Пару раз она выносила ему воды, миску с супом, пирог, которые он быстро проглатывал. А затем снова возвращался к работе. Со стороны казалось, что работа его нисколько не тяготила, а даже доставляла удовольствие телу, привыкшему к регулярным физическим нагрузкам, но на время лишенному их. К неприятному разговору они больше не возвращались. Динка несколько раз порывалась заговорить с ним, но он упорно отмалчивался и больше не смотрел на нее. Вот и пойми его после этого!
В конце концов Динка совершенно успокоилась за него и перестала отвлекаться, чтобы до вечера успеть справиться со своей частью работы. После того, как она вымыла и вычистила весь дом, старушка раскрыла свой сундук и принялась выкладывать оттуда теплые вещи. Нашлись и добротные мужские штаны, рубахи, куртки, сапоги. Динка откладывала все, что ей на глазок казалось подходящим и плотно увязывала в куль. Туда же уложились четыре шерстяных одеяла и толстая пуховая шаль.
— Нет больше моего Ванютки-то, куда мне теперь все это, — причитала старушка, оглаживая морщинистыми пальцами каждую вещь. — И тебе, милочка, кое-что подарю. Для будущей внученьки откладывала, Ванюткиной невестушке хотела подарить. Да не сбылось.
Старушка зарылась на самое дно сундука и извлекла оттуда женские вещи: белую кружевную сорочку, изящные хлопковые панталончики, длинную нижнюю рубаху, сарафан, меховую вышитую безрукавку.
— Бери, бери, милочка. Не дело такой красавице в штанах, как мужик, бегать, — старушка протягивала Динке наряды трясущимися руками, и Динка, не смея отказаться, тоже уложила их в свой узел.
За помощь старушка щедро снабдила их и продуктами: домашними яйцами, овощами, крупой и даже немного соленого мяса положила.
Когда узел был упакован, Динка едва могла оторвать его от пола. Закинув подарки себе на спину и ласково попрощавшись со старушкой, девушка вышла во двор в поисках своего спутника. Все до единой чурки были переколоты, дрова аккуратно сложены в поленницу, но самого Тирсвада нигде не было. Как и топора…