Читать интересную книгу Твоя невеста из преисподней - Ирина Лакина

Добилась-таки своего, проклятое исчадие ада – в моей голове прочно засели сомнения насчет Егора, да и первая ссора на втором свидании – не очень хороший признак для новых отношений.

– Ничего, дорогуша, – прошипела я сквозь зубы, – очень скоро ты отправишься на самую жаркую вечеринку в своей жизни.

Глава 11

Пронзительные крики котов из сумки заглушали звуки магнитолы. Барон умудрился просунуть в небольшое отверстие между боковинкой и молнией свою морду и шипел не переставая. Его шерсть встала дыбом, а зрачки желтых глаз расширились до самой радужки.

Сквозь тонкую ткань пробивались их острые коготки, которые больно впивались в мои колени.

– Тише-тише, – я гладила Барона по голове, стараясь успокоить, но кот словно обезумел.

Он дергался, рвался наружу, пытался разодрать лапами сумку. Успокоить его могло только исчезновение Марины с заднего сиденья, но она лишь подзадоривала кота, передразнивая его шипение и кривляясь, как мартышка перед зеркалом. Ее явно веселило взбесившееся животное.

Когда за спиной в очередной раз раздался оглушительный смех, я не выдержала и обернулась.

– Ау́ра, не поддавайся на ее провокации! Просто не обращай внимания! – Егор ухватил меня за запястье, но было поздно.

Наши взгляды встретились. В ее глазах читалось безудержное веселье, озорство, азарт. Настоящий детский сад.

– Прекрати злить животных! – бросила я сквозь зубы.

– Ну, нет! Это же так любопытно, можно научную статью написать на тему реакции кошек на гостей из потустороннего мира.

– Проваливай! Ты на сегодня перевыполнила свой план по пакостям, спалила мою квартиру, чуть не угробила нас обоих. Давай, чао!

– Ты на меня не шикай, – улыбка пропала с ее лица, а во взгляде появилась угроза, – когда увижу, что Егор уехал от тебя, тогда и испарюсь!

Я сдвинула брови и отвернулась. Внутри клокотала ярость, хотелось удушить ее, закопать, утопить, увидеть ее широко распахнутые от ужаса глаза под водой.

Ее присутствие совсем не шло мне на пользу. Меня начинали одолевать сомнения, я злилась, допускала мысли об убийстве и вообще превращалась в фурию.

– Я знаю, что нам нужно делать… – прошептал Егор, не поворачивая головы, – потерпи.

– Шушукаетесь? – Голова Марины показалась между передними сиденьями.

– Марин, я ее отвезу и поеду домой. И мы больше не увидимся. Я тебе обещаю. Успокойся, пожалуйста.

– Ну-ну…

Она отклонилась обратно, а у меня кровь прилила к щекам. Что значит, мы больше никогда не увидимся?

Я отвернулась к окну и быстро смахнула с лица слезинку. Не хочу, чтобы он, а уж тем более она, видели мою слабость. Это же надо так вляпаться – знакомы всего пару дней, а я уже трясусь за него как за родного. Словно мы жизнь с ним прожили.

– Приехали. – Егор завернул в темную бетонную арку, и мы оказались в уютном небольшом дворике с выкрашенным во все цвета радуги низеньким заборчиком вокруг детской площадки, аккуратными клумбами возле подъездов и рядом изящных кованых лавочек вокруг импровизированного миниатюрного скверика из трех берез и ивы. Четыре пятиэтажки хрущевских времен заботливо скрывали всю эту красоту от окружающего мира.

– Симпатично… – я залюбовалась и отвлеклась от орущих котов и кривляющейся демоницы.

– Здесь очень дружные соседи. Но любопытные. И это минус.

Егор вышел из машины, обошел ее спереди и открыл мне дверь.

– А как же я, милый? Мне дверь кто откроет? Пушкин? – заверещала Марина.

– А ты и так выберешься, сквозь нее пройдешь, – бросил он, а затем нажал на кнопку сигнализации.

На улице пахло цветами – бархатцами, ромашками, розами, пионами. Буйство запахов вскружило голову.

– Откуда у тебя эта квартира? – Я вошла в подъезд за Егором, поглаживая голову угомонившегося Барона.

– Наследство. Мой отец отсюда родом. В этой квартире он родился и вырос.

– Ясно.

Мы поднялись на третий этаж и Егор начал перебирать связку ключей.

– Черт, – выругался он, – похоже, они остались в другой сумке.

На его лбу пролегло несколько глубоких морщин, он несколько секунд постоял перед дверью, а затем развернулся в противоположную сторону, подошел к квартире напротив и постучался.

– Кто там? – из-за двери послышался дребезжащий женский голос.

– Я, Эльвира Семеновна, Егор!

– Егорушка, – дверь открылась и перед нами предстала пожилая женщина в плюшевом халате и с бигудями на голове.

Ее морщинистое лицо было покрыто сантиметровым слоем грима, а длинные ногти на ссохшихся руках были выкрашены в розовый цвет.

– Мне бы ключи, а то я свои забыл.

– А почему ты в таком виде? Что случилось? – Бабулька посмотрела ему через плечо и смерила меня недоуменным взглядом, – и чумазую эту где взял?

– Мы с пожара, я сейчас девушку размещу и зайду к вам на чай, все расскажу, хорошо?

– Батюшки, пожар… Конечно-конечно… – дамочка скрылась из вида и вернулась с ключом в руке, – вот, держи.

– Спасибо.

Егор быстрым шагом преодолел пару метров лестничной клетки и вставил ключ в замочную скважину. Я же пылала от стыда под пытливым взглядом пожилой соседки. Она стояла в дверях и смотрела на нас, практически не моргая.

– Надеюсь, хоть эта у тебя задержится, – пробурчала она тихо, но я услышала и повернула голову в ее сторону, – а то, что ни неделя, то новая женщина. И другую жаль, белобрысенькую. А эта красивая, хоть и чумазая.

Высказав свое компетентное мнение, она потихоньку закрыла дверь.

– Егор, о чем она?

Он, наконец, открыл дверь и впустил меня внутрь. В квартире витали запахи сырости и затхлости. Очевидно было, что здесь постоянно никто не живет. Он нажал на выключатель, и над нашими головами загорелась лампочка в стареньком пожелтевшем плафоне.

В маленьком узком коридоре были поклеены светлые обои в цветочек. Краски на цветочных лепестках давно выцвели, и все они теперь были какие-то блеклые и серые.

– В смысле, о чем? – он изобразил непонимание, вскинув брови.

– Ее слова о новой женщине каждую неделю. И кто такая белобрысенькая?

– А, это… Не бери в голову. У нее склероз. Она все думает, что на дворе 2000 год, и я живу здесь и девушек вожу. Не скрою, было дело. Но буйная молодость в прошлом.

Он улыбнулся, взял меня за руку и провел в комнату. Обставленная «по образцу», квартира вызывала дежавю – за свою жизнь я видела несметное количество таких же квартир с такими же диванами, красными цветастыми коврами на стенах, убогими сервантами и круглыми столами с вязаной скатертью.

– Располагайся. Я ничего здесь не менял со смерти отца. Мне бывает приятно сюда приехать, погрузиться в воспоминания, в детство, что ли…

– Понятно.

Егор заторопился. Он начал вертеть в руках ключи от машины и бросать напряженные взгляды на настенные часы с кукушкой.

– Я поеду. Чай на кухне, в холодильнике, правда пусто, – он открыл портмоне и бросил на стол несколько крупных купюр, – вот. Этого должно хватить на продукты и одежду. Сходи завтра в магазин.

– Ты же собирался пройтись по магазинам со мной, – я ничего не понимала в его поведении и накручивала себя.

– Да-да… – он обернулся и посмотрел на дверь, – я позвоню, а сейчас мне лучше уйти. Иначе здесь снова станет жарко. Вот здесь живут Купаевы. – Он взял с полки листок бумаги и огрызок карандаша и написал мне адрес. – На всякий случай, если у меня не получится завтра встретиться с тобой.

– Почему не получится? Чем ты будешь занят? Еще час назад у тебя не было никаких планов!

Что-то внутри меня включило буровую установку, которая начала дырявить мои внутренности, вызывая болезненные спазмы и приступы страха. Егор вел себя крайне странно, и я никак не могла найти объяснения такому поведению.

– Милая, – он подошел ко мне, взял мое лицо в ладони и быстро поцеловал. Я вздрогнула от его неожиданной холодности, – в машине, или уже где-то здесь, витает крайне опасная сущность, которая нас чуть не убила. Нам нельзя видеться, пока она не сгинет, пока не исчезнет из нашей жизни. Нам нужно усыпить ее бдительность и отправить к чертям, где ей самое место.

– Ты предлагаешь…

– Я предлагаю залечь на дно и никак не проявлять наших чувств друг к другу, пока ты не избавишься от нее.

Неожиданно из домика на часах выскочила деревянная птичка и начала противно куковать, заставив меня подпрыгнуть от испуга на месте. Надо признаться, Марина умеет сеять вокруг себя страх. Вот я уже вздрагиваю из-за какой-то кукушки. Везде мерещатся ее проделки.

– Ты прав, – я закивала, – завтра же приступлю к реализации нашего плана, чтобы как можно скорее вновь оказаться в твоих объятиях.

Я сделал шаг ему навстречу, но он выставил вперед руку и остановил меня.

– Не провоцируй ее. Спокойной ночи.

Я покорно вернулась на место, провожая взглядом его спину. Дверь скрипнула, а затем послышался щелчок затвора. Он ушел.

Устало плюхнувшись на старенький продавленный диван, я вытянула ноги. На колени тут же запрыгнули мои пушистые питомцы.