выругался сквозь зубы и, вернувшись к джипу, вооружился ломом.
– Решетка, кажется, не под напряжением, – сообщила Эшли.
– Надеюсь! – отозвался он.
Он перебросил лом, подтянулся на заборе и, перемахнув его сверху, подобрал инструмент с другой стороны.
– Пока полет нормальный, – сказал он, не оборачиваясь.
Итан выламывал дверь, пока Эшли в свою очередь перелезала через забор. Она спрыгнула, и в ту же секунду замок поддался. Сержант сняла с пояса фонарик и осветила кабину внутри антенны. Ящики, щитки, провода и розетки разного рода. Слышалось ровное электрическое гудение.
– Я в технике ничего не смыслю, – предупредила Эшли.
– Я тоже, но мы ищем какой-нибудь прибор, который был бы не на своем месте, или какие-то следы взлома… в таком духе.
Они вошли и осмотрели каждый проводок, каждую розетку. Наконец Итан остановился перед ящиком с красно-желтой дверцей и нарисованной молнией.
– Очень плохая идея, – сказала его напарница.
– Я не могу уйти ни с чем.
Итан осторожно потянул ручку и открыл дверцу. Здесь гудение было еще громче. Внутри трансформаторной будки были три какие-то кнопки и два рычага. Внимательно все осмотрев, Итан пришел к выводу, что здесь уже давно ничего не трогали.
Они вышли, щурясь на слепящем солнце.
– Может, объяснишь? – попросила Эшли, несмотря на разочарованный вид коллеги.
– Я думал, они пробрались к антенне.
– Кто они?
– Возможно, те ложные агенты Комиссии по связи, не знаю, кто бы это еще мог быть.
– Но с какой целью? Установить прослушку?
Итан пожал плечами.
– Судя по всему, я ошибся. А об этих придурках никаких новостей?
– Нет, их невозможно найти. Но если они появятся, могу тебя заверить, я расставила столько агентов, что узнаю, не успеют они доехать до центра города.
Итан поднял голову и увидел железные скобы, припаянные к антенне. Не говоря ни слова, он отдал лом Эшли и начал карабкаться наверх.
– Итан, это опасно…
Но он не слушал.
Он забирался все выше, осматривая каждый метр, пока не превратился в крохотную точку.
Эшли помахала ему рукой. Он не ответил, изучая пейзаж с высоты.
Он был ужасно разочарован. Теория была такой стройной…
Итан медленно спустился. Он был весь в поту, когда спрыгнул рядом с Эшли.
– Я не понимаю, – процедил он сквозь зубы.
– Ложный след. Бывает. Возвращаемся. Я угощу тебя кофе, кажется, тебе сейчас это нужно.
Он неспешно вел машину.
Эшли была погружена в свои мысли.
Вдруг она скомандовала ему остановить джип и показала на асфальт прямо позади них.
– След тормозов, – пробормотала она, выходя из машины.
В самом деле, след от колес сворачивал с дороги. Отпечатанный на асфальте, он уже порядком затерся и скоро стал бы совсем незаметным, поэтому они и не увидели его, когда ехали в гору. Эшли проследила за отпечатками взглядом и прошла до обрыва, где под скалой находились кусты и деревья.
– Отлично сработано, – похвалил Итан. – Машина упала ровно здесь.
– Но я ничего не вижу, ты уверен?
– Несколько стволов сломано здесь и там, и внизу вырваны кусты. Надо туда спуститься.
Скала под обрывом не была совершенно отвесной. Можно было, цепляясь за кусты и камни, спуститься без страховки, если двигаться осторожно, и Итан пошел первым.
Это был фургон. Он полностью сгорел, так что остались только черный каркас и зола внутри салона.
Итан обошел машину кругом, пробираясь через колючки. Эшли спустилась с другой стороны, и они встретились у пассажирского сиденья. Дверца была оторвана, возможно, во время падения с обрыва.
– Мы ничего не найдем, они все подчистили.
– Я заметила, номерные знаки исчезли, – вставила Эшли.
Итан наклонился к серой кабине и принюхался.
– Пахнет аммиаком. Они профессионалы. Решили себя обезопасить. Что не взял огонь, добил очиститель.
– Те парни, которые выдают себя за агентов Комиссии по связи?
– Очень похоже, что да. Смотри, здесь было тело, – сказал он, указывая на сиденье перед рулем.
Сиденье не настолько пострадало от огня, как все остальное. На спинке частично сохранилась несгоревшая кожа.
– Они его забрали?
– Думаю, да. Пусто, как и на заднем сиденье.
Итан выпрямился и вытер нос.
– Эти ублюдки решили не допускать случайностей.
– Итан, это мне уже по-настоящему не нравится. Кто эти парни? Типы из спецслужб?
– Откровенно говоря, я понятия не имею.
– Я вижу, что со вчерашнего дня ты сам не свой. Тебе не кажется, что пора мне обо всем рассказать?
– Ты веришь в призраков?
– Я серьезно, я хочу знать, во что ты вляпался!
Итан сплюнул на землю – у него во рту был вкус горелого.
– Если честно, я сам не уверен, что знаю, но, кажется, у меня есть гипотеза.
Его телефон завибрировал.
Снова Джемма Дафф.
Он убавил звук. Сейчас не время. Он тоже был подавлен и напуган после того, что они пережили, но она могла немного подождать.
Итан повернулся к Эшли. Вокруг щебетали птицы, мягкое сентябрьское солнце подсвечивало деревья и склоны холмов. Безмятежный и мирный пейзаж.
Если не считать сожженного фургона.
Полицейские смотрели друг на друга.
– Насколько ты мне доверяешь? – спросил он.
60
Они больше не занимались любовью.
Том и Оливия были слишком погружены в повседневные заботы, затем у Тома был период «концентрации», когда он погрузился в свои исторические исследования и читал о прошлом Фермы, затем они были выбиты из колеи ужасным происшествием с собакой. От постоянного присутствия Зоуи в соседней комнате определенно не становилось легче. У них будто выбили почву из-под ног, они уже не были уверены ни в чем, потеряли прежние ориентиры, и в этой обстановке глубокой неуверенности и внутренних противоречий не оставалось места для физического желания.
Оливии было из-за этого грустно. Она скучала по телу мужа, по его нежности. Кроме их духовного единства она нуждалась в другом – в телесной близости. Она чувствовала, что это могло бы объединить их еще больше. Но Том засыпал теперь, свернувшись калачиком на своей стороне кровати. Она не беспокоилась, зная, что он вовсе не перестал считать ее привлекательной – от этого страха, преследующего многих женщин, она была свободна. Просто его ум и тело были сейчас заняты другим. И все же она жалела, что они не бывают вместе. Так хотелось бы забыть обо всем, изнемогать от его ласк, кончить одновременно, прижаться друг к другу, рухнуть на влажные простыни…
Вся семья спала, а Оливия лежала, глядя в темноту.
Засыпать в последнее время стало совсем трудно. Это никогда мне не давалось легко, поправила он себя. Каждый вечер она со страхом ждала момента, когда коснется подушки и останется один на один с бессонницей.