удаляющиеся шаги. Нужно было собраться и прочитать, что же такое прислал Сур. И сменить повязку. Так, встряхнуться и вставать. Вот так. Помаленьку, держась за стену. Главное, дойти до кровати. Подходящая полоса чистой ткани обнаружилась в тумбочке, думаю, ее положил туда Дэвлин. Флакон спирта обнаружился там же.
Я, матерясь сквозь зубы, перемотала руку заново, легла в постель и зубами распечатала конверт. В качестве моральной поддержки ко мне на кровать запрыгнул Кот. Он осторожно понюхал испачканный рукав халата, фыркнул, и нагло улегся рядом со мной на подушку.
– Да, животина, – пробормотала я, – спасибо. Мне уютно, когда ты мурлыкаешь. Успокаивает, знаешь ли.
Здоровой рукой я вытряхнула из конверта несколько бумаг. На первом листе был план города Стоха, насколько я помню, одного из крупнейших в Сэндисе. Что там у нас было? Какие-то разборки? Или тоже уже гражданская война, как в Аскоте? На плане были отметки: трактир «Толстяк» и какое-то здание на окраине. Цифры «1» и «2».
На втором листе была легенда – хозяин трактира, некто Толстый Тубо, был агентом Дарсула, однако долго не выходил на связь. У него можно было остановиться и узнать подробности того, что там происходит. Подробности нужно было сообщить Суру, ибо долгое молчание агентов напрягало армейскую нежить. Кроме того, в подвале дома с цифрой «2» был старый черный вход в одну законсервированную имперскую лабораторию. Ее необходимо было осмотреть, вытащить документы, если они там остались, остальное сжечь, чтобы не попало в нехорошие руки или лапы.
На третьем листе был старый, нарисованный от руки план лаборатории с приписанными также вручную кодами доступа к дверям.
На четвертом написана сумма. Пять тысяч золотом. Я хмыкнула. Десятая часть того, что дали мне в Академии? За одну поездку? Занятно.
Еще в конверте был замысловатый ключ от этого самого подвала.
– Какие еще документы? – зевая, думала я. – И какая лаборатория? А вдруг там какой-нибудь дикий магический фон? Или упыри бродят стаями? А возможно, туда уже просто не попасть, прошла же тысяча лет. Интересно, а можно было как-то отболтаться от лича без того, чтобы представляться наемниками? Наверное, нет, иначе Эрик бы так и сделал. Или нет? И он втравливает меня во все это нарочно? Нет, это бред и паранойя.
Одно радует, если в Сэндисе неразбериха, на нас никто не обратит внимания.
Сумма тоже была неплоха. У меня, конечно мифрилл и все такое, но понимание, что можешь заработать подобную сумму – приятная штука.
Теперь нужно было спать и восстанавливать силы. Я сложила бумаги и ключ аккуратно обратно в конверт, а его убрала в тумбочку, чтобы не нашла Аделаида. Она, конечно, последнее время уже ко всему привыкла, но… не стоит.
Я погасила свет и свернулась в клубок под одеялом, стараясь не тревожить руку еще больше, а Кот свернулся в клубок и прижался к моему животу. М-да. Любого из этих событий хватило бы в другое время на то, чтобы вогнать меня в ступор надолго, но не на такой скорости. Древние боги, новое лицо, нежданное богатство, способность к геомантии, пьющий мою кровь вампир, разборка со Стаффом и Леонардом, трупы, пуля в руке, задание от Сура и сосед-демон.
Демон. Ну а что? Пусть будет демон. Зло же! – скажут девять из десяти моих столичных приятелей. А по мне, так чушь это все. Ловушка дуализма, в которую с рождения попадает мозг человека: хороший – плохой, светлый – темный, ангелы – демоны. А мир куда более сложный и многогранный, в нем такого искусственного понятия просто не существует. Когда мы даем чему-то имя – например, говорим, это же разврат! или демоны, это – зло! – мы переносимся в область субъективных предубеждений. Я тоже даю имена, но при этом прекрасно осознаю, что они всего лишь проявление моего отношения к называемому предмету или явлению. И не становлюсь рабом этих имен.
Но домашний демон. Да уж.
– Твою мать, что это было? – спрашиваю я себя последнее время в конце, практически, каждого дня. Ну, по крайней мере, каждый раз, когда я засыпаю одна и нахожу время подумать о сути бытия. Или просто порефлексировать на какую-нибудь тему.
Но конкретно сегодня я же молодец? В целом? Молодец! Я этот день пережила вполне успешно. И завтра я принципиально ничего не буду делать. Буду долго и лениво просыпаться, долго плескаться в ванне, долго пить кофе и читать за завтраком в саду какую-нибудь развлекательную книжку. У меня уже так давно не было возможности растягивать те самые маленькие удовольствия, из которых и состоит наша жизнь.
Лежать в саду на скамейке и читать. Или вообще, не вылезать из постели, просто распахнуть настежь окна, чтобы ветер приносил запах моря. Ну, может, выползу на пляж, в не самое жаркое время суток. А что? Имею право, я раненая. Или вот, возможно, завтра я буду ужасаться, биться головой о стенку или что там еще полагается делать от шока? А сегодня спать с ощущением, что я все-таки – молодец!
Десятый
Солнечные лучи коварно вползли в комнату еще до девяти утра, разбудив меня. Я открыла глаза, и первым делом по новоприобретенной привычке уставилась в потолок. Знакомый ли? Нет, все в порядке, проснулась там же, где уснула в собственной постели и ради разнообразия – одна. Кот уже куда-то убрел. На пододеяльнике остались несколько рыжих волосков и пара бурых пятен. Кажется, проблем Аделаиде я доставляю многовато со стиркой.
Кстати, чувствовала я себя далеко не так отвратительно, как опасалась вчера. Жара не было, рука ужасно зудела, а значит – заживала. Рана практически затянулась благодаря Наргину. Подавленности не было. Шока от всего, произошедшего вчера – тоже. Даже из-за четырех убитых. Или я крепче, чем мне казалось? Или сама мысль о том, что они могли убить Дэвлина, перечеркивала любые попытки жалости проникнуть в мою голову.
У меня было хорошее настроение. Мне хотелось петь. Не вызывая Аделаиду, я заглянула в гардероб – вчерашние обновки уже были развешаны, а старые платья убраны в чехлы в самом углу. Я взяла мужскую рубаху, и мужские же штаны, купленные вчера, закатала штанины до колен и обула сандалии на тонких ремешках. По столичным меркам выглядела я абсолютно неприлично. Кинжал Да Ки Не уже привычно прицепила на шею и вместе с орочьим амулетом спрятала под рубаху. В ухо воткнула колокольчик, надо его переделать в серьгу что ли, а один из набитых золотом кошелей сунула в карман,