Читать интересную книгу Джон Леннон - Альберт Голдман

Кроме того, Джон снова сблизился с Миком Джаггером. Мику, оказавшемуся одним из самых незыблемых столпов рок-н-ролла, удавалось чудесным образом сочетать в себе удивительную работоспособность и неуемную страсть к разгульному образу жизни. Несмотря на то, что Мик записывал не меньше, чем Пол Маккартни, он успевал еще перепрыгивать из одного самолета в другой и непременно участвовать во всех мероприятиях «сливок общества». Будучи женатым на бывшей манекенщице по имени Бьянка Перез Морена де Масиас и являясь счастливым отцом очаровательной дочери по имени Джейд, Мик продолжал вести полную веселья жизнь холостяка. Когда он приезжал к Леннону, то неизменно оказывался в обществе очаровательной спутницы и держал под мышкой бутылку «божоле». Он рассказывал Джону последние сплетни, включая приключения Джорджа Харрисона, которого Ринго застукал в койке с Морин, в то время как Патти жила с лучшим другом Джорджа Эриком Клэптоном. «Ну где же был я все это время?!» – каждый раз восклицал в ответ Леннон.

Джон Леннон всегда относился с некоторой долей снисхождения к «Роллинг Стоунз», которые на протяжении многих лет подражали «Битлз». Кроме того, Джон был в дружеских отношениях с ненавистным соперником Мика Брайеном Джонсом – вплоть до его загадочной гибели в бассейне в 1969 году – гибели, к которой, по мнению Джона, Мик не имел никакого отношения. Возможно, наиболее красноречивым моментом взаимоотношений Джона с Джаггером было их совместное появление в телешоу «Рок-н-ролл Серкус», когда сильно смурной Джон изображал телеведущего, который брал шутливое интервью у Мика, исполнявшего роль поп-звезды.

В известном смысле Джаггер и Леннон завидовали друг другу: Мику нравился ум Джона, Джону – образ Мика. Однако когда приятели оказывались вместе, их взаимоотношения были лишены малейших признаков соперничества. Они неизменно оставались попутчиками по путешествию через Альпы суперславы, всегда готовыми тряхнуть стариной и наблюдавшими окружающую жизнь удивленным взглядом людей поживших.

Как справедливо заметил один из членов команды «Стоунз», «Мик Джаггер питал к Джону Леннону глубокое уважение, но не осмеливался демонстрировать его открыто из опасения, что это может повредить его собственному имиджу». Характеры обоих музыкантов замечательно дополняли друг друга. Само присутствие Мика в жизни Леннона той поры уже указывает на то, что Джон готовился к возвращению на рок-сцену, еще одним подтверждением чему явилось участие Джона в студийных записях с двумя соперничавшими друг с другом звездами глиттер-рока – Элтоном Джоном и Дэвидом Боуи.

В 1974 году постоянно меняющийся Джон Леннон – Человек, Который Мог Бы Стать Кем Угодно, – вел жизнь настоящего рок-патриарха. Каждый вечер у него собиралась разношерстная толпа знаменитостей и поклонников, продюсеров и инженеров, праздношатающихся и журналистов – всех тех, кто составлял основу рок-сообщества. Некоторые мужчины приводили с собой женщин, большинство ограничивались привычным кругом общения. Вино лилось рекой, порошок передавался от одного к другому, Джон смеялся, предавался воспоминаниям, рассуждал о положении в мире вообще и в музыке в частности, мечтал о будущем. И пока гостей потчевали китайскими блюдами, а музыкальный автомат радовал публику старыми хитами или кто-нибудь ставил для всеобщего прослушивания свои последние записи, Джон в первый и последний раз в своей жизни оказался втянутым в жизнь вокруг него. Несмотря на неоднократные жалобы на то, что вся эта компания сводит его с ума, такая жизнь ничуть не вредила работе, которая стала получаться у него даже лучше, чем прежде. Джон Леннон находился в отличной форме. Именно это и было причиной того, почему все эти суперзвезды стремились заручиться его присутствием в собственных шоу или уговорить его принять участие в записи последнего альбома.

Джон Леннон снова становился самим собой; главным доказательством тому явилось его вновь обретенное чувство юмора. Как заметил однажды Говард Смит, «Джон Леннон обладал юмором, полным самоиронии, который постаралась заглушить в нем Йоко Оно, поскольку она считала такой юмор несоответствующим образу великого художника». Теперь же, когда Иоко была далеко, Джон вновь мог смеяться над собой и над всеми остальными. Последняя блистательная демонстрация этого дара состоялась в сентябре 1974 года, когда Джон Леннон принял участие в радиопередаче диск-жокея Денниса Элзаса на радио WNEW-FM.

Джон, который всегда чувствовал себя не в своей тарелке перед телекамерами, был как рыба в воде, когда оказывался в радиостудии, где не смущаясь, в одиночестве, окруженный звуконепроницаемыми стенами и держа в руках родной микрофон, мог вволю предаваться излюбленной игре в слова. Здесь он не просто объявлял названия музыкальных сокровищ прошлых лет, выдававшихся в эфир, но и анализировал, сравнивал передаваемую музыку, нередко сводя радиослушателей с ума собственными откровениями по поводу повсеместного плагиата. Он убедительно показал, насколько проиграли «Роллинг Стоунз» по сравнению с «Битлз», поставив одну за другой принадлежащие обеим группам версии композиции «I Wanna Be Your Man»208, которую в свое время Джон и Пол сочинили на скорую руку для находившихся тогда в самом начале своей карьеры «Роллинг Стоунз».

А вот как звучал в его исполнении прогноз погоды: «На барометре шестьдесят девять дюймов и полный нестояк. Погода на завтра обещает быть грустной, угрюмой и дряблой. Завтра будет так же, как и сегодня, только по-другому...»

Если собрать воедино все свидетельства, связанные с жизнью Джона Леннона во второй половине 1974 года, можно сделать вывод о том, что именно тогда он был по-настоящему счастлив. Несмотря на то, что за всю свою удивительную карьеру поп-звезды, а также в ранние годы совместной жизни с Йоко у него было немало моментов радости и триумфа, ему неизменно приходилось платить за них слишком дорогую цену. Теперь, в лице Мэй Пэн, он, казалось бы, нашел то, к чему всегда стремился: любовь и преданность, сексуальное подчинение и гармонию, неустанную помощь в работе, а самое главное – человека, который не требовал ничего для себя лично, а жил лишь для того, чтобы сделать Джона счастливым.

Глава 55

«You Can't Catch Me» («Тебе меня не поймать»)

За два дня до того, как в июне 1974 года Джон Леннон приступил к записи альбома «Walls and Bridges», Эл Кури, коммерческий директор компании «Кэпитол» в Калифорнии, вихрем налетел на Джона и Мэй с криком: «Они у меня! Они у меня!» После пяти месяцев неустанных сражений ему удалось-таки заполучить пленки Фила Спектора.

Эл отправился за пленками после того, как Джон Леннон сказал ему: «Тебе их ни за что не вернуть. До Фила никто не сможет добраться. Считай, что этих хреновых пленок просто нет!» Начать с того, что Кури вообще не был уверен, что ему удастся найти самого Спектора, поскольку поговаривали, что лицо его обезображено после автомобильной аварии. Однако Кури не отчаивался. Он связался с адвокатом и доверенным лицом Спектора Марти Мачете, который по-прежнему твердил, что ничего не может поделать с Филом. Тем временем «Кэпитол» взял на себя расходы, связанные с записью сольного диска Джона Леннона, у которого был эксклюзивный контракт с «И-Эм-Ай». И компания «Уорнер» потребовала от Спектора возмещения понесенных затрат. А Кури пообещал Мачете, что выпишет ему чек на всю сумму, как только тот достанет пленки. Через неделю на стоянку компании «Кэпитол» въехал огромный грузовик и выгрузил целую гору двадцатичетырехдюймовых мастер-пленок. Кури провел целую ночь, переписывая материал, а затем помчался в аэропорт и лично проследил, чтобы все до одной бобины были погружены в багажный отсек самолета, на котором сам Кури отправлялся в Нью-Йорк.

Несмотря на все свои странности, Фил Спектор в очередной раз продемонстрировал свое умение делать деньги. Он получил 90 тысяч долларов за пленки плюс три процента авторских за каждый трек, а также право на использование в собственных целях двух треков из всех записанных.

Джон Леннон долго отказывался слушать те записи. Но однажды вечером он собрал свою волю в кулак, отобрал девять песен из одиннадцати, на которых звучал его вокал, и, прослушав лучшие и вторые по качеству дубли, обернулся к Мэй и сказал: «Какой ужас!» Голос его напоминал вой пьянчуги, а вся группа играла вразнобой или вообще не могла попасть в ритм. При этом не было никакой возможности улучшить сделанные записи, поскольку Спектор работал, открыв все двадцать четыре канала, а это означало, что при записи происходили значительные утечки с одного канала на другой, вследствие чего невозможно было полностью вырезать какую-то часть материала. Леннон хотел добиться звучания «пятидесятых» – он его получил.

Джону следовало выпустить рок-альбом именно теперь, когда он взял на себя обязательство перед музыкальным издателем Моррисом Леви включить три классических рок-н-ролла из его каталога в свой следующий альбом. Поскольку эти композиции не вписывались в формат «Walls and Bridges», Джон не мог выпустить диск, не нарушив договора. Волей случая Джон оказался в тупике как раз после того, как написал одну из лучших своих вещей.