даже не взглянув на нее, быстро прошел средних лет гном. Он недолго побыл в кабинете начальника, вышел и окликнул Астралию:
— Страл Терилли?
— Я! — подскочила Астралия.
— За мной!
В своем кабинете дознаватель сначала придирчиво осмотрел на «практиканта», затем выдал тираду про отсутствие поблажек. Девушка молчала, исподволь бросая взгляды своего временного учителя. Гном как гном: средних лет, волосы на голове — то, что называется «соль с перцем», в бороде больше седых прядей, чем черных. Фигура кряжистая, но обычного для немолодых подгорников пузика нет и в помине. Видимо, держит себя в форме. Несмотря на то, что мастер Ткарат был на пару ногтей пониже девушки, она чувствовала исходящую от него силу. Впрочем, тоже неудивительно, «черные» гномы — отличные бойцы. Непонятно одно: почему полковник выбрал в наставники для тени не мастера вопрошающего, а обычного дознавателя, пусть и старшего, но принадлежащего к расе, не имеющей никакого отношения к магии? Было бы логичнее, если бы Астралию отправили в морг к мастеру мертвых. Этого они с Вивелли немного опасались. Старый маг в разговоре с полковником присочинил о звездном даре своего племянника, но любой некромант, даже самый слабенький, быстро бы понял, что у Астралии вообще нет магических способностей.
Гном еще немного посверлил взглядом свалившуюся на него про проблему, вздохнул и ворчливо произнес:
— Вот тебе первое задание. Вчера привезли труп. Чей — неизвестно. Полковник сказал, что ты был при обнаружении.
— Да, — кивнула Астралия. — Мы с мастером Вивелли...
— Знаю, показания мертвого мага у меня есть, я его и опрашивал. Что-то можешь добавить?
Астралия коротко пересказала разговор с мусорщиком.
— Что же, — задумался гном. — Твоему старику можно верить, садовника с кладбища найдем. Но пока важнее понять, кто же все-таки помер. Пока Литерри копается в трупе, посмотрим, что могут сказать вещи.
Гном кивнул на брошенный в углу холщовый мешок:
— Осмотри и скажи, что видишь.
Астралия растерялась, не понимая, можно ли класть вещи на заваленный бумагами стол. Мастер Ткарат понял, в чем дело, и кивнул на небольшой столик у стены. Девушка достала из своей сумки тонкие перчатки. Их дал ей с собой мастер Вивелли, сопроводив наказом: «Не стоит лишний раз касаться смерти голой рукой». Гном с чуть большим интересом взглянул на нее, поднялся и зажег светильник над столиком. Астралия принялась по очереди доставать вещи из мешка.
Обычные, ничем не примечательные штаны, которые носят мастеровые. Следов крови нет, но спереди ткань пропитана какой-то засохшей жидкостью. Видимо, труп уже начинал гнить, гниение затронуло и одежду в тех местах, которые оказались прижаты к полу. Серое сукно в мелкую светлую полоску, по виду — не из самых дешевых. Из такой же ткани сюртук. Жилет из дешевой парчи. Белая рубаха — простая, без кружев, но из неплохого фабричного сатина. Шелковый шейный платок с красивым растительным рисунком в желто-зелено-пурпурных тонах. Сюртук, жилет, платок и рубаха залиты кровью. Похоже, били ножом сзади, причем несколько раз. На сюртуке две прорехи — на спине и на уровне печени. На рубахе еще одна отметина — у воротника. Платок тоже в крови, хотя ее на на удивление немного. Видимо, ударив в шею, в крупный сосуд не попали.
Астралия проверила карманы — нигде ничего, только в маленьком нагрудном кармашке на жилетке, куда обычно прячут часы, — единственная двухрулева монетка. Девушка достала ее и с удивлением повертела в руках. Зачем класть монету не в кошелек, а в отдельный кармашек?
— Дай-ка сюда, — скомандовал гном.
Поднес двухрулевик к свету, внимательно осмотрел:
— А наш покойник был не так-то прост!
Астралия непонимающе взглянула на наставника. Мастер Ткарат принялся бросать двухрулевик на разложенные на своем столе бумаги. Каждый раз тот ложилась так, что сверху оказывался рисунок штурвала, давший название этим деньгам. Девушка взяла монету в руки — нет, на оборотной стороне, как и положено, есть цифра «2» и слово «серебром».
— Посмотри на ребро! — подсказал гном.
Астралия посмотрела, даже попыталась прочувствовать прошлое монеты. Кант частично стерт, будто металл царапали напильником. А вот в свое прошлое вещь не пускала, словно этого прошлого и не было вовсе. С виду — старенькая, стертая, должна помнить руки и карманы многих разумных. Однако удавалось ощутить лишь ткань жилетки.
— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка. — Хотя... она же лежала в склепе, а там исчезает все!
— Что? — не понял дознаватель.
— В склепе лорда Оортона разрушаются все вязи.
— Да, Литерри сказал то же самое, — гном печально вздохнул. — Поэтому допрос мертвеца невозможен, даже если бы полковник получил разрешение. Так что попробуем без магии...
Однако Астралия снова попыталась погрузиться сознанием в монету:
— Она какая-то неправильная. Кривая...
Гном расхохотался:
— Неправильная — это точно. Или слишком правильная. В ваших лесах об этом вряд ли знают, но право первого хода во многих азартных играх прокидывают монетой. Эта подпилена так, что всегда ляжет рулем вверх. Вряд ли честный обыватель будет носить с собой хитрую монетку. Похоже, покойный был из тех молодчиков, что обыгрывают пьяных в кабаках.
Девушка кивнула:
— Понятно. А какого возраста покойный? Что говорит мастер мертвых? Я в склепе ничего рассмотреть не успел.
— Литерри считает, что убитый был короткоживущим человеком лет сорока-сорока пяти. Не юнец, но далеко не старик.
— Тогда... в общем, такая одежда пристала удачливому мастеровому или приказчику. И тут... ну, или он работал в богатой лавке, куда приходят благородные, или не был женат. Платок... слишком яркий для семейного.
— Ты разбираешься в моде?
— Мастер Вивелли разбирается, он меня по лавкам потаскал, много вещей купил, а у меня память хорошая, — соврала Астралия. — Платок — он словно от другой одежды. Совсем новый. Так бывает, когда кто-то не очень богатый хочет приодеться, чтобы понравиться.
Дознаватель хмыкнул, и оценивающе посмотрел на Астралию. А та приподняла мешок и поняла, что там есть что-то еще. Вынула белье — старое, но не ветхое — и абсолютно новые ботинки на толстой подошве. Покрутила их в руках.
— Хотя... может, у него вдруг появились деньги?
— С чего это?
— Ботинки новые. Совсем новые. Хозяин ни разу не ходил в них по лужам. И еще — теплые. Стельки из овчины. В таких и зимой не холодно. Может, купил их в день смерти? Ну, или накануне. На ореховой седьмице было тепло,