языках, швыряли друг в друга снегом из-за деревьев с таким задором, что гулявшие с родителями итальянские детишки смотрели на нас с нескрываемой завистью. Особенно их впечатлял огромный бразилец, похожий на снежного человека, на его бороде болтались комья слипшегося снега, а из глотки вместе с рокочущим дыханием вырывался повизгивающий довольный смех. Он радовался, как щеночек, каждому снежку, который влетал в его улыбчивую физиономию, хохотал и закрывался руками, когда кто-то дёрнул за ветку над его головой, так что его окатило настоящим снежным душем. Он словно пытался впитать в себя все оттенки зимы, которые ему только могла предложить эта неожиданно нагрянувшая пора.
Однако, заставить его лизнуть на морозе фонарь у нас так и не получилось.
Всё-таки, у природы нет плохой погоды. Просто надо уметь радоваться ей любой: играть в снежки, когда есть снег, петь «Singin’ in the rain» и танцевать с зонтом под проливным дождём, наслаждаться мороженым на солнце.
Чайная эпопея
«В Италии нормального чая не дождётесь», – с этими словами мама запихала в мой трещавший по швам чемодан упаковку китайского чая в вакуумном пакете. Почти полкило. Иногда у меня складывается впечатление, что мама объездила весь мир, но старательно об этом молчит. Я знаю, что на самом деле эта женщина просто куда ответственнее относится к поездкам, и пока я изучаю местную историю и культуру, литературу и тому подобное, мама штудирует более насущную информацию: про еду, систему сообщения, состояние медицины, местный этикет. Наверное, это одна из причин, почему без мамы я всегда вляпываюсь в истории…
Касательно чая, его в Италии действительно пить не принято. Благо, глобализация дошла и до этой части света, и купить пакетик «Гринфилда» всегда можно в ближайшем супермаркете, как и кучу других заварочных чаёв. Но несмотря на все увещевания в полезности чая, на первом месте в Италии всегда будет кофе. Мне, как человеку, который категорически не может даже смотреть на эспрессо, узнать это было печально. Но ничего, решила я, принимая от мамы стратегический запас чая. Я была уверена, что этого добра мне хватит на полгода, и я успешно обойду итальянскую кофейную систему.
Ага, щаз.
Проснувшись на новом месте, после бурного распаковывания чемоданов и попыток улечься рядом с маленькой и вертлявой Рыксей, согревавшей нас обеих и всю комнату в придачу, как карманный кипятильник, в первую очередь мне захотелось чай. А ещё мне захотелось поразить мою соседку наличием у меня кулинарных способностей. Всю дорогу и немного до Ры рассказывала, какие нас ожидают салаты с местной санкционкой, я же скромно молчала, так как моё умение готовить ограничивается набором холостяка: все виды приготовления яиц, жареное мясо, жареный хлеб, жареные овощи, если совсем всё плохо – последнее можно употреблять в сыром виде. А ещё я неплохо кипячу воду для чая. Заскочив в магазин за час до закрытия, мы не успели купить ничего из того, что я могла бы приготовить, так что извернуться я могла только на чае. Я с благоговением достала с полки красный пакет заварки, осмотрелась на узкой кухне, по которой с моими габаритами приходилось перемещаться боком, и поняла, что чего-то не хватает. Чайника не было.
Я проверила плиту. На ней одиноко стоял розовый предмет неизвестной мне конструкции, из затуманенной памяти всплывали слова хозяйки квартиры о том, что это – гейзерный кофейник для кофе по-итальянски. Ладно, я решила продолжить поиски, благо, Рыкся ещё спала. От моего внимания не ускользнул ни один шкафчик и полочка: я узнала, где хранятся макароны, кастрюли, неприкосновенный запас оливкового масла, специи, нашла тайную комнату за холодильником и микроволновку, помещённую на полку на высоте почти двух метров над полом – если специально не искать, то можно и не заметить. На кухне чайника не было. Объяснив это тем, что кухня, наверное, слишком маленькая, я перешла в комнату, где мы спали – там я тоже нашла всё, кроме чайника. Даже штаны, которые – я была уверена – остались дома, в холодной России. На всякий случай заглянула в ванную, решила, чем чёрт не шутит, и поискала там. Обнаружила годовой запас шампуня и бельё непонятного происхождения (ни у меня, ни у Ры такого не было), и, отчаявшись, в сердцах понялась так резко, что треснулась головой о полку. Рассыпая из глаз искры, как золотая антилопа, плюхнулась обратно на пол и, схватившись за ушибленное место, принялась раскачиваться из стороны в сторону, матерясь на чём свет стоит. В таком состоянии меня обнаружила Рыкся, в сонном режиме зашедшая в ванную и не ожидавшая там увидеть кого-то ещё кроме своего отражения. Меня она заметила не сразу, только когда наступила на моё бренное тельце ногой.
– Ай, бл, – отозвалась я. Рыкся разлепила глаза и посмотрела наверх в поисках источника голоса. Разница в росте уже на первых порах выработала у Ры привычку искать меня где-то в воздушном пространстве на уровне верхних полок. – Я здесь, – помахала я соседке и на всякий случай уточнила, – внизу.
Ры недоверчиво опустила взгляд и, увидев меня, скорчившуюся так, что коленки отдавливали уши, удивлённо шлёпнула веками.
– Ты чего?
– Чайник ищу.
– А что с ним?
– Его нет.
– Не может быть, – помотала головой Рыкся и, забыв, зачем пришла, метнулась на кухню. Я осталась сидеть, потирая ушибленное место, то и дело ожидая услышать победоносное: «А это что?!» Но ничего не происходило. Ры по кругу проверяла полки, которые уже просмотрела я.