— Да?
— Скажи, нет ли у тебя какого-нибудь возможности связаться с командующим экспедиционного корпуса?
Этот вопрос застал Игнис врасплох.
— С Паллидием, зачем? — не думая сболтнула она, и лишь через секунду поняла, что принц имеет в виду. — А, ты спрашиваешь, могу ли я позвать его на помощь?
— Ага, — еще шире ухмыльнулся Тар.
— Увы, — покачала она головой и виновато улыбнулась. — Тут мы все в одной лодке.
— Жаль, — по лицу Тариваса нельзя было понять, расстроен он или нет, юный принц был все таким же веселым и жизнерадостным. — Тогда, полагаю, у нас остался лишь один выход.
— И какой же? — насупился барон.
— Пережить осаду, ага.
После того, как совещание закончилось, Игнис отловила Ридгара и, отойдя с ним в укромный угол, спросила.
— Почему ты не предложил отправиться за помощью? Сколько времени потребуется на прогулку по Грани? Час, два? Ты успеешь передать весточку и вернуться до того, как изначальные соберутся штурмовать нас.
— Не все так просто, — неохотно ответил Древний. — Время на Грани течет иначе, да и пространство иногда проделывает странные фокусы.
— Не с тобой, — оборвала его принцесса. — Тебя не просто так звали гранерожденным, отец говорил, что ты живешь сразу в двух мирах.
Ридгар нахмурился.
— Корвусу не следует раскрывать детям некоторые секреты, — пробурчал он.
Эти слова не поколебали Игнис. Она продолжала смотреть все так же упрямо и уверенно, ожидая ответа, и Древний, наконец, сдался.
— Ни я, ни Орелия не сумеем пробиться. Что-то перекрыло все проходы: сильная, древняя магия, с которой я сталкивался раньше пару раз. Я могу выходить на Грань здесь, могу шагнуть за пределы крепости где-то на половину мили, но это и все.
Игнис в очередной раз поблагодарила отца за то, что ее маска не умеет менять цвет, потому что новость эта была поистине страшной и девушка буквально чувствовала, как кровь отлила от лица.
— Но кто, во имя Господа, в состоянии запретить тебе — тебе! — путешествовать через Грань? И как?
— Способы есть, — на этот раз в словах Кающегося звучала настоящая тревога, — их немного, но они действенны. В былые времена, когда я и мои товарищи совершили… большую глупость, Айнрит создал несколько многоразовых артефактов, защищающих своих друзей от… — он вздохнул и закончил, — меня.
— А кто-нибудь помимо Архитектора в состоянии воспроизвести их?
— Твой отец, причем без особых проблем. Неназываемый, когда был жив, Архимаг — тоже. Быть может, Швея в состоянии изготовить нечто подобное. Как ни крути, но она помимо всего прочего — сильный артефактор, хотя это далеко не основная ее магия.
— А кто-нибудь из живых и не Ступивших на Путь Вечности?
— Полагаю, наш таинственный преследователь достаточно одарен для подобных манипуляций, ну и, с десяток сковывающих на континенте, помимо него. Получи они книгу с необходимыми сведениями, думаю, сумели бы повторить старые приемы. Но это и все.
— И как этот артефакт работает?
— Если мы рассмотрим самый просто вариант, то так: несколько камней, которые следует собрать возле одной из прорех, ведущих на Грань, и обработать должным образом, расставляются на равном расстоянии друг от друга, чтобы получить пентаграмму, в центре которой окажется изолируемая зона. Таким образом формируется барьер, накрывающий участок реального мира и связанный с ним кусок Грани. Есть еще, к примеру, способ: использовать всего один камень, выступающий в роли печати. Тут все сложнее — особая магия полностью изолирует отдельный объект: город, лес, остров, что-нибудь еще, от его отражения. В принципе, имеются и другие варианты, но эти два — самые распространенные. Проблема в другом. Игнис, ты ведь понимаешь, что это значит?
— Нас вели в эту крепость, — с ужасом произнесла огнерожденная.
— Именно.
— У этого места толстые стены и много пушек.
Ридгар пожал плечами.
— Если он пригонит всех изначальных в округе, пушки не спасут.
— Но Паллидий может понять, что происходит.
— У него не хватит времени для того, чтобы добраться сюда. Ты же слышала, что сказал барон: половина армии отправилась в Воллис, а третья часть от оставшихся — рассеяна по графству. Рассчитывать мы можем лишь на себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И на тебя.
Ридгар помрачнел.
— Ты обещал, — напомнила Игнис.
— И я исполню обещание, когда станет понятно, что иначе нам не выжить.
Требовать от Ридгара большего не имело смысла. Да, примени Кающийся всю свою силу, он без проблем уничтожил бы изначальных, окруживших крепость. Говоря начистоту, во всем мире лишь несколько человек могли выстоять против его магии. Да, отказ от подобного могущества можно было назвать глупостью и эгоизмом, ведь увеличив свое наказание, он спас бы сотни тысяч жизней. Да, она могла попытаться надавить на это, но…
«Но мучать человека, для которого каждый новый день — ад, а каждая новая ночь — погружение в один бесконечный кошмар, просто выше моих сил».
Так считала она, так считал отец, даже Изегрим, который на дух не переносил Ридгара, придерживался того же мнения. Лишь Лорий Солум, бывший друг Корвуса, полагал иначе. Он считал, что следует поддерживать баланс сил, и во имя этого самого баланса, будь он неладен, Кающийся перестал наказывать благородных мерзавцев, то есть тех, чья смерть очищала его душу сильнее всего.
«Он и так сотни лет расплачивается за свое преступление, и я просто не могу просить его бездумно увеличить долг».
Именно поэтому она сказала:
— Спасибо, Ридгар.
— Пожалуйста, Игнис. А теперь иди и отдохни немного, очень скоро нам понадобится каждая капелька твоей чудесной силы. Фейргеборы были рождены для сражений.
Принцесса согласно кивнула и направилась в свою комнату, где обнаружила две вещи: во-первых, на столе имелась отличная корзина с винами, а во-вторых, Лариэса на горизонте не было.
«Ну уж нет», — ухмыльнувшись, решила она. — «Этот рысеухий не убежит от долга, и я даже знаю, что пожелать. Все ужасно? Ну что ж, тогда будем пить и веселиться, как в последний раз».
Ухмыльнувшись до ушей, она взяла бутыль и быстро закрыла за собой дверь.
* * *
«А точно ли будет нормально просто так войти к ней в покои?» — размышлял Лариэс, меряя комнату шагами. — «С одной стороны, мы сдружились за это время. Не скрою, с Игнис приятно общаться, но, с другой стороны, она — великая герцогиня по крови и приемная дочь короля. Не очень правильно будет вваливаться к ней — могут пойти компрометирующие честь и достоинство огнерожденной слухи. Но, опять же, я обещал».
Он вздохнул и, дойдя до стены, круто развернулся и зашагал в противоположную сторону. Эти метания продолжались уже добрых полчаса, и за время, которое Лариэс придавался рефлексии, слуги уже успели унести таз с водой, подготовили столовые приборы для ужина и даже вымыли пол!
Поглощенный своими мыслями, виконт почти не обращал на них внимания. Он и сам не понимал, отчего переживает, он — человек, без малейшего смущения облазавший не один бордель в поисках загулявшего принца; человек, который в свои двадцать два года увидеть больше, чем многие за всю жизнь; человек, без колебаний возглавлявший атаки на вражеский строй — сейчас испытывал непонятный страх и смущение. Хотя, казалось бы, в чем проблема? Как будто они ни разу не оставались с Игнис вдвоем.
«Непонятно», — раздраженно заключил Лариэс, выходя на очередной вираж. — «Ничего не понимаю. Нужно просто поблагодарить за спасение жизни, выполнить желание, наверняка она придумала какую-нибудь ерунду, и идти к его высочеству, уверен, что у того найдется работа для меня. Мы, все-таки, оказались в окружении целого легиона чудовищ!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но вместо этого полукровка пошел на следующий круг.
Неизвестно, до чего бы он так додумался, но дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла улыбающаяся во весь рот Игнис. Маску она держала в одной руке, а в другой — открытую бутыль.
— Ага, — ее взгляд устремился на Лариэса. — А я-то все думала, почему никто не идет ко мне в покои, а он тут комнату шагами меряет? Неужели подвиг благородной принцессы, рисковавшей жизнью ради товарища, не заслуживает того, чтобы этот товарищ лично пришел к ней?