Девушка невольно рассмеялась.
– Вы умудряетесь говорить о вежливости, когда…
– И снова вы прерываете.
– Но ведь хоть один из нас должен проявить самообладание.
Маркиз улыбнулся:
– О да. Ваше самообладание отметили все собравшиеся в часовне гости.
– Осмелюсь предположить, что и на ваш счет они сделали несколько замечаний. Однако вряд ли при этом упомянули умение владеть собой.
Обезоруженный такой прямотой, маркиз рассмеялся. Судя по всему, малышка совсем не проста. Приятный сюрприз, это лишь украсит приключение. Ведь сопровождать на светских раутах застенчивую, молчаливую скромницу было бы ужасно скучно. Джентльмен снова накрыл поцелуем губы прекрасной протеже, и девушка не удержалась от глубокого вздоха. Кончик его языка тут же скользнул в приоткрывшийся рот, и тело Грейсона вспыхнуло пламенем страсти. Нет, молодая особа не собиралась сдаваться на милость искусителя, но в то же время вовсе не отвергала настойчивую прелюдию. Соблазнительные округлости побуждали не размыкать объятий. Теплая мягкая грудь у плеча звала и манила. Усилием воли Грейсон сжал руку, не позволив себе рокового прикосновения.
– Так вы еще не закончили, правда? – едва слышно спросила Джейн.
– Разумеется.
– Прекрасно. Тогда продолжайте.
Девушка откинулась на спинку дивана. С пылающими от страсти глазами джентльмен наклонился следом, прижав ее к подушкам сильным мускулистым телом.
Холодна, как утренний туман в саду, отметил он про себя, однако не оставил без внимания стремительное биение пульса на нежной шее.
Близость юной красавицы волновала его не на шутку, причем сильнее, чем он ожидал, – эта особа в помятом свадебном платье оказалась удивительно притягательной. Импонировало то, что она не изливала горе в жалобных слезах и не требовала отмщения. Вздохнув с сожалением, джентльмен призвал на помощь остатки воли и самоконтроля; провел рукой по округлому плечу и, ощутив изгиб женственного локтя, остановился на талии.
– Хватит, – произнесла Джейн, когда вновь обрела возможность дышать, – достаточно.
– В жизни случаются ситуации, в которых приходится отказаться от плана и отдаться импульсу, – спокойно заключил Грейсон, подавляя терзающую тело страсть.
На это наставление Джейн ответила укоризненным взглядом.
– Однако это вовсе не означает, что можно действовать агрессивно, подчиняясь требованиям инстинкта.
– Если бы я поступал так, как вы говорите, то мы не сидели бы здесь, обсуждая ситуацию.
– А что… нет, ничего. Я не должна спрашивать.
– Почему же, спрашивайте, с готовностью отвечу на любые вопросы, – с улыбкой возразил маркиз.
– Не сомневаюсь, что ответите, – вздохнула Джейн.
Глаза его потемнели и стали темно-синими; в бездонной глубине откровенно и неприкрыто светилось желание. Весь облик казался воплощением дьявольского искушения.
– Полагаю, что и извиняться вы не собираетесь, так ведь?
– За что же извиняться? – удивленно поинтересовался джентльмен.
– Если требуются объяснения, то, полагаю, тему развивать незачем.
«Какую тему?» – едва не уточнил Грейсон, не зная, оскорбил он девушку своим поведением или нет. Честно говоря, ее реакция на события дня несколько отличалась от той, какую он ожидал. С одной стороны, ее спокойствие дарило облегчение: не приходилось сражаться с отрицательными эмоциями. Но в то же время что-то было не так. Возможно, он перегнул палку, смутил и даже унизил свою протеже. Да, скорее всего так оно и есть. Члены семейства Боскаслов грешили склонностью к подавлению более слабых душ.
– Вот это и превращает вас в законченного негодяя, – задумчиво произнесла Джейн.
– Прошу прощения?
– Бесстыдная погоня за удовольствиями.
– Ах вот вы о чем. – Маркиз взглянул на влажные, слегка распухшие от поцелуев губы.
Эту особу непросто понять; казалось, все происшедшее не произвело на нее особого впечатления.
– Может быть, я оскорбил ваши нежные чувства?
– Оскорбили? О нет, милорд. Скорее раздавили. Чтобы прийти в себя, потребуется несколько дней. Так почему же все-таки вы начали с поцелуев?
Острота мысли, породившей вопрос, оказалась столь неожиданной, что Грейсон растерянно молчал несколько мгновений.
– Если честно, то по многим причинам. Первая заключается в том, что невозможно спокойно наблюдать, как очаровательная молодая особа страдает из-за такого глупца, как мой дражайший кузен.
– Да, но…
– Вторая состоит в желании доказать вашу собственную привлекательность.
Говоря это, маркиз окинул фигуру девушки откровенно оценивающим взглядом.
– Ну, а третья… мне просто очень захотелось вас поцеловать, и я не стал противиться импульсу.
Слегка покачиваясь, Джейн поднялась с дивана и подошла к окну.
– Ваша настойчивость поражает, Седжкрофт.
Он взглянул на нее из-под полуопущенных век.
– Мой кузен, судя по всему, даже не подозревает, какое сокровище он потерял. Но когда я доведу свой план до конца, он наверняка примется кусать от раскаяния локти.
Седжкрофт подошел и встал рядом.
– Понятия не имею, что сейчас произошло между нами, – пробормотала она. – Вести себя как… этот поцелуй невозможно сравнить ни с чем, что мне доводилось испытывать раньше.
– Неужели? – поддразнил Грейсон, неожиданно для себя радуясь своей способности поражать.
– Подобное по силе впечатление случилось лишь однажды – когда я ослушалась отца и тайком села на необъезженного жеребца. Разумеется, он тут же сбросил меня, как досадную помеху, и падение едва не вышибло из меня дух. Ваш поцелуй вызвал во мне очень похожее на агонию состояние.
Грейсон нахмурился. Разговор принимал неприятный оборот. Одно дело – поражать женщину, но совсем другое – представить ее распростертой на земле и задыхающейся от боли.
– Не понимаю, должен ли я чувствовать себя польщенным или нет.
Джейн слегка отодвинулась, словно недовольная тем, что собеседник снова оказался так близко.
– Ваше стремление помочь заслуживает всяческого уважения. Но методы, которыми оно воплощается в жизнь… – Она закусила губу.
Маркиз пожал плечами:
– Как я уже говорил, помогая вам, я одновременно пытаюсь помочь моему семейству.
– А что бы вы сказали в случае моего отказа?
– Ну что ж, потребовался бы еще один сеанс убеждения. Надеюсь, впрочем, что вы согласны. Так ведь?
– Достаточно дерзкое предположение.
– Исторический факт, Джейн, что ни одна женщина со времен Средневековья не нашла в себе силы отказать мужчине из рода Боскаслов, если он осчастливил ее вниманием и поставил собственную метку.