class="p1">— А-аа… — простонал нам мертвец в последний раз и обмяк.
— Да вы что, совсем ошалели⁈ — сквозь лай и другие крики донесся грозный окрик старшего. — Открывай ворота, говорю! Чего-чего… Сам не видишь? Этот кусок говна, похоже, сдох!..
«И как приятно тучке по небу лететь!» — снова пропел голосок в моей голове, и я «полетел» вдоль стены башни ко входу и юркнул внутрь.
Здесь, за толстыми стенами и дубовыми дверями, уличный шум почти не было слышно. Темная лестница уводила куда-то в глухой мрак.
Прилипнув к стене и придерживаясь за перила одной рукой, я бесшумно заскользил наверх, внимательно озираясь по сторонам.
Но никаких угрожающих начертаний или живых звуков в башне не было. Так что я немного расслабился и через ступеньку понесся на самую верхотуру.
Вся верхняя часть башни казалась одним помещением. Тусклый огонек единственной лампы на столе с трудом освещал лишь крошечный пятачок между двумя высокими стеллажами.
Увидев свет, я сначала осторожно нырнул в тень и прислушался.
Тихо.
Может, эту лампу оставляют здесь специально, на случай если кому-нибудь в темное время суток потребуется подняться наверх? Или просто кто-то вечером забыл ее погасить?
Я приблизился к световому пятну и окинул быстрым взглядом два стеллажа, промеж которых на столе и стояла забытая лампа.
Наугад вытащил какую-то папку — приятную на ощупь, кожаную. Открыл.
С первой страницы на меня смотрел портрет полуящерицы. Содрогнувшись от вида ее оскаленных в улыбке зубов, сунул папку обратно. Потом подошел к другому стеллажу и так же, наобум взял с полки одну из папок.
На этот раз я попал в яблочко. С первой страницы на меня смотрел улыбающийся портрет незнакомой мне кошкодевочки.
— Та-аак, — шепотом сказал я себе, листая страницу за страницей.
Осталось только понять, что за документы хранятся в этих папках, и есть ли среди них тот самый волшебный «контракт».
А потом в тишине вдруг раздался едва различимый звук, похожий на шелест женского платья.
— Вы не это ищете? — раздался знакомый голос.
Обернувшись, я увидел старика-создателя.
Он был все в той же черной мантии, на груди поблескивал орден на золотой цепочке. А в руке он держал свернутую в трубочку бумагу, мерцающую по краям розоватым свечением.
Признаться, я слегка опешил. Откуда он здесь взялся? И, собственно говоря, что теперь делать?..
Подобравшись пружиной, я отступил, выпуская из рук мешавшую теперь папку.
Старик приблизился к свету. На его губах блуждала усмешка.
— Вы никогда не задумывались, почему наш орден процветает уже столько лет?
— Потому что садизм неистребим? — ответил я.
— Как же неглубоко вы смотрите, — с насмешливым укором проговорил старик. — Нет, дело не в этом. А в том, что человек несчастен. Всегда. Он живет под пятой богов, которые держат его за раба и делают разменной монетой в своих играх. А чего больше всего на свете желает раб?
— Свободы.
Старик рассмеялся. Смех его был сухой и скрипучий.
— Нет, молодой человек. Раб желает иметь своего собственного раба! Того, кто удовлетворит его потребность в осознании собственной богоподобности. Для этого мы и существуем. Мы даем надежду!
Он взмахнул рукой, и я услышал сначала глухой грохот где-то внизу, от которого вздрогнули стены. А потом — скрежет и лязг. Это окна закрылись с той стороны глухими металлическими ставнями.
— О, вы слышали? Это только что я забрал надежду у вас. Сюда больше никто не войдет и не выйдет, пока не решится ваша судьба. Ведь оказавшись на территории ордена вы нарушили закон, и теперь целиком принадлежите моей воле. Смотрите, как интересно получается. Вы вроде и не зооморф, но тем не менее я могу вас пленить, пытать или даже расчленить — как мне будет угодно. Все, что находится на территории ордена, есть его непреложная собственность. И вы сами отдали себя нам в руки.
— Чтобы меня расчленить, придется очень постараться, — проговорил я, положив руку на меч и готовый выхватить его в любую секунду.
Старик покачал головой.
— Вы так трогательно смотрелись со своей кошкой! Я сразу понял, что вы откликнетесь. Правда, не ожидал, что так скоро. Знаете, люди ведь по большей части очень просты и незамысловаты, — продолжал старик. — Может, поэтому нам и покровительствуют сильные древние боги? Потому что с людьми — такими, как они есть, стало скучно. И если их усовершенствовать и сделать более… интересную модель, именно она заменит этот устаревший и выцветший человеческий род? Впрочем, вы все равно этого не узнаете…
Бросив маленький свиток на стол, он распахнул полы своего плаща, и я увидел на поясе старика старинные серебряные ножны, широкие и короткие.
Я быстрой тенью отскочил назад, выхватив свой клинок.
Он всерьез собирается сражаться со мной на мечах? Старый дед с седой бородой и маниакальными идеями?..
Старик сделал неприметный жест рукой. Тут же раздался громкий протяжный скрип, и один из стеллажей покачнулся и начал крениться.
Я отпрыгнул в сторону, как кошка. Стеллаж рухнул прямо передо мной, с грохотом теряя полки и тяжелые кожаные папки.
Твою мать!
Противник скользнул ко мне. В тусклом отблеске масляной лампы блеснул широкий короткий клинок.
Я увернулся на автомате, попадая ногой в переломанную деревянную решетку стеллажа. Полка с хрустом сломалась, нога поехала на высыпавшихся папках. Едва не заземлившись коленом прямо во всю эту красоту, я отскочил в проход, крепко сжимая меч в руке.
Ну что же, давай! Хотел драки — будет тебе драка!
Направив с помощью инспираторики побольше энергии в ноги, я широченным прыжком бросился на противника, очертания которого терялись в сумраке, и только белое пятно лица выделялось на коричневатом фоне.
Я ударил сверху вниз, наискосок. Старик с неожиданной ловкостью ушел от атаки, а потом ответил резким выпадом, метя мне в живот.
Я нырнул вправо и, примерив конструкт примерно в район лица своего противника, воскликнул:
— Бухалово!..
Чистый спирт плеснул в глаза, и старик вскрикнул, хватаясь рукой за лицо.
В этот раз резкий выпад сделал я. Меч ударился в грудь, будто в камень.
Дзынь!
Из-под плаща выглянул блестящий диск ордена на цепочке.
В первое мгновение я решил, что попал прямо в него. Но свечение ордена буквально на глазах в разы усилилось. И мой противник, перестал стонать, прижимая ладонь к глазам.
Да ладно. Неужели это блюдце — какой-то амулет?..
Старик с завидным проворством бросился от меня к противоположной стене, прошелестев полами длинного одеяния.
Куда он? Зачем?..
— Несчастный глупец, узри величие ордена многоликих! — прохрипел мой противник из-за стеллажей. — Или ты правда думал, что я могу создавать только полукошек для