П. П. Полубояров принадлежит к тому поколению командиров, которое стояло у истоков создания наших танковых войск. Он стал танкистом еще в гражданскую войну. В 1920 году, сразу же после окончания первой в нашей стране Автобронетанковой школы, девятнадцатилетний юноша попал на Южный фронт, где на танке "Рикардо" участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа в Уральске, а позже в борьбе с бандами Серова и Далматовых в районах хутора Бенардак и станции Семиглавый Map. Павел Павлович прошел все ступени становления танкового военачальника - от командира танка автобронетанкового отряда, начальника автобронетанковых войск округа в довоенную пору до командира танкового корпуса в войну, командующего танковой армией и начальника бронетанковых войск Советской Армии в послевоенные годы.
Все, кому в те годы хотя бы накоротке приходилось встречаться с П. П. Полубояровым, надолго запоминали этого немногословного и вместе с тем энергичного, сильного человека, в котором, казалось, все было ладно скроено и крепко сшито. Как и многие кадровые танкисты, он самозабвенно любил боевые машины, постоянно думал об их совершенствовании и более эффективном использовании в бою и операции. К подчиненным его отношение было всегда ровным, требовательным и справедливым. Можно привести много примеров проявления его заботы о людях. Хотелось бы рассказать об одном из них, ставшем мне известным уже после войны, когда довелось командовать прославленной Кантемировской и поближе познакомиться с ее кадровым составом - в ту пору, в большинстве своем, еще офицерами-фронтовиками.
Это случилось в середине декабря сорок второго в самый разгар Сталинградской битвы. При освобождении Кантемировки наряду с другими подразделениями отличился и мотострелковый батальон старшего лейтенанта В. А. Андреева, который и поведал мне о своих боевых делах. Воины батальона в числе первых ворвались в населенный пункт. Завязалась ожесточенная схватка. Судя по всему, комбат умело руководил боем, проявил личное мужество и бесстрашие. Он был дважды ранен и оказался в медсанбате, лишь окончательно обессилев и потеряв сознание. Короче говоря, налицо был подвиг, и никто не сомневался, что он будет оценен по достоинству.
Но случилось так, что среди награжденных Андреева не оказалось. Комбат, находившийся в ту пору в госпитале, и виду не показал, что ему обидно, тем более что к тому времени его грудь уже украшал орден Красного Знамени. Он по-прежнему был жизнерадостен, охотно рассказывал о фронтовой жизни. Даже говоря о трудных моментах своей боевой биографии, старший лейтенант и тут, как это свойственно людям с большой и доброй душой, находил бодрые слова, которые настраивали слушателей на веселый лад. Таких людей много было на фронте, они с улыбкой, с русской удалью смотрели смерти в глаза, презирали опасность.
Друзья по палате с радостью слушали героя Кантемировки. И, видя, что многим раненым и отличившимся в боях вручают награды, замечали: вот, мол, скоро придет срок и Андреева нашего вспомнят. Не может быть того, чтобы забыли о дважды раненном. "Главный кантемировец" Полубояров не допустит этого. Он человек справедливый, во всем любит порядок.
И пророчества друзей сбылись. Однажды в госпиталь приехал командир корпуса и был крайне удивлен, когда узнал от раненых, что комбата мотострелков, о подвиге которого он хорошо помнил, не наградили. Комкор пообещал ходатаям выполнить их просьбу: похлопотать перед начальством за Андреева.
Вручение награды ускорил случай. Буквально через несколько дней после посещения госпиталя командиром корпуса у раненых побывал К. К. Рокоссовский, который до этого времени объехал и другие фронтовые госпитали и большой группе солдат и офицеров вручил правительственные награды. Дождался своей награды и В. А. Андреев. Только она оказалась особенной. Старший лейтенант был награжден орденом Суворова III степени. В ту пору о нем далеко не все слышали и почти никто его не видел. Этот орден вместе с орденами Кутузова и Александра Невского был учрежден летом 1942 года, в самый разгар оборонительного сражения на подступах к Сталинграду. Это были первые так называемые полководческие ордена. Позднее были учреждены ордена Богдана Хмельницкого, Ушакова, Нахимова и высший военный орден "Победа"{84}.
После ухода из госпиталя К. К. Рокоссовского раненые обступили смущенного старшего лейтенанта и долго с интересом рассматривали лучистый пятиконечный орден, где в круглом медальоне поблескивал гордый профиль Александра Суворова. Собравшиеся припоминали все, что они когда-либо читали и слышали о походах великого русского полководца, о подвигах его чудо-богатырей, которым "мало трех! Давай им шесть! Давай им десять на одного, всех побьют, повалят, в полон возьмут!".
Наверное, никогда раньше наша героическая история не работала так интенсивно, целеустремленно на современность, как это было в годы Великой Отечественной войны. В ту пору в народе и армии с какой-то особой любовью воскрешалась память о прославленных полководцах нашей земли, о многих поколениях воинов, отстоявших ее честь, о людях, без оглядки принявших смерть за ее свободу и независимость. "Честная смерть лучше плохой жизни", - говорили герои прошлого.
Однако вернемся к событиям, развернувшимся 31 декабря 1943 года в районе Житомира. Как уже отмечалось, находившаяся здесь вражеская группировка в этот день была обойдена с севера и запада войсками 60-й армии, а с юга - 3-й гвардейской танковой и главными силами 18-й армий. Одновременно с северо-востока и востока наступали войска 1-й гвардейской армии и 22-й стрелковый корпус 18-й армии.
Над противником, находившимся в Житомире, нависла угроза окружения. Чтобы спасти свое положение и вывести войска из города, гитлеровцы в канун Нового года перешли в контратаку против войск 18-й и 3-й гвардейской танковой армий, стремясь любой ценой отбросить их на восток. Одновременно противник предпринял попытки отвести свои войска из Житомира и соединиться со своей бердичевской группировкой.
При отражении вражеских атак в районе Житомира большая заслуга принадлежит нашим противотанковым артиллеристам. Они не раз выручали и пехоту, и подвижные войска. И тут мне хочется рассказать об этих отважных на примере одного из тысяч умелых и мужественных бойцов - командира орудия Павла Дмитриевича Азарова.
Бои под Житомиром и Шепетовкой стали для него этапом на пути к почетному званию полного кавалера ордена Славы. Первый боевой опыт он получил еще в Курской битве, в которой участвовал, находясь в 7-й отдельной гвардейской истребительной противотанковой артиллерийской бригаде. Уже в тех боях на огненной дуге отличился Павел Азаров, подбив два танка. Его орудие, поврежденное вражеским снарядом, ныне можно увидеть на обочине проселочной дороги под Обоянью. Как символ бессмертия советских артиллеристов стоит оно на граните рядом с памятником погибшим героям-артиллеристам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});