Читать интересную книгу Суд времени. Выпуски № 35-46 - Сергей Кургинян

Лавров: Они наступали отрядами по 20, 30, 40 человек.

Кургинян: А теперь я хотел бы, что бы Юрий Алексеевич Бахурин, который занимается историей русской армии, прокомментировал мою позицию, опроверг её или подтвердил.

Бахурин: К февралю 1917 года русская армия, Русская Императорская армия находилась в состоянии глубокого кризиса. Солдаты и офицеры не могли гнить в окопах 4 года, дожидаясь этого, так называемого, «сорванного триумфа» постольку, поскольку кадровое офицерство было выбито уже в первый год войны.

Чем же они были обеспечены накануне революции? У того же Николая Николаевича Головина в его статистике указано, что армии недоставало 88% пулемётов и трети винтовок. Братания, которыми известен 1917 год, по имеющимся опубликованным и архивным материалам, начались уже в 1914 году. А в 1915 году, когда армию возглавил император Николай II, и то, к чему это привело, мы можем судить по концу 1916 года. Начальник штаба Ставки, генерал Алексеев пишет: «Я хочу уйти в отставку. Он как младенец: всё гибнет, а он не понимает, что происходит». Супруга пишет Николаю II: «Будь как Иван Грозный». А он иронически подписывает свои ответы: «Твой безвольный и слабый муженёк».

Армия, возглавляемая безвольным и слабым главнокомандующим, не могла привести страну к победе. Она находилась в кризисе, соответственно продолжать войну у неё не было возможности.

Кургинян: Но самый страшный развал начался с Февраля. С февраля по май, и потом в июне. Правильно?

Сванидзе: Спасибо. Леонид Михайлович, Ваши вопросы.

Млечин: Юрий Алексеевич, Ставка командования находилась в городе Могилёве, правда ведь, да? И в 1917 году тоже. В 1941 году Могилёв был взят через сколько дней после начала войны? Мне крайне обидно, когда в этом зале звучат такие оскорбительные по отношению к российской армии слова. То, что сделала российская армия в Первую мировую, заслуживает другого отношения, куда более уважительного. Кадровые командиры Советской армии, Красной армии, погибли быстрее, чем в Первую мировую, и она продолжала воевать, и победила. Вот тут цитировались из воспоминаний Деникина о боях в Галиции. Галиция не была частью Российской Империи! Это были бои на чужой территории! Я хочу обратить ваше внимание. Да, сражались с немцами, и тяжело — на чужой территории, а не на своей, как в 1941, 1942 и 1943. Что ж мы так не уважаем российскую армию? Давайте мы с Вами скажем точнее. Конечно, то, что происходило после февраля, особенно Приказ № 1, я боюсь, не все зрители хорошо понимают. Это приказ, который отдал Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов о демократизации армии. Конечно, он трактовался на фронте, как возможность сбросить с себя дисциплину. Но подлинный развал армии, конечно, начался с того момента, как вернулся Ленин. И гениально, а он, Вы согласитесь со мной, самый гениальный политик XX-го столетия в России, понял, что этот лозунг — «Штык в землю», и есть то, что привлечёт к нему людей. А если ты солдату говоришь: «Не надо больше воевать, иди домой», ну неужели ж он будет воевать? Конечно, не будет! Если бы большевики не взяли на вооружение этот главный лозунг: «Кончай войну любыми средствами! Бросай оружие! Бросай винтовку, иди домой!», русская армия не разрушилась бы. Да, может быть, она не могла бы участвовать в крупных операциях — да нужды не было. Могло вполне произойти то, что сейчас военные аналитики называют «конфликтом малой интенсивности». Просто занимали бы линию фронта. И всё! Это уже подорвало бы силы Германии, и Германия была бы разгромлена быстрее, мир пришёл бы быстрее! Нормальным путём, в котором бы Россия не проиграла! Согласитесь со мной, Юрий Алексеевич?

Бахурин: Я не соглашусь с Вами по одной простой причине. Ещё до начала всякой большевистской пропаганды генерал Корнилов, главнокомандующий в 1917 году, был вынужден ввести так называемые ударные отряды, которые стали прообразами заградотрядов Великой Отечественной. Именно эти, так называемые «батальоны смерти», в которые, в том числе, входили и женщины. Вдумайтесь: война, которая, якобы, ведёт нас к победе, принудила женщин взять винтовки.

Млечин: Заградотряды — это те, которые строят в тылу и стреляют в отходящих. А ударные отряды, это те, которые в бой поднимаются.

Кургинян: Нет, нет, Вы не правы.

Бахурин: Ударные отряды Корнилова расстреливали «братальщиков».

Кургинян: «Батальоны смерти»!

Млечин: Ну, если…

Бахурин: И если говорить, о 1917 годе, то, опять-таки, им нечем было воевать.

Сванидзе: Время.

Бахурин: Июньское наступление провалено. В августе сдают Ригу. Германия осенью громит с Австрией Италию под Капаретто.

Млечин: Ну и громит. Ну и что — Италию пусть и громит. Что значит, оружия не хватало? А чем в гражданскую войну потом ещё 3 года воевали? Вот этим самым оружием, уже накопленным.

Кургинян: Сколько людей воевало в Гражданскую войну?

Млечин: Прекраснейшим образом накопленным оружием.

Кургинян: Сколько людей?

Млечин: Те же самые заводы….

Бахурин: Да, но сколько винтовок производилось в России, а сколько было закуплено у союзников?

Сванидзе: Завершайте.

Млечин: Ну и закуплено было, ну и что? Они бы ещё продали оружие, да и ещё бесплатно бы его дали бы!

Бахурин: Военная промышленность России ещё в 1916 году исчерпала все возможности…

Курляндский: Вы так в этом уверены?

Бахурин: …И неимоверные усилия…

Курляндский: Вы так уверены?

Млечин: Неимоверными усилиями мы воевали всю Вторую мировую войну и выиграли!

Бахурин: …экономики и промышленности.

Млечин: И выиграли! Понимаете, в чём дело то? Мы как-то очень неуважительно относимся к российской армии…

Бахурин: Тут нет неуважения, а есть констатация фактов!

Сванидзе: Спасибо.

Сванидзе: Завершайте. У меня вопрос к обеим сторонам. Скажите, пожалуйста, вопрос может быть к Вам, Владимир Михайлович.

Но ведь на самом-то деле, если ты не можешь воевать, если силы противника не просто превосходящие, а у тебя их нет — ну нечем тебе сопротивляться — значит, остаётся отдать часть территории, чтобы не отдать всю? Разве не так было всегда в мировой истории? Если ты не можешь сопротивляться, ты подписываешь те условия мирного договора, которые тебе диктует сильнейшая сторона, нет?

Лавров: То, что Вы сказали, это действительно было, но было в 1918 году, после того, как большевики разгромили российскую армию. И причём Ленин боялся, он говорил, что «крестьянская армия может повернуть штыки против нас, большевиков», и армия была демобилизована.

Сванидзе: Я Вам уже задаю вопрос непосредственно про Брестский мир.

Лавров: Да, это 1918 год. А до этого Россия была накануне Первой мировой войны на первом месте в мире по темпам развития, сейчас бы нам так. Во время войны даже продолжился экономический рост, это фантастика!

Сванидзе: Владимир Михайлович, я Вам задаю вопрос про Брестский мир. Вот тогда именно, к февралю-марту 1918 года, были возможности продолжать войну, или нет?

Лавров: Брестский мир, подписанный 3-го марта, включал в себя демобилизацию армии и флота. Почему так русское офицерство выступило против? Да может быть независимая Россия без армии и флота? Мы обязались распустить и российскую армию, и Красную Армию, лишь бы в столице удержаться большевикам у власти!

Сванидзе: Троцкий говорил: «Не будем подписывать договор». И Ленина убедил в этом, что не будем договор подписывать. Просто армию распускаем, войны нет. Ленин, будучи замечательным политиком, понимал, что Первая мировая война создаст революционную ситуацию. Что для того было нужно, что бы помочь этой революционной ситуации? Настраивать солдат против собственного правительства. «Превратим империалистическую войну в гражданскую» — вот главный большевистский лозунг. Они настраивали солдат не против врага Отечества. Воевали-то против немцев. Немцы наступают, а их настраивают против собственного правительства, против государя-императора. Развратили армию? Развратили. Уничтожили армию? Уничтожили. Превратили её в пустое место? Превратили. И вот когда немцы стали наступать, когда большевики пришли к власти, оказалось, что армии-то и нет. И нужно отдавать треть страны. Нет, не так было?

Бахурин: Как могли большевики развращать армию, если у них не было даже финансовой возможности на это?

Сванидзе: Как это не было? Финансовые возможности у них были. Так, скажите, пожалуйста, Вы не согласны с тем, что большевики настраивали армию против собственного правительства?