и жрицы любви, и любители наркоты, уверяющие, что здесь этого всегда с лихвой.
Ян усмехается. Данила матерится.
— Чисто, Степаныч.
— Что ж. Проедем в участок, товарищи. Вопросов, как вы понимаете, все еще предостаточно.
*********
Всю последующую неделю меня преследуют неприятности. Мало того, что менты прикрыли «Эрос», пока идет следствие, так еще и налоговая нахлобучила. Одна только проверка автосалона чего стоит. Настолько душный и дотошный инспектор попался. Мрак!
Замяли по итогу, благодаря бабкам, но крови моей он выпил предостаточно.
— Будешь пивас, Лупоглазый? — Череп трясет Гномыча, тот рычит.
— Отвали от него.
— Тоже, что ль, такого завести? — вертит собаку влево-вправо.
— Оно тебе надо, гемор этот?
— Не, ну а че нет, Кир?
— Ты безответственный, тебе нельзя, — выражаю свое мнение. — Да поставь ты его уже на пол, а!
— Можно дать ему ролл? Он их обожает.
— Череп, ты задолбал кормить его всякой шнягой. Ему потом плохо.
— Мамка против, Лупатыч.
Тот истошно скулит на высоких нотах.
— Один, Илюх… Просим.
— Нет. Всю ночь потом развлекаемся. Слушаю оркестр в его желудке и каждые полчаса подтираю блевотину.
— На.
Эта падла, невзирая на мой запрет, уже сажает Гномыча за стол и палочками передает ему ролл.
— Слушай, Паровоз, че за шляпа творится? По всем фронтам обложили. Кто-то серьезно за тебя взялся.
— Как думаете, кто? — Данила прищуривается.
— Так-то вариантов немало, — пожевывая зубочистку, отвечает Дымницкий.
— Шпак?
— Не, кишка тонка.
— Ярцев, может? — предполагает Черепанов. — Мы его жестко нагнули.
— А если это связано с убийством Илюхиного бати? Месть Иссоповских, например.
— Позднее зажигание?
— Ты ж раскрутил там бурную деятельность в поселке. Это нравится не всем.
— Мне плевать.
— А может, Соболь, м?
— Че, бля, на кофейной гуще гадать будем? — психует Клим.
— Ян? — несколько пар глаз устремляются в сторону Абрамова. Тот, по традиции, долго хранил молчание.
— Кое-кто сказал отцу, что это — команда фас свыше, — ловко перебирая пальцами кубик Рубика, сообщает он.
— Значит, сами мусора копают?
— Занятно.
Я полагал, что по чьей-то наводке работают. Обиженных беспредельщиков много как никак.
— Что там по делу? Долго «Эрос» будет закрыт?
Понимаю беспокойство Данилы.
Простой. Дурная слава. Все это нам точно не в плюс.
— Отец просил дать ему десять дней, — спокойно вещает Ян.
— Разрулит?
— Да.
Киваю, когда встречаемся глазами.
Верю в его слова. Игорь — настоящий профессионал своего дела. Один из лучших адвокатов в столице. Этим все сказано.
— О, Малевич, не твоя морда мельтешит? — вопит Черепанов, тыкая пальцем в экран. Там музыкальный канал работает. — Гляньте! Внатуре он, наш Кучерявый!
— Переключи, Паровоз, по-братски, — морщится Абрамов.
— Не, пхах, погодите, дайте посмотреть! — Клим хватает пульт с холодильника и включает звук.
— Поднакати, Кир, че так тихо?
— Вам делать не хрен? — цедит сквозь зубы Ян.
Удивленно смотрю на плазму. Узнаю песню Рыжей. Это та самая, которая собрала дохрена лайков на ее ютуб канале.
Выходит уже и видос записали? Оперативно.
— Ну, Даринка прям огонь тут, — присвистывает Череп.
— Лучше тебе заткнуться.
— Япона-мама, ты когда успел сняться в клипе, Кучерявый?
— Лучше спроси, как он на это согласился, — хмыкает Дымницкий.
— Реально.
— Меня вынудили, — недовольно отзывается Ян, закидывая виноградину в рот.
— Сука, хоть бы раз улыбнулся.
— Я тебе клоун, что ли?
— Да ладно че, хорош.
— Оооо пошла жара!
В момент поцелуя эти дурни начинают хором улюлюкать.
— Дегенераты. Пошли покурим, Илюх, ну их на хрен, — Ян встает, забирая со стола пачку сигарет и зажигалку.
Пока пацаны пялятся в экран, бурно обсуждая Абрамовых, выходим вдвоем на балкон, хапнуть свежего воздуха.
— Харитонова твоя — хитрая пиздец, — недовольно произносит Кучерявый, вставляя в рот сигарету. — Чертова манипуляторша.
— Есть такое, да.
— Заявилась к нам в гости. Попросила сняться у нее в клипе. Я наотрез отказался. Дико поскандалили с Херувимом в тот вечер.
Едва сдерживаю улыбку. «С Херувимом». Услышать от него нечто подобное — большая редкость.
— Она заявила, что все равно пойдет. Я сказал: только попробуй.
— Пошла? — вскидываю бровь.
— Пошла конечно.
— Твоя реакция?
— Звонит мне с площадки по видеосвязи Харитонова. Вон мол твоя жена, смотри, какое платье, прическа и прочая чухня…
— И ты передумал.
— Передумал, стоило увидеть рядом с моей Дариной какого-то патлатого додика. Раздетого по пояс. Приготовился, мать твою!
Ну ясно. Сорвался к ней. Вон и сейчас завелся, всерьез разозлившись. Могу себе только представить, что было тогда.
— У вас с Дашей все путем? — спрашиваю осторожно.
Не имею привычки лезть в чужую личную жизнь, но за эту пару горячо топлю. По доброму завидую Яну.
Жена. Семья. Ребенок.
Это то, о чем я всегда мечтал.
— Да непонятно, Илюх. Местами… — глубоко затягивается и медленно выдыхает дым наверх. — Бесится из-за клуба, не одобряет наши мутные дела. Регулярно пилит мозг на эту тему. Недавно про развод заикнулась.
— Моя вина, что втянул тебя, — признаю, искренне сожалея.
— Это был мой выбор.
— У тебя сын растет.
— И я хочу дать ему все самое лучшее, — тушит окурок о пепельницу.
Смотрим друг на друга.
— Я обещал Рыжей, что уйду в завязку.
— Будто это так просто, — усмехается он невесело. — А вообще, женщина либо принимает тебя, либо нет. Третьего не дано.
— Не боишься, что Даша подаст на развод? — все же решаю спросить.
— Нет.
— Почему ты так уверен в этом?
— Ей духу не хватит от меня уйти. Мы — одно целое, ясно? — резко меняется в настроении.
«Мы — одно целое, ясно?»
Что ж. Дай-то Бог…
* * *
Возвращаемся на кухню. Черепанов почесывает пузо Гномычу, разложившемуся у него на руках. Клим и Дымницкий обсуждают тактику, которую следует выстроить в отношении Сомова. Этого чиновника нам предстоит спустить с небес на землю. Уж больно охамел. Беспределит направо и налево.
У кого-то из парней срабатывает рингтон. Как оказывается, у Антона.
— О, Яська!
На экране появляется хмурая моська Бортич.
— Салют, бандиты! — приветствует она нас, зевая.
— Привет!
— Здорово! — отзываемся наперебой.
— Тох, скажи по-братски, че у тебя на голове?
— А че? — он откидывает патлы назад.
— Не могу на это смотреть. Подстригите его кто-нибудь.
Череп хохочет.
— Ёбушки-воробушки, Илюх, а с твоей мордой что?
Ну ясно. Теперь на меня переключилась.
— Под чеченца косишь? Вы чего там совсем расслабились?! Теряете товарный вид.
— Не галди, Ясь, — отмахиваюсь я. — Ну зарос немного.
— Немного??? Пипец!
Тяф!
Лупатый придурок громко гавкает. Не понимает, откуда звук.
— О, покажите Гномыча крупным планом. Я его слышу.
— Малой, где Яся? Вон Яся! — Антон растягивает собаку в полный рост как колбасу.
— Рассказывайте, как дела.
— Да нормально все.
— Кстати, Кучерявый, я видела клип. Пушка-бомба! Секси-шпэкси.
Абрамыч раздраженно закатывает глаза и проходит к