Читать интересную книгу Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков - Владимир Митрофанов

— Ну, и чего делать будем? Может, оставим по чуть-чуть? — спросил Кот.

Ванечка только пожал плечами, пробурчал невнятно, ни «да», ни «нет». Кот предложил:

— Я не знаю, какие могут быть способы выявления этих денег, может быть, частично номера, но в любом случае лучше тратить их в Финке, обменять в «Форексе» на евро и там, в Европе, они, надеюсь, растворятся без следа. Хотя лучше всего в Египте или в Турции — там уже точно с концами. Короче, отбираем тысяч по пять самых чистых купюр и меняем их в Финке — на жизнь. Остальные — ныкаем на потом — пригодятся! И договариваемся железно: до первого сентября следующего года никаких крупных трат и покупок машин. Все коррупционеры-взяточники сыпятся на покупке автомобилей и недвижимости — то, что нуждается в обязательной регистрации, а значит, поддается элементарной проверке.

— Возможно, ты прав, Андрюха, твоя жопа шире! — пробурчал на это Ванечка, шебурша свою пачку.

Кот, поплевывая на пальцы, мусолил свою, вытягивая чистые купюры.

Итак, Ванечка находился в затруднении: куда их запрятать. «Не было ни гроша, да вдруг — алтын!»

Залез на антресоли. На глаза попалась пустая банка из-под рыжей грунтовки: что внутри — не видно. Ванечка наложил туда пачки денег в пластиковом пакете и засыпал песком, затем со щелчком закрыл толстой полиэтиленовой крышкой. Банка получилась вполне увесистая. Поставил ее на антресоли рядом с другими банками с краской. Клад был готов к длительному хранению. Пять тысяч — пачку пятьдесят купюр по сто долларов — положил в стол отдельно. О деньгах этих с Котом они больше не говорили, как будто их и не было вовсе, словно они были ненастоящие. Да и дело это как-то сразу и забылось за другими событиями и происшествиями.

Весь следующий день Кот ездил с Алешиным водителем на служебной машине «Чероки», а Ванечка в паре с Катей работали на Невском проспекте. Прикрытие у них было простое: раздавали стикеры против наркомании. На самом же деле следили за одной женщиной, якобы встречающейся со своей подругой. Часа два ее там караулили.

За эту пару часов Ванечка уже наизусть изучил уличные названия наркотиков, типа марихуаны: анаша, косяк, Маша, план, дым, химка. Прямо в тему откуда-то возник сумрачный сутулый Витя Мохов — бывший Ванечкин одноклассник. Ванечка пожал ему вялую руку. Она была холодная и липкая, как водоросль. Ванечку аж передернуло, он украдкой вытер свою ладонь о штаны. Мохов был давний наркоман, по сути, уже ходячий труп. Жить ему, судя по его виду, оставалось совсем недолго. От него уже пахло разложением. При малейшей нагрузке пот с него катился градом. Целый день он искал только одно — денег на дозу. А если лечился, то пребывал в глубокой депрессии. Говорили, вен на руках у него уже давно не осталось, кололся в сосуды на стопах. Растворы были страшные: героин в смеси с каплями для носа и еще какая-то дрянь. Он нигде не работал, жил мелким воровством и попрошайничеством. Денег на этот раз он у Ванечки не клянчил, но предложил купить явно ворованные компакт-диски. Ванечка отказался, сославшись, что нет денег, и Мохов ушел. Катя долго смотрела ему вслед, потом покачала головой:

— Чистый зомби! Тут мне знакомые рассказали, что одна мамаша своего сына-наркомана держала дома взаперти больше десяти лет и сама покупала ему героин, дабы он не попал в тюрьму и не пришлось ей туда носить передачи, да еще чтобы к тому же через грязные шприцы не получил спидака. В конце концов, он умер дома в возрасте сорока двух лет. Представляешь, вообще из дома все эти десять лет не выходил!

— А чё — идеальная жизнь для наркомана: дозу приносят домой, кормят, обстирывают! — констатировал Ванечка. — А им больше ничего и не надо.

Ждали объект очень долго, продрогли. Наконец прозвонили отбой. Оба наблюдателя давно уже хотели есть и тут же, на углу Невского и улицы Рубинштейна, зашли в «Макдональдс».

Ванечка со своим подносом занял освободившийся столик, а Катя отправилась в туалет мыть руки. Ванечка осмотрелся. За столиком справа рядом друг напротив друга сидели влюбленные и о чем-то болтали — точнее сказать, чирикали ни о чем, просто, держась за руки и наслаждаясь общением друг с другом. Иногда они совали друг другу в рот свою картошку. Слева через столик от Ванечки также лицом друг к другу, интенсивно жестикулируя, сидели две красивые глухонемые девушки. Вдруг словно ниоткуда возникла необыкновенная прекрасная, как фея из сказки, незнакомка. Она тоже искала место, и они с Ванечкой на миг встретились глазами. Возникла странная ситуация — тут же между ними, совершенно незнакомыми людьми, образовалась некая необъяснимая симпатия, могла произойти та самая — случайная, иногда ожидаемая всю жизнь, встреча. Но встреча эта, если и состоялась, то не вовремя. Тут же приперся с полным подносом еды ее парень, здоровенный бугай, они уселись невдалеке за свободный столик, а Ванечка с подошедшей Катей, наскоро перекусив, ушли. Короче, встреча двух сердец так и не состоялась, а потом вовсе забылась и сама эта скоротечная ситуация, но некоторое время Ванечка ощущал досаду, словно потерял что-то важное. Под ногами пищал первый снег.

Новый год решили отмечать в клубе «Фабрика».

Поначалу встретились у Кота на Пяти Углах. Собралось всего человек шесть: Ванечка, Кот с Валентиной, Валентинина подруга Зина, очень смешливая симпатичная девушка и еще одна парочка: Глыба с подругой — они как-то надолго заперлись вдвоем в ванной. Кот с Ванечкой несколько были разочарованы. Часов с десяти вечера начали провожать старый год. Зажгли свечи. Мужчины выпили водки, женщины — вина. Зина принесла дорогого сыра, только что привезенного подругой из самого Парижа, все начали пробовать. Сыр оказался невероятно вонючий.

— Бля, кто, суки, набздел? — вдруг завопил Кот, дотоле мирно дремавший в уголке у елки.

После полуночи, запустив на улице фейерверки, потащились в клуб. Там было битком народу и все были пьяные.

Там же, в клубе, Ванечка познакомился и с Ликой. Неизвестно, откуда она там взялась, и кто ее туда привел, поскольку она была не питерская. Поплясали. Потом Кот с Валентиной отправились к себе на Пять Углов, а Ванечка с Ликой поехали на Васильевский остров. Ехали на полуразбитой грохочущей «восьмерке», которой управлял какой-то южный человек. Человек этот постоянно пялился в зеркало заднего вида на Лику и словно облизывался.

Наконец, уже по утро, добрались до дома. Пока Лика ходила в ванную, Ванечка быстренько разобрал диван, постелил чистое белье. Наконец появилась по горло завернутая в полотенце Лика. Потом отправился в душ Ванечка. Когда он вернулся, Лика уже лежала, накрытая одеялом до подбородка. Ванечка стал ложиться рядом, откинул одеяло.

— Тебе восемнадцать-то хотя бы есть? — с сомнением спросил он, оглядывая очень уж хрупкое Ликино тельце. Груди у нее были совсем маленькие, как кулачки, смешные, а сосочки — будто ягодки, почти без ореола, — в целом даже у самого Ванечки его накачанные грудные мышцы, пожалуй, выпирали больше.

— Тебе паспорт показать? — Лика тут же надулась, натянула на себя одеяло до подбородка, отвернулась к стенке и стала царапать ногтем обои.

— А вдруг подумают, что я педофил! А ведь педофилам сейчас бой! Слушай, а ты случайно, не того, не трансвеститка? — Ванечка, преодолевая активное Ликино сопротивление, заглянул под одеяло поглубже, даже руку засунул: — Ну, слава Богу, нет!

Лика довольно чувствительно пихнула его пяткой в бедро, попыталась отстраниться и отвернуться, даже соскочить с кровати, но Ванечка держал крепко. Какое-то время продолжалась борьба. Неизвестно зачем он ее доставал своими приколами, просто его забавляло, как она сердится. В целом с Ликой ему было хорошо. Трудно объяснить, почему, но хорошо. Они так попререкались какое-то время, потом любили друг друга, а под конец крепко заснули, обнявшись.

На утро без косметики вид у Лики был совершенно детский — хоть в школу ее отправляй с букетом. Кот позже высказал то же самое:

— Чего-то она у тебя совсем худая. И сиськи маленькие. Как она вообще ребенка сможет родить и выкормить? Дите же голодать будет.

— Ничего, отъестся со временем! Набрать вес очень легко — гораздо сложнее сбросить! — заступился за Лику Ванечка. Впрочем, через четыре дня Лика благополучно уехала в свой город. Ванечка провожал ее на поезд, поцеловались, потом махал, стучал в стекло, шагая по платформе, когда поезд тронулся. Квартира показалась пустой. От Лики остались некоторые мелкие женские вещи: резинка для волос, помада. Долго держался запах ее волос на подушке. Ванечка постельное белье менял по субботам.

Ванечка по Лике какое-то время скучал и даже хотел ее разыскать, но так и не собрался. Вдруг понял, что даже и фамилии ее не знает, и из какого она города тоже забыл. Вроде как из Твери. Или из Торжка.

Новогодние каникулы у сыщиков закончились уже шестого января: в ночь на Рождество предстояла работа. Алешин на инструктаж немного опоздал, был очень расстроен, рухнул в кресло, не снимая обсыпанного снегом пальто: