- Дайте его мне, - я протянула руки, горя желанием прижать сына к своей груди, но тут меня снова пронзила резкая боль.
Словно сквозь туман я видела, как испугались женщины, как в резко распахнувшуюся дверь вошел пожилой мужчина с саквояжем. Он пощупал мой живот и, закатав рукава, вымыл руки. Его четкий, командный голос прозвучал спокойно и уверенно:
- Займитесь младенцем, фрау, а я приму второе дитя.
Измученная родами, я лежала в чистой постели и смотрела на две колыбели, стоявшие рядом – Арманд и Каролин… Наши с Филиппом дети…
Он вошел в комнату, бледный и взъерошенный, а его красивые темные глаза были наполнены нежностью и невыразимой любовью.
- Родная моя… - прошептал граф и, склонившись надо мной, поцеловал сначала в лоб, а потом каждую руку в отдельности. – Благодарю вас. Вы сделали мне самый лучший подарок.
- Посмотрите на них, - прошептала я, не в силах сдерживать слезы счастья. – Они прекрасны.
С внутренним трепетом, граф подошел к колыбелям, и его большая рука по очереди погладила малышей, сладко сопящих под теплыми одеяльцами, сшитыми Мией.
- Они рыжие, как вы, - шепнул он, с любовью глядя на детей и тепло улыбаясь.
- Но похожи они на вас, - я тоже улыбнулась. – Сын, когда родился, смотрел на меня так же, как и вы в первый раз. Недовольно и хмуро.
- В отличие от меня, его не встречали с ножом, - тихо засмеялся Филипп и присел рядом со мной. – Вы подарили мне счастье, Клара, и я вечно буду благодарен Богу и нашим родителям, которые соединили нас.
А я была благодарна удивительному, практически мистическому случаю, перенесшему меня в этот мир. А может и не совсем мистическому? Возможно, это Божье провидение дало мне еще один шанс? Хотя, какая теперь разница… Главное, что я вижу родные глаза мужа и слышу тихое дыхание своих детей.