средствами – сигнальными ракетами, и уже зафиксировано восемнадцать групп тха-охонгов до полутора-двух сотен особей, которые дугой в пятьдесят километров с юга наступают на Иоаннесбург. Значит, в лесах скрывались диверсанты, которые бы призвали армию не сейчас, так через несколько дней. Мы предполагали использование манков для переноса, армия готовилась к внезапному нападению. Но даже в самых пессимистичных расчетах мы не ожидали такого масштаба.
– То есть к нам сейчас идут около трех тысяч тха-охонгов? – попробовал подсчитать Байдек.
– Больше, и мы полагаем, что их будет еще больше, в два, в три раза. Однако это не те силы, которые были призваны в Березовом – та часть вражеской армии отстает от этой на десяток километров и идет тараном вдоль шоссе. Фактически половина той армии, что шла почти четырехсоткилометровой дугой в пятистах километрах от нас, сейчас готовится захватить один Иоаннесбург.
– Но ведь Иоаннесбург готов к обороне, – отметила Василина. Руки ее дрожали, но не от страха. – Мне об этом неоднократно докладывали.
– Безусловно, – согласился тидусс. – Однако нужно помнить, что иномиряне с помощью телепортации вышли внутри подготовленных нами укрепрайонов, в которых сосредоточена большая часть техники для обороны столицы. Сейчас наши дивизии передислоцируют, и через несколько часов они ударят наступающим в спину. Но пока… нет уверенности, что артиллерия успеет уничтожить наступающую армию. Слишком мало времени.
– А что в самом городе? Нам хватит техники и войск?
– На отражение первого удара – да. Почти двадцать тысяч личного боевого состава, десять тысяч ополченцев, пять сотен артиллерийских орудий на границах, почти три сотни танков. На отражение второго ударного кулака, который идет от Березового – сомнительно, но военные приложат все усилия.
Василина задумалась и Мариан вдруг напрягся, пристально глядя на нее. Он всегда слишком легко чувствовал, куда стремятся ее мысли.
– А дальнейшее зависит от того, сколько по итогу они призвали тха-охонгов, – продолжал тидусс. – Активизировано три оборонительных кольца внутри города, огневые точки, усиливаются баррикады, перекрываются блок-посты. На улицы выведены танки, по тха-охонгам уже работает артиллерия. Однако слишком мало времени на полное развертывание обороны. Правда, нам на руку играет и то, что сейчас с иномирянами нет раньяров, хотя тысячи их летят сюда с линии фронта. Но им нужно не менее пяти-шести часов, чтобы добраться, и по пути мы значительно проредим их. А к тому времени до нас долетят и боевые листолеты с Севера, да и у нас их достаточно, чтобы вести воздушные бои. Но основную опасность представляют невидши. Это вся информация, моя королева. К совещанию я буду обладать более полными сведениями.
– Постойте, – Василина удобнее перехватила дочку, и Мариан забрал ее. – Вы не сказали, что с бункером. Алина в безопасности? Ее не нужно вывезти?
– Боюсь, ее невозможно вывезти без риска, – ровно ответил тидусс. – Мы знаем, что служитель Триединого уже глушил у ее высочества бессознательные попытки выпить окружающих. Даже если снять Свидерского и Старова с операции и использовать для переноса принцессы и Тротта Зеркало, есть огромная опасность, что здесь они уничтожат полгорода. Даже если перенести их в Храм Всех Богов под присмотр Его Священства, велика вероятность, что произойдет срыв на полпути, внутри пространственного тоннеля.
– Вы не ответили, в безопасности ли она, – повторила Василина с нажимом. И выпрямилась, заметив крошечную заминку перед ответом.
– К сожалению, хутор привлек внимание врагов, ваше величество, – проговорил тидусс. – Однако этот бункер – самое защищенное место в Рудлоге. После королевского дворца, конечно. Полковник Латева, командир бункера – высочайший специалист по обороне, и я уверен в ней больше, чем в себе. Ее высочество в любом случае в безопасности, ваше величество. В часовню Триединого под защитой служителя не проникнет никто.
– Однако из обители Триединого на побережье мы ее вывезли, – напомнила Василина, с усилием потерев лоб ладонью. Ей все не верилось, что все происходит на самом деле и одновременно голова мыслила на удивление четко и сухо.
– Предпочли перестраховаться на непредвиденный случай, моя госпожа. Нельзя было оставлять принцессу в окружении, и была возможность вывезти. Сейчас такой возможности нет.
– А сейчас случай не непредвиденный? Вы же отдаете себе отчет в том, что стоит на кону? Я говорю не только о жизни моей сестры, полковник!
Она сама не заметила, как повысила голос.
– Да, ваше величество, – проговорил Тандаджи успокаивающе. – И настаиваю, что на данный момент самое разумное – оставить ее там, где она сейчас есть, в часовне, подключенной к медицинскому оборудованию. А перенос Зеркалом оставить на случай, если враги прорвутся в бункер.
– А отправить к ней подкрепление? Боевые листолеты?
В ушах у нее словно бил набат. Словно боевые барабаны гнали ее вперед, обернуться, полететь к врагам, рвать, уничтожать – но она оставалась на месте.
– Листолетов у нас мало и они заняты сейчас разведкой, – ответил командир Зеленого крыла. – Нам крайне важно отслеживать появление новых групп и движение врага. Но к хутору направлены две дивизии из второго укрепрайона. Они будут там в течение трех часов. И раз уж мы заговорили об эвакуации, я прошу вас позволить вывести вас из Иоаннесбурга на Север.
– Только если враги прорвутся во дворец, полковник, – ответила Василина с неожиданной даже для себя самой жесткостью. – За два часа мы не успеем эвакуировать Иоаннесбург, и, значит, люди останутся здесь, а мне вы предлагаете бежать? И откуда – из самого защищенного места в Рудлоге?
– Ваше высочество, вы поддерживаете это решение? – бесстрастно поинтересовался Тандаджи, и только то, что он позволил себе обратиться к принцу-консорту за поддержкой, показывало, как он раздражен.
Василина встретилась глазами с мужем. Прижала к себе напряженно слушающих разговор Василя и Андрея.
– Если ее величеству будет угрожать опасность, она согласится на переход на Север, – отозвался Байдек, и Василина согласно опустила глаза. И разжала горячие кулаки – так тяжело оказалось сдерживать вдруг воспламенившуюся кровь.
Она – королева, но он не только муж, но и начальник дворцовой охраны. И после ссоры и примирения на день рождения Василина согласилась, что решения по ее безопасности принимает он – а она подчиняется. Но и он держит ее в курсе событий и всегда выслушивает ее пожелания.
Тандаджи разрешили отключиться. Мариан отзвонился заместителю и начал отдавать распоряжения – Зигфриду проверить амулеты, обеспечивающие работу щитов, быть готовым к эвакуации ее величества с детьми, гвардии выходить на оборонительные позиции, всем отсутствующим придворным в течение часа вернуться на территорию дворца, иначе после этого он будет закрыт на вход и выход для гражданских.
Королева и принц-консорт, выйдя из листолета, передали детей няне и направились прямиком в зал совещаний. Василина приказала затопить камин и осталась сидеть рядом с ним, окуная в него руки под непонимающими взглядами военных и тревожным – супруга. Выскочил из