Читать интересную книгу Черные холмы - Дэн Симмонс

Адлер умер от инфаркта в 1948 году, всего три недели спустя после того, как появилось государство Израиль.

Доктор Роберт Адлер Окс, родившийся в Денвере, штат Колорадо, в 1937 году, как-то сказал: «Моя профессия — физика. Моя религия — гуманизм».

Окс в относительно молодом возрасте начал совмещать карьеру блестящего физика и свое умение доступно объяснять публике научные достижения. Его первая книга «Экзистенциальные радости физики» стала скромным бестселлером и одним из претендентов на первое место в клубе «Книга месяца» в 1960-м, когда Оксу было всего двадцать три года. Его книга 1974 года «Человечество и тайна: Наука смотрит в космос» остается в пятерке первых бестселлеров за всю историю научно-популярной литературы. В конце 1970-х полемический, чуть ли не случайный в жизни Окса сериал (назывался он «Человек, тайна и наука» и демонстрировался на Би-би-си; в нем использовался изобретенный Джекобом Броновски[142] прием — в сериале «Восшествие человека» ведущий, переходя с места на место по всему миру, непринужденно рассказывает про многовековую историю человечества и человеческой мысли) вдохновил Карла Сагана (по его собственному признанию) на создание американского хита «Космос».[143]

Из девяти книг, опубликованных Робертом Оксом за долгие годы его работы физиком и популяризатором науки, по признанию самого ученого, более всего он гордится небольшой, опубликованной частным образом и для узкого круга книгой, которая называется «Разговоры с моим тункашилой». В этой маленькой книге Окс рассказал о своих «летних каникулах», со времени его четырнадцатилетия до двадцатидвухлетнего возраста — он тогда каждый год приезжал к своему прадеду, индейцу оглала-сиу, который жил в Черных холмах, что в Южной Дакоте. В первые годы они вместе отправлялись в турпоходы, несмотря на преклонный возраст его прадеда.

«Разговоры с моим тункашилой» вызвали немалый интерес среди коллег Окса по всему миру, поскольку (кроме долгих рассуждений о верованиях лакота и их отношении к мужеству и жизни) престарелый тункашила физика объяснял, как знание астрономии дало народу сиу то, что старик назвал Вакан Васт’е — «космические силы добра».

Старик рассказывал о новых созвездиях, спрятанных среди известных. Например, о Вичинчале Саковине — Семи Маленьких Девочках. И о том, как (когда это созвездие достигает определенной точки на летнем небосклоне) вольные люди природы собираются на Хиньян-Кага-пахе, Харни-пике, в Черных холмах, чтобы приветствовать возвращение существ грома. Еще Окс приводил слова своего тункашилы, который рассказывал, как обнаружить и проследить движение овального созвездия Ло Иньянька Очанька, Беговая Дорожка, как это делали в его племени и как они, когда Ло Иньянька Очанька достигала определенного положения на весеннем небе, собирались в Пе Сиа, духовном центре Черных холмов (старик не пожелал рассказать, где это место, но оно, как намекнул Роберт Окс, находится именно там, где его любимый тункашила построил свою хижину), чтобы, как сказал лакота-прадедушка Окса: «Окисат’айавовахвала» («Приветствовать возвращение всей жизни в мире»).

В книге приводились и десятки других астрономических наблюдений, все они были привязаны к тем или иным географическим точкам, таким как Башня дьявола в Вайоминге (где праздновалось летнее солнцестояние), Медвежья горка в Южной Дакоте, различным местам прежних зимних стоянок вольных людей природы в Небраске и на западе Южной Дакоты. Эти наблюдения отмечали малейшие сдвиги тех или иных звезд в границах определенных созвездий, и с каждым был связан тот или иной древний обряд. Но астрономов, которые читали эту распространявшуюся в узком кругу книгу, удивляло то, что этнографы, историки и другие ученые до откровений старика-прадедушки Окса даже не догадывались, какими представлениями о природе владели индейцы Равнин и каков был уровень их астрономических знаний.

Все в ночном небе и на земле, как рассказывал тункашила юного Роберта Окса, взаимосвязано (и не только символически или обрядово) с тем, что старик назвал Каньглеска Вакан, или Священный Обруч.

Ученые из самых разных отраслей науки, издавна считавшие, что сиу, шайенна и другие индейцы Равнин не имели серьезных астрономических знаний, были вынуждены пересмотреть свои убеждения и внести изменения в учебники, а причиной тому была небольшая, имевшая ограниченное хождение книга доктора Окса.

В лето последнего посещения своего тункашилы, когда Роберту было двадцать два года, он опубликовал свою, произведшую переворот в научном мире, диссертацию «Новый взгляд на вариации в явлениях, обусловленных сдвигом скорости солнечных и астрофизических потоков, вызванных квантовыми эффектами». Он посвятил эту работу своему прадедушке.

Доктор Окс отошел от активных занятий наукой в 2007 году, в возрасте семидесяти лет, и в настоящее время является почетным профессором Корнельского университета и ведущим консультантом проекта «Космический телескоп Джеймса Уэбба», идущего на смену телескопу «Хаббл»; его предполагается вывести на солнечную орбиту за пределами Луны не ранее 2013 года.

Доктор Констанция Грин, 1972 года рождения, палеоэколог, специалист по окружающей среде и этнолог, которую журнал «Тайм» однажды назвал «Леонардо XXI века в юбке», объясняет свой интерес к разнообразным проектам ревайлдинга плейстоцена по всему миру туристическими походами, в которые ее водил в детстве отец, Роберт Окс.

В интервью, которое она дала Би-би-си в 2009 году, доктор Грин — известная как Конни не только своим ученикам и друзьям, но и своим коллегам во всем мире — сказала:

Когда мне было десять лет, мой отец взял меня в турпоход к одному месту в Южной Дакоте. Называется оно Медвежья горка. Если вы не американский индеец, то вам запрещено останавливаться на горке или рядом с ней, но мой отец каким-то образом получил разрешение, и мы поставили палатку почти у вершины этого интересного лакколита. Если не считать гремучих змей, никаких опасностей нам не грозило, и поэтому отец позволял мне бродить по горке, но с тем условием, чтобы я оставалась в пределах слышимости. И вот как-то днем… я помню, что шел дождь, и я встретила… Вернее, мне приснился сон о… В общем, как бы то ни было, в возрасте десяти лет я вдруг поняла, что если нам когда-нибудь удастся вернуть в мир крупных хищников — не только на умирающем американском западе, но и в других странах, то ревайлдинг — а я уже слышала этот термин от моего отца и его друзей — должен включать и человеческий компонент. Коренным жителям нужно предоставить возможность выбора. Невозможно — совершенно невозможно — сохранить ту или иную культуру, пытаясь заморозить ее, если сами вы принадлежите к абсолютно иной культуре. Так не бывает. В конечном счете все сводится к тому, что представители этой культуры одеваются два раза в год в свои национальные одежды, распевают старые заговоры, в которые больше не верят, танцуют на манер своих далеких прапрапрадедов. И часто делают это, чтобы получить лишний доллар с туристов. Такая система не работает. Но если мы на самом деле собираемся выделить многие миллионы акров и гектаров земли и заселить их ближайшими генетическими родственниками главных хищников мегафауны и других вымерших видов, которые изначально появились на этой земле, которые жили здесь, которым эта земля принадлежала, черт побери… И тут я подумала, а почему и не людьми, которые жили здесь изначально? Почему не дать им возможность выбора? Я решила, что это неплохая идея; мне тогда было десять, но у моего отца и матери были странные привычки: они обращали внимание на мои слова, как и вся моя родня.

Паха Сапа так и не вернулся работать к Гутцону Борглуму, хотя говорят, что эти двое остались друзьями до самого конца жизни Борглума.

Паха Сапа воспользовался-таки советом своего бывшего босса и проконсультировался с его врачом. Оказалось, что поставленный ему в 1935 году «шарлатаном из Каспера» диагноз «рак» неверен. В январе 1937 года Паха Сапе сделали операцию по удалению давней и болезненной кишечной непроходимости. Операция прошла успешно, ни опухоли, ни новообразования обнаружено не было, рецидивов болезни не случилось, и остаток жизни Паха Сапа практически не испытывал болей.

Позднее, в 1937 году, Паха Сапа переехал в глухое место в Черных холмах, построив себе там маленький, но комфортабельный дом. Он не стал отшельником — часто ездил к своему правнуку, а потом и к новым правнукам и к старым друзьям вроде Борглума. Но после Второй мировой войны среди икче вичаза распространился слух, что в Черных холмах живет старик по имени Черные Холмы, и некоторые — сначала это были старики, но позднее и более молодые — проложили дорожку в холмы, стали посещать Паха Сапу, обмениваться с ним историями и — с каждым годом все чаще — расспрашивать о прежних временах.