцог Мортимер хочет этой помолвки, Оливия нет. Поэтому помолвки не будет. До тебя дошли какие-либо слухи о нас?
— Я не слушаю грязные сплетни.
— И все же?
После непродолжительного молчания Стенлэр все же задал вопрос:
— Лив все это время была с тобой? — его голос от волнения сорвался.
— А если так? — тон Мирука оставался спокойным.
Долгое молчание на балконе стало нервировать Олю. Она поёжилась, решив вернуться на диванчик, но вновь замерла.
— Между вами... что-то было?
Оля еле сдержалась от возмущённого восклицания. Ну Бэрвиг! Тебе оно надо?
— Нет, — твёрдый ответ русфийца. — Я пригласил леди Дарвиг на свою землю как мага природы, и она любезно согласилась обогатить скудную флору и фауну Русфии.
— У вас же там одни скалы, я помню... — недоуменно произнёс Стенлэр, — теперь понятно... Тогда почему герцог разъярен?
— Оливия ничего ему не сказала.
— И теперь..?
— Долг чести... — Мирук тяжело вздохнул.
— Но ты же должен жениться на тёмной нернессе, — голос Бэрвига был резок.
— В данной ситуации ты видишь другой выход? — поинтересовался Мирук.
— Вижу. Я сам женюсь на Лив. Теперь она вряд ли мне откажет, поскольку и её честь, и честь всего рода Дарвиг под угрозой.
— Вряд ли она согласится, — спокойным голосом произнёс русфиец. — Этой девушке претит сама мысль о замужестве или помолвке.
— Надо поговорить с герцогом. Мои поцелуи ей нравятся, думаю, что теперь и мысль о помолвке в подобной ситуации не будет ей неприятна.
— Не уверен, что герцогу всё равно, за кого Лив выйдет замуж, чтобы сохранить честь Дарвигов, — гневно процедил Мирук. — Поцелуи? — его голос стал шипящим, а Оля так и стояла застывшая истуканом, гневно сжав кулачки.
— Целоваться она совсем не умеет, — будто рассеянно обронил Стенлэр. — Совершенно неискушенная... чистая девушка.
— Вы целовались? — вопрос был задан таким опасным тоном, что Оля невольно вздрогнула и стала волноваться за лорда Бэрвига, который неожиданно стал словоохотливым. Абсолютно не к месту.
— Это случилось ещё до вашей... первой свадьбы, — нехотя признался лорд Стенлэр. — До того, как Лив появилась в замке у Мортимера. Тогда я сделал ей предложение...
«Уточни — какое!» — Оля еле сдерживалась, чтобы не ворваться на балкон к мужчинам.
— А она... — Мирук замолчал.
— Присматривалась, наверное. А потом ты надел на неё свой браслет темного нернесса, и всё пошло наперекосяк.
Оля не знала, что Мирук сейчас вспомнил её взгляд, полный отчаяния, которым она смотрела на Стенлэра Бэрвига там, в храме тёмных нернессов, когда вынужденно согласилась выйти за него замуж.
Русфиец окаменел. Как он мог быть так слеп?! Поэтому Оля и не позволяла ему ничего лишнего, хоть её и влекло к нему.
— Мирук, Лив не может стать твоей невестой снова. Я стану бороться, — голос учителя по фехтованию был очень серьёзен.
— Не надо бороться, Стен, — сухо ответил русфиец. — Дарю, — процедил он.
— Что? — не понял лорд Бэрвиг.
— Ни что, а кого. Несостоявшуюся жену, а теперь и невесту. Желаю вам счастья. Дарю тебе возможность стать счастливым.
Быстрые решительные шаги. Мирук прошёл мимо неё, не заметив, а Оля поняла, что не может выдохнуть. И вздохнуть тоже. Неожиданная тяжесть в груди не давала нормально дышать.
Слова Мирука отозвались неожиданной болью и злостью. И стало жутко обидно.
Она думала, что они друзья, а