посадских людей из Белозерска. Другая льгота местных жителей состоит в том, что тиуны и наместничьи люди не могут незваные приходить на пиры и братчины, т. е. на те пиры и попойки, которые устраивались городскими или сельскими общинами на складчину в известные праздники; незваного гостя, хотя бы и чиновника, жители могли безпенно (безнаказанно) выпроводить вон. Великокняжеские бояре и дети боярские, проезжая по области, не могут требовать от жителей кормов, подвод, проводников и сторожей; а гонцы должны для сего предъявлять свои грамоты. Если приедет великокняжеский пристав звать на суд какого белозерца, горожанина или сельчанина, то для этого вызова в Москву назначается только один срок в году, на великое заговение. На обиды от наместников или волостелей жители могут жаловаться великому князю.
Довольно подробно переданное нами содержание Двинской и Белозерской грамот дает наглядное понятие о формах суда и управления в древнерусских княжеских областях. По тому же образцу выдавались князьями и другие уставные грамоты. Эти обычные формы выработаны, конечно, всею предыдущею историей дружинно-княжеской Руси. При отправлении суда в областях, представителями княжеской власти являются наместники или волостели с тиунами и разными низшими чиновниками, а представителями местного земства сотские и судные мужи или выборные «добрые люди».
Теперь посмотрим на законодательные памятники и судоустройство севернорусских вечевых общин Новгорода и Пскова.
В этих общинах законодательная власть принадлежала народному вечу, которое в то же время было и высшею судебною инстанцией. Нередкие казни бояр в Новгороде, свержение их с Волховского Mocтa, разграбление их дворов и сел в сущности являются актом верховного суда на основаниях Русской Правды; только место князя в этих случаях заступало народное вече. Однако, в законодательных актах, относящихся к судопроизводству, мы видим совместные постановления вечевой и великокняжеской власти. Дошедшая до нас Новгородская судная грамота 1471 года, как сказано в ее начале, поставлена всем Великим Новгородом на вече на Ярославле дворе, «доложа господы великих князей всея Руси Ивана Васильевича и сына его Ивана Ивановича, по благословлению нареченного на архиепископство священноинока Феофила». Эта грамота, следовательно, относится уже ко времени зависимости Новгорода от Москвы и является почти накануне его присоединения к Москве. Тем не менее она есть верное отражение более или менее старых судебных обычаев и порядков.
Суд в Новгороде, как показывает и названная грамота, распадался на три отдела: святительский, посадничий и суд тысяцкого, первый, т. е. святительский, суд (по примеру остальной Руси) должен производиться на основании греческого Номоканона или Кормчей книги и должен быть для всех равен, «как для бояр, так и для житьих и младших (черных) людей». Из грамоты видно, что новгородский владыка производил суд не лично, а чрез своего наместника и ключника, в пользу которых шла часть судебных пошлин. К суду епископскому, конечно, относились все дела и лица, подчиненные церковной власти. Суду тысяцкого, по некоторым данным, подлежали преимущественно дела торговые и иски о холопстве. Суд посадничий, по-видимому, главным образом обнимал дела уголовные и поземельные иски, в особенности связанные с насилием и тому подобными преступлениями. А так как уголовные дела везде на Руси подлежали непосредственному ведению суда княжеского, и пени с этих дел шли преимущественно в казну княжескую, то, вероятно, отсюда и произошло непременное условие, что посадник новгородский не мог судить без великокняжеского наместника. Впрочем, сам наместник, кажется, редко присутствовал на этом суде, а участвовал в нем чрез своих тиунов.
Важную принадлежность новгородского судоустройства составлял так называемый доклад или вторая ступень судебного разбирательства (после начатия дела низшею ступенью суда), происходившая с участием сословных представителей.)тот доклад производился в одной из комнат владычних палат; для него назначались от каждого конца по боярину и по житьему, и еще два пристава, по одному для каждой тяжущейся стороны; всего докладчиков было 12 человек, которые гак же, как и сами судьи, присягали на судной грамоте в том, что они будут наблюдать правду и не брать посулов. Следовательно, это род присяжных или то, что в других русских областях называлось «судные мужи». Но их обязанностью было не одно только присутствие на суде, а и близкое участие в разбирательстве дела, которое они подготовляли для судей, и последние уже на основании их доклада постановляли решение. Докладчики должны были заседать три раза и неделю, в понедельник, среду и пятницу, и кто из них не являлся в заседание, платил довольно высокую пеню, боярин по два рубля, а житий по рублю. Неизвестно, на какой срок они назначались; судная грамота требует только, чтобы при каких судьях и докладчиках дело начато, при тех же оно и кончалось, в противном случае с них взимается пеня. Вообще же судная Новгородская грамота назначает месячный срок для всякого суда, т. е. владычнего, посадничего и тысяцкого; «а дале того дела не волочить». Только тяжбы о земле позволяется вести до двух месяцев и дается еще два месяца на разборку межевых доказательств. При подобных тяжбах дело замедлялось, конечно, большими расстояниями, которые должны были проезжать низшие судебные чиновники, т. е. шестники, подвойские, биричи, изветники (и «софьяне» или владычние слуги), отправлявшиеся собирать с ведения и вызывать послухов по разным искам на месте. Для поставки послуха грамота определяет срок по такому расчету, чтобы на сто верст приходилось три недели; а помянутым судебным чиновникам полагается пошлины за каждые сто верст по четыре гривны. Как истец, так и ответчик, должны поцеловать крест на этой грамоте, а кто не присягнет, тот и виноват. При сем делается следующее исключение для вдовы боярина или житьего человека: за нее на суде присягает ее сын; а если нет такого сына, то она присягает у себя на дому в присутствии пристава и другой тяжущейся стороны. В исковых делах судьям полагается пошлина на владычнем суде при выдаче судной грамоты, с каждого рубля по гривне, а при выдаче бессудной грамоты с рубля по три деньги; на суде посадника и тысяцкого в первом случае по семи денег, во втором по три. Бессудная грамота выдавалась истцу в том случае, если ответчик в установленный срок не являлся на суд. В делах же уголовных от судной грамоты судьям назначено пошлины четыре гривны, а от бессудной две.
Новгородская судная грамота 1471 года имеет по преимуществу уголовный характер. Очевидно, она была вызвана тем недостатком правосудия и тем самоуправством, на которые жалуются летописцы Великого Новгорода в эпоху его упадка, когда бедные и слабые не находили управы на богатых и сильных, и потому с сочувствием обращали свои взоры на великого князя Московского. Насильственное отнятие земли