После уроков Гарри бежал в больничное крыло. Чтобы не идти с пустыми руками, он прихватил коробку шоколадно–имбирных сердечек с клубничным джемом и пачку Желейных Слизнячков из Сладкого Королевства. Желейные Слизнячки не очень‑то подходили для подарка, но зато были оригинальными, сердечки же были больно уж банальными.
Резко завернув за угол, Гарри почти столкнулся с Чжоу, идущую в библиотеку.
— Ой, привет, Гарри! Куда это ты так несёшься с конфетами на перевес? Уж не ко мне ли? – спросила она кокетливо, внимательно глядя на Гарри своими раскосыми глазами.
Гарри смутился. Сказать правду значило обречь себя и Мисс Найтингейл на очередную волну слухов. С какой это, спрашивается, радости он навещает в больничном крыле преподава–тельницу, к которой всем другим ходить запрещено? Он поколебался немного.
— Э–э-э… Да, к тебе… – нерешительно соврал он.
— Гарри, ты такой милый…
Он почти не глядя сунул ей в руки довольно большую коробку с имбирно–шоколадными сердечками. Ему надо было быстрее в палату, быстрее, пока у учителей была пересменка, и Мисс Найтингейл была одна. Гарри уже развернулся, чтобы бежать дальше, но Чжоу недоумён–но его остановила:
— Куда это ты? А награда за подарок?
Гарри сразу и недопонял. Тогда Чжоу подошла к нему сама, встала на цыпочки и поцеловала его в щёку, кокетливо улыбаясь. Она явно не возражала насчёт чего‑то большего.
По–моему, она меня клеит… Странно…
— В прошлом году у нас немножечко не вышло, – немного несмело начала она. – Может, нам попробовать всё сначала?
Сердце Гарри сделало гигантский прыжок из груди и нырнуло куда‑то в желудок, крутанулось там и провалилось в пятки, потом снова подпрыгнуло и застряло в горле, наполняя всё его существо каким‑то блаженным удовлетворением. Хотя он и убеждал себя всё лето, что Чжоу ему не подходит, как выразились Гермиона и Джинни, сердцу, однако, не прикажешь.
— Эй, ты там уснул? Превратился от радости в соляной столб? – прозвенел над ухом голосок Чжоу.
— А–а-а… э–э-э… Да! То есть нет, конечно нет! Просто замечтался!
— Ладно, зачарованный мечтатель, скоро увидимся! – многозначительно улыбнулась Чжоу, ещё раз поцеловала его в щёку, пользуясь тем, что в коридоре никого не было, и упорхнула. Гарри побежал в больничное крыло думая о том, что пожалуй единственное, что ему не нравилось в Чжоу, это её самовлюблённость и то, что она воспринимала себя как подарок, постоянно думая, кому бы себя ещё вручить. Будучи очень хорошенькой, она перебрала целую кучу парней, отыскивая такого, который был готов бесконечно ею восхищаться, не замечая её недостатков. А у Гарри это не очень получалось.
Надев мантию–невидимку заранее, на подходе к вотчине Мадам Помфри, Гарри дождался, когда дежурящая МакГонагалл вышла, и прошмыгнул в палату. Мисс Найтингейл осторожно читала гремуар, который прятала под матрасом. Вот она перелистнула страницу, заскользила глазами по строчкам, и лицо её разом посерело. Она стала лихорадочно листать чёрную книгу Волана‑де–Морта, а потом её лицо горестно скривилось. Она раздосадованно хлопнула рукой по одеялу, и из глаз у неё брызнули слёзы. Гарри торопливо скинул мантию и кинулся к Мелиссе.
— Мисс Найтингейл, Мисс Найтингейл, что с вами? Вам плохо? Позвать Мадам Помфри?
— Нет, нет, Гарри, не надо… – По её щекам катились слёзы.
— А я вам принёс… Вот… – и Гарри отдал ей сладости.
— О! Спасибо большое! – она вытерла слёзы, всхлипывая. – Мои любимые Желейные Слизнячки! Как ты догадался?
— Даже не знаю… Просто решил их вам принести.
— Я их в детстве обожала. А сейчас покупать их как‑то несолидно. – Она открыла упаковку и стала жевать разноцветных слизняков, машинально расправляя пальцами обёртки и попутно объясняя, что её так расстроило.
— Здесь несколько страниц не хватает, самых важных. О том, как применять Экзитус Лета–лис. Я так надеялась выучить это заклинание, оно идеально для самообороны – смертельное, но обратимое и незапретное.
— Что вы, расстраиваться из‑за такой ерунды! Найдёте какое‑нибудь другое заклинание, у вас же целый гремуар, – пытался успокоить безутешно плачущую Мелиссу Гарри. Нервы у неё и правда были на пределе.
— Я столько надежд на него возлагала… Теперь придётся учить Авада Кедавра, а я не могу, не хочу–у-у…
— Но вы же сказали Люциусу Малфою, что прекрасно владеете Авада Кедавра, и при этом не промахиваетесь, – сказал Гарри, недоверчиво глядя на Мелиссу.
— Я его просто обманула, – всхлипнула она. – Постой‑ка, а ты откуда об этом знаешь?
— Я… Э–э-э… Я случайно подслушал. Я не хотел, правда. И знаете ещё что? Драко тоже вас слышал.
— Так вот оно что! Вот почему он меня так ненавидит! И скандал тогда на уроке устроил… А я‑то голову ломаю. Как же мне надоел этот Малфой! Со своими претензиями, со своей самоуверенностью. Я насильно волью в него бочку настойки Один шаг, – бормотала Мелисса себе под нос, забыв на какое‑то время о расстроившем её гремуаре.
— Какую, простите, настойку? – прикинулся непонимающим Гарри.
— А, неважно. Потом как‑нибудь расскажу. Ну надо же, ещё одна проблема. Придётся учить Авада Кедавра, хотя бы на пауках и мухах, что ли… Но не могу же я этим здесь заниматься. Мне надо понемногу вставать и ходить, разминаться. Эти лекари меня совместными усилиями до лета в постели продержат, дай им волю. Они меня в инвалида неходячего превратят, – говорила Мисс Найтингейл сама с собой. – Вот что, Гарри, на первых порах ты будешь помогать мне ходить!
Гарри и глазом моргнуть не успел, как она откинула одеяло, спустила ноги на пол и встала, сразу же пошатнувшись и присев на кровать снова. Гарри еле успел её подхватить под руку, ругаясь:
— Вы что, с ума сошли? Вам же нельзя вставать, вы же совсем слабая! Вам нужен абсолютный отдых и покой! Я и так уже наделал дел, отдав вам гремуар. Ложитесь сейчас же!
— Вы все сговорились что ли? Мадам Помфри, профессор Снегг, профессор Люпин, Сириус… (Ага! Уже Сириус!) Мне надоело изображать из себя умирающую! Я не могу ждать, пока Волан‑де–Морт доберётся до тебя или до кого‑нибудь ещё! Он не делает скидок больным и несовершеннолетним! Ему всё равно! Сейчас я намерена дойти до стола, с твоей помощью или без! – в голосе её звучал металл, глаза яростно сверкали, и Гарри понял, что будет помогать ей в любом деле, в любом безумстве, в любой авантюре, которую она затеет.
— О! Придумала! – вдруг округлила глаза Мелисса. – Ты поможешь мне начать ходить, а потом я дам тебе пару уроков полёта на метле. Ты здорово летаешь, но пара–тройка новых приёмов никогда не помешает. Ну как? Договорились?
— Умеете вы убеждать! – отозвался Гарри. – Кстати, – он неожиданно вспомнил, зачем вообще пришёл к Мелиссе, – а это ваш брат–ловец научил вас так здорово летать, да?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});