Затем Грузенберг находит, что мы расходимся относительно участия Чеберяк[овой] и других. Я должен сказать, что в этом отношении действительно есть разногласие, и это служит лучшим доказательством того, что каждый из нас говорит по собственному убеждению... Представьте себе, гг. присяжные заседатели, такое положение: мальчик зашел к ней и оставил пальто у нее, а сам ушел с детьми. Через несколько времени прибегают дети Женя и Люда и говорят: вот что случилось, за нами погнались и т.д. Что ей было делать? Представьте себе, что она узнала про убийство в тот же самый день. Представьте себе, что она идет на завод к тому же самому Бейлису, с которым была знакома. Может быть, ей говорят: ты воровка, а ведь пальто у тебя, мальчик был у тебя, ты и будешь в ответе. И вот в силу ее лживости, – я ведь отнюдь не утверждаю, что она женщина высоких нравственных качеств, – в силу того, что она была замешана в другом, она стала путаться, сбиваться. Однако, гг. евреи... держат ее на самый конец. Они говорят ей: ты замешана, пальто осталось у тебя, так вот прими вину на себя, но ты не бойся, тебя освободят... потому что против тебя мало улик, и все будет хорошо. Но она на эту удочку не поддалась. Я не знаю, какие у нее были отношения с Бейлисом, но она чего-то боится... Вот когда умирал {232} Женя, несомненно она боялась, что он что-то расскажет лишнее и впутает ее в это дело [но она сама ведь позвала священника. – Ред.], теперь она спокойнее, потому что она является в роли свидетельницы. Вот как мне представляется, почему Чеберякова путается, но я совершенно не знаю, может быть, пальто у нее и не было, может быть, ее запутали какими-нибудь другими путями, только потому, что она имеет знакомство с лицами, занимающимися темными делами...
Гг. присяжные заседатели, я перейду теперь к одному обстоятельству, которого защита коснулась поверхностно, обстоятельству, касающемуся ритуальных признаков. Вот эти знаменитые 13 уколов, против которых так горячо возражала защита... Почему было так волноваться, если это такое пустячное обстоятельство? Г. Карабчевский, если не ошибаюсь, спутал эхад с хахада. Хахада это трактат Талмуда, а эхад значит "един Бог". Каждый раскаявшийся грешник, умирая, произносит это слово, что соответствует 13. Таким образом, 13 является сакраментальным числом... Так вот почему эти 13 уколов, с моей точки зрения, имеют огромное значение...
Нам говорят, что все это из [еврейских] священных книг, которых мы не могли усвоить, говорят, что мы судим священную религию. Так сказал Грузенберг. На это ответил г. председатель, что, конечно, религии мы не судим. Но зачем же тогда мы занимаемся священными книгами? Позвольте заметить, что книга "Зогар" – сама каббалистика, относительно которой раввин Мазе... сказал, что эта книга считается зловредной, в особенности для юношества, что до 30 лет ее никто не мог читать... Книга эта была написана в ХIII веке и совпала со многими загадочными убийствами [с тех пор]. Позвольте вас спросить, как же с этой священной книгой нам было хоть немного не ознакомиться. Несомненно, это было нужно. А вот г. Грузенберг находит, что это было не нужно. Затем относительно значения крови. Защита совершенно не касалась значения крови, а вот сам раввин признал, что кровь в еврейской религии имеет {233} огромное значение. Ведь никто не предполагает, что ее пьют...
Я уже обратил ваше внимание, насколько достоверны свидетели Малицкая, Дьяконовы, Махалин, Швечко, ведь это, простите за выражение, хлам, а не свидетели...
Председатель останавливает тов. прокурора.
Прокурор: ...Я позволил себе такое выражение, потому что другого наименования не нахожу и находил бы правильным возбудить обвинение в лжесвидетельстве...
Председатель снова останавливает прокурора.
Прокурор: ...Господа присяжные заседатели. Вы вероятно помните, что прис. пов. Грузенберг... клялся, что он отрекся бы от своей религии, если бы подобные преступления действительно совершались... Клятва – великое дело, клятва производит ведь всегда огромное впечатление. Я бы не клялся. Если бы среди лиц одного со мной вероучения существовали какие-нибудь изуверы, то я бы не сделался из-за этого ренегатом... Если среди православных есть изуверские секты... то от этого человек не переходит в другую веру. Другой защитник дошел до того, – правда, он русский, православный, – что сказал, что если бы это было совершено евреем, если бы он это узнал, то он изгнал бы их из России. Он был совершенно правильно {234} остановлен г. председателем. Зачем же изгонять евреев, может быть, среди них и очень порядочные люди есть, если среди них существуют изуверы, зачем же всех изгонять?
А третий защитник, г. Карабчевский, пел дифирамбы евреям... и сказал, – было татарское иго, что же Россия пережила это иго. А кто знает, кто может вспомнить, сколько слез и крови это стоило русскому человеку. Легко говорить – Россия пережила революцию, а сколько крови пролито в городах России и везде. Пережито много, переживем еще, может быть, переживем и еврейское пленение, отчего же не пережить?
Я напомню пророчество всем известного Достоевского – не потому, что я хочу против евреев говорить, но раз поются дифирамбы, то нужно сказать против них, – он сказал: «Евреи погубят Россию»...
Чем бы ни кончился ваш приговор, гг. присяжные заседатели, мне бы только хотелось, чтобы этот приговор, как колокольный звон, как благовест раздался... И второй раз я повторяю – да поможет вам Бог. Я уверен... какой бы приговор ни вынесли, но на этот путь, на который хочет поставить защита, никто не пойдет и народная тропа к могиле Ющинского, замученного кем-то отрока-страдальца, никогда не зарастет в России.
Председатель: Объявляю перерыв до завтра 1 час дня.
Карабчевский: Почему до часу? В законе указано на непрерывность заседаний.
Председатель: Они и идут непрерывно, но завтра праздник. Я бы просил вас, г. защитник, быть корректнее и не критиковать моих распоряжений...
{235} Тридцать третий день 27 октября 1913 года
Речь Г.Г. Замысловского
...Защита здесь ссылалась на ту часть показаний свидетеля студента Голубева, где Голубев говорит, что общество "Двуглавого Орла" пригласило на этот процесс меня и А.С. Шмакова... Все, что говорит свидетель Голубев, мы считаем правдой до последнего слова. И к этому я обязан прибавить, что наше участие в гражданском иске мы считаем исполнением нашего долга перед родиной... Сидя здесь второй месяц, мы ни от каких мест и лиц ни единой копейки не получали и не собираемся получать...
Переходя к деловой стороне, я должен отметить целый ряд отступлений от фактов... которые были допущены со стороны представителей защиты. Г. защитник Грузенберг утверждал, что будто бы эксперт о. Пранайтис здесь на суде восхвалял пытки. Ничего подобного в действительности не было... Ксендз Пранайтис ссылался на средневековые процессы как на доказательство ритуальных убийств... сказал, – то, что пытали, это было очень нехорошо. Где же тут восхваление пыток? Но если люди, хотя бы и под пыткой, указывают, где находятся добытые преступлением предметы... орудия преступления, то хотя они это говорят и под пыткой, но я должен признать, что она открывает истину. Вот что сказал эксперт Пранайтис... А ему приписывают восхваление пыток и говорят – вот какой служитель алтаря, восхваляет пытки, и этим стараются подорвать значение его показаний...
{236} Нас упрекали, с одной стороны прокурора, а с другой – меня и моего товарища по гражданскому иску А.С. Шмакова, в разноречии... Какое же это обвинение, когда лица, настаивающие на нем, между собою не согласны. В чем же усматривается наше разноречие? А вот в чем. Я вам все время говорил: или Чеберякова, или Бейлис, а другой представитель гражданского иска сказал в одном месте: и Чеберякова, и Бейлис. Вот в этом усматривают противоречие. Да, если выдернуть из всего того, что мы говорили, только эту отдельную фразу, то противоречие как будто и оказывается. Но... если вы припомните, при каких обстоятельствах и по поводу чего я произносил свою фразу и произносил фразу мой товарищ... Я вам доказывал, что у Чеберяковой этого преступления быть не могло... а на заводе, я говорил... и о тех лицах, которые его непосредственно совершали и поставил положение – или Чеберякова, или Бейлис, придя к выводу, что это Бейлис. Но форма участия в преступлении очень различна... И вот в отношении этих других форм соучастия, в отношении этой прикосновенности... и была сказана фраза другим поверенным гражданского истца: может быть, и Чеберякова и Бейлис. Да, возможны такие предположения... что некоторая доля прикосновенности была и за Чеберяковой...