я прокручивала в голове прошедшие события. Я — убийца. Сердце неприятно кольнуло от этих мыслей, а на глаза опять начали наворачиваться слезы. Если физически я все-таки оказалась готова дать отпор, спасибо тренировкам, то морально — нет. Разница между усекновением вурдалака и живого человека — колоссальна. Вступая в орден, я знала, на что иду, но где-то в глубине души надеялась, что до убийства людей дело не дойдет. Дошло. Убеждения Форса, конечно, успокоили меня, но червячок сомнений все равно остался.
Ричард Форс. Надо же было ему зайти ко мне в комнату! Как же вовремя гром прозвучал, иначе… Представив картину, которая могла бы произойти, я слегка смутилась и начала яростно дергать висевшую расческу. Этого только не хватало — увлечься кровником, да меня отец за такие дела лично в могилку уложит! От этих мыслей по телу прокатилось какая-то щемящая боль. Пробежав практически от макушки до пяток, она прочно обосновалась в районе сердца.
Я тряхнула головой, отгоняя от себя ненужные мысли, и расческа вылетела из волос, закатившись куда-то под кровать. Как вести себя теперь с Диком — я вообще не представляла. Эх, Веронику бы сейчас сюда, она бы мне точно совет смогла дать. Она-то уж не допустила бы подобной ситуации, а если и допустила, то выкрутилась как-нибудь. Нет, такое произошло только потому, что я не до конца протрезвела. И была стрессовая ситуация. Иначе мне бы и в голову такое не пришло, правда?
Грязная одежда всё ещё лежала под стулом, при взгляде на неё к горлу опять подкатил липкий комок. Нервно сглотнув, я подошла к смятым вещам и брезгливо скомкала их, а затем швырнула в камин. Потом переместилась к комоду и сделала пару глотков успокоительного прямо из флакончика. Надо было развести настойку в воде, но вряд ли бы мне сейчас помогла слабая концентрация. Лекарство подействовало достаточно быстро, уже через несколько минут по телу разлилось чувство расслабления. И в голове все словно разложилось по полочкам. Появилось спокойствие, неестественное, но спокойствие.
Видеть никого не было никакого желания, но и отсиживаться целый день в комнате тоже нельзя. Сделав еще несколько глотков настойки, я вышла в коридор и не спеша направилась в сторону лестниц. В висках теперь почему-то ломило, а тело слушалось немного заторможенно. Если меня кто-то и окликал, то я не отвечала, направляясь куда-то. Куда — я сама не знала. Голода не ощущалось, на улицу тоже идти не хотелось: во-первых, там было еще мокро от ночной грозы, во-вторых, дождь мог снова начаться в любую минуту. Сама погода словно издевалась, нагоняя еще большую тоску и тревогу. Немного потаращившись на затянутое тучами небо, я сделала зарубку на память — выпить еще лекарств, когда вернусь в комнату.
Незаметно для самой себя пришла к лазарету и, немного поколебавшись, толкнула тяжелую дверь. В нос ударил привычный запах лекарств. Медленно прошла в кабинет Локса, по пути заглянув к Розалии. Но девушку я не застала, наверное, она все-таки ушла гулять. Хотя, по такой-то погоде… Кажется, Риган опять засиделся допоздна над своей диссертацией: на столе стояли грязные чашки, а на тарелочке сиротливо лежал обкусанный местами бутерброд. Не знаю, зачем я вообще к нему пришла, что хотела, но почему-то решила дождаться лекаря.
Присев на свободный стул, я принялась смотреть прямо перед собой, стараясь ни о чем не думать. И не моргать. Стоило прикрыть глаза, как подсознание тут же рисовало образ залитого кровью Арчера. Тишину нарушало только звяканье кулона, который я в очередной раз начала теребить. Я ведь защищалась, у меня не было выбора. Почему мне тогда так плохо? Я не хотела, честно. Пришлось укусить себя за костяшку пальца, чтобы не всхлипнуть. А потом я решительно встала и начала искать лекарства. Пальцы тряслись, из-за этого перебираемые пузыречки перезвякивались. Не стоило пить успокоительное в таких количествах, но иначе я просто не могла.
— Риган, а ты не… — дверь открылась, и в комнатушку зашел Ричард. Увидев меня, он попятился назад и почти сразу налетел на Эвана. А я выронила склянку с лекарством, которая каким-то чудом не разбилась, и сразу же отвела взгляд. Щеки предательски вспыхнули, заставив поскорее занавеситься волосами.
— Вэл! — воскликнул Эван, обходя брата и подходя ко мне. — Ты как? Температуры нет? А то щеки горячие, — озабоченно поинтересовался он, дотрагиваясь до моего лица. Я покачала головой. Но Эван, кажется, сразу заподозрил неладное, потому что тревожно глянул на меня и продолжил тараторить: — О, да в тебя красавчик какой-то влюбился.
Дик, который продолжал стоять около двери, закашлялся и начал смотреть на брата, как на ненормального.
— Что за бред ты несешь, мелкий?
— Примета, — покосился на старшего Эван. — Смотри, прыщик на носу. Значит, влюбился кто-то. На кончике — кто-то красивый. Вы не знали этого?
Мы с Ричардом судорожно помотали головами, а потом он и вовсе начал что-то преувеличенно бодро и громко рассказывать. Я с нарочитым шумом переставляла скляночки, но из обрывков фраз поняла, что вернулась команда Грея. Ясновидящий пару раз хотел встрять в поток речи старшего брата, но куда там. Незаметно вошедший лекарь некоторое время удивленно смотрел на собравшуюся здесь компанию и деликатно прокашлялся, привлекая внимание. Так и не поняв, зачем Форсы сюда пришли, Локс вытолкал их за дверь и с ходу вцепился в меня.
Внеплановый осмотр был совершен со всей тщательностью и скрупулезностью. Сколько всего пришлось наслушаться от мужчины: он практически сразу определил, что я влила в себя непозволительно много успокоительного. Впрочем, ему и особых усилий прилагать не пришлось — действие лекарств стало проявляться сильнее, затормозив мою реакцию. Даже сейчас я продолжала слушать, как господин Риган отчитывает меня, и отстраненно поддакивала его словам.
— Я все прекрасно понимаю, — медленно проговорила я, чувствуя, как наваливается слабость. — Но и ты меня пойми, не могу я по-другому сейчас, не могу.
— Давай-ка тебя на пару деньков в лазарете разместим? — предложил лекарь. — Отдохнешь, отоспишься.
— Это все я могу делать и у себя в комнате, — слегка улыбнулась я. — Тем более, тут я просто с ума сойду. Так хоть отвлекаться буду.
— Смотри у меня, — пригрозил он, встав и начав искать что-то на полках. Достаточно быстро Локс извлек небольшой мешочек и протянул мне. Под тканью я смогла ощутить какие-то засушенные травы. — Заваривай и пей на ночь в течение десяти дней. Только по одной чашке.
— Ромашка, мелисса, пажитник, зверобой, — уверенно перечислила я, сунув нос в мешочек. Пахло еще чем-то очень похожим на анис, но