Читать интересную книгу Победный ветер, ясный день - Виктория Платова

О, как Бычье Сердце хотел бы поверить в немудреную версию об ограблении! Искренне и безоглядно — как в существование бога (душу мать!), как в существование летающих тарелок, снежного человека и лохнесского чудовища. Но вера, как это обычно и случается, быстро увяла под грузом бесстрастных фактов.

Никто даже и не помышлял угонять пресловутый «Лексус».

Более того, новехонький, сверкающий хромированными подкрылками джип радостно встретил Антоху на подворье «Лиллаби». Именно сюда Бычье Сердце и отправился на следующий день после обнаружения трупа — для близкого знакомства с жизнью и окружением Ромы-балеруна.

Общая картина преступления к тому времени более или менее прояснилась. Вернее, запуталась окончательно. Роман Валевский был застрелен из довольно экзотического для России пистолета «гибли».

Впрочем, экзотическим он оказался не только для России. Небольшая экспериментальная партия «гибли» была выпущена в одной из североафриканских стран.

Широкого применения «гибли» не нашел — по причине нерентабельности и дороговизны производства. Об этом Бычьему Сердцу поведал эксперт-баллистик Васечкин, а Васечкину Бычье Сердце доверял. Васечкин был оружейным богом, Васечкин был ходячей энциклопедией, Васечкин был самым настоящим фанатом стволов. По собственному признанию Васечкина, хороший «винчестер» мог вызвать у него эрекцию.

А если уж ему в руки попадала какая-нибудь фигуристая и ладно скроенная «беретта» — все, пиши пропало. Васечкин сох, томился и угорал от любви. Из-за одной из таких легкомысленных залетных «беретт» эксперт-баллистик едва не вылетел с работы. До того, как Васечкин положил на нее глаз, «беретта» в паре с глушаком успела хлопнуть троих, включая известного преступного авторитета по кличке Росомаха.

Как вещдоку ей не было равных, и Васечкин не устоял. Он спер пистолет из сейфа следователя Дейнеки, бившегося над делом Росомахи. Исчезновение главного вещественного доказательства всплыло в тот же день, эстет-балетоман Дейнека глотал валидол, а потом и вовсе слег с диагнозом тахикардия. Это несколько охладило пыл Васечкина, «тихие дни в Клиши» [2] закончились, не успев начаться, и «беретта» была водворена на место.

Неизвестно, как бы повел себя Васечкин, если бы в распоряжении следствия оказалось орудие преступления. Но «гибли» (если это действительно «гибли») найден не был, и баллистику пришлось довольствоваться стреляной гильзой и пулей, извлеченной из черепа Романа Валевского.

— Что это еще за «гибли»? Никогда о таком не слышал, — Бычье Сердце жаждал комментариев к пуле и гильзе.

— Ты и собор Парижской Богоматери в глаза не видел. Но это не значит, что его не существует, — парировал Васечкин. — А в общем, будем считать, что тебе повезло.

Редкое оружие. Я бы сказал, эксклюзивное. Вот, посмотри.

Васечкин вооружился лупой.

— Пуля и гильза идентичны, тут вопросов нет. Различаешь арабскую вязь на гильзе? Вот здесь…

— Смутно.

— Разуй глаза! — прикрикнул на Бычье Сердце Васечкин. — Здесь выгравировано «хамсин» или по-другому — «шамсин». Означает «пятьдесят».

— Ну и?..

— Отличительная особенность боеприпасов к «гибли». Ни к одному другому пистолету они не подойдут, хитрая арабская штучка. То есть, конечно, умелец под любой патрон ствол приспособит. У нас таких Кулибиных завались… Но стреляли именно из «гибли».

— Думаешь?

— Я же эксперт, — оскорбился Васечкин. — Я не думаю, я вижу. Гильза целехонькая, никаких следов деформации, следовательно, патрон выпущен из родного ствола. Впервые такую красоту вижу… Умеют, умеют арабы стильные вещицы клепать!

Васечкин с видом заправского энтомолога подцепил гильзу пинцетом и поднес к лицу.

— Сам ствол не нашли? — как бы между прочим спросил он.

Беспечный тон баллистика мог ввести в заблуждение кого угодно, но только не Бычье Сердце. Уж он-то хорошо знал, что означают раздутые ноздри и подернутые поволокой глаза Васечкина. Сумасшедший эксперт вступил в полосу короткого, а потому особенно обжигающего флирта. Для того, чтобы влюбиться в женщину, хватает иногда отпечатка ее ступни на мокром песке и едва уловимого запаха духов. В случае с Васечкиным достаточно было пули и гильзы.

— Нет. Ствол пока не нашли, — сокрушенно замотал головой Бычье Сердце.

— Жаль. Ищите оружие. Найдете его — найдете убийцу.

— Ты оптимист.

— Я эксперт. И как эксперт могу сказать, что «гибли» в мире — единицы. У нас — вообще по нулям, даже у коллекционеров нет. Иногда они всплывают во Франции, реже — в Испании…

— Почему во Франции?

— А Франция рядом, через море. Сколько у тебя в школе по географии было?

Географическую шпильку Бычье Сердце пропустил мимо ушей, куда больше его заинтересовал тезис насчет уникальности орудия преступления. Если Васечкин прав, то «гибли» может оказать следствию неоценимую услугу. Но для этого нужно проклятый ствол как минимум найти. Что, если убийца выбросил его в Залив — не станешь же нанимать бригаду водолазов для прочесывания дна! Что, если убийца зарыл его в песке — не станешь же нанимать бригаду дворников для уборки территории! Конечно же, его собственная бригада сделала, что могла, но обшарить весь Северо-Запад ей не под силу.

— А если преступник от него избавился?

— От кого? — не понял Васечкин.

— От этого твоего «гибли». Закопал где-нибудь или в Заливе утопил… — начал было Бычье Сердце и тут же понял, что хватил лишку.

Васечкин смертельно побледнел, потом покраснел, потом налился фиолетовым, потом пошел пятнами, потом — мелкой рябью.

— Чур тебя! — выдохнул он. — Избавиться от такой вещи! Это все равно что… все равно что родную мать сдать в богадельню! Это все равно что любимую жену подложить под банду исламских экстремистов!

Ты только посмотри на него, посмотри!

Все еще мелко трясясь, Васечкин вытащил из ящика стола огромный талмуд и швырнул его Бычьему Сердцу. О талмуде Петра Васечкина, скромно озаглавленном «ВООРУЖЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ», в управлении ходили легенды. Здесь было собрано все, что касалось огнестрельного оружия. Любого. Когда-либо существовавшего, прекратившего свое существование и успешно эксплуатируемого. Здесь были фотографии, рисунки, схемы и диаграммы.

Здесь были краткие характеристики каждой марки, леденящие душу примеры из следственной практики и даже тематические вирши. Вирши рожал в муках сам Васечкин — в период увлечения очередной модификацией «хэмптона» или обожаемой «беретты». Выглядели они примерно так:

Моя любовь, твой оклик журавлиный

Манит меня в неведомую даль.

«Беретта», детка, мы навек едины,

Приди ко мне, бестрепетная сталь!

Каждая зарифмованная Васечкиным строка требовала оперативного вмешательства психиатра, остальная же начинка талмуда была вполне здравой. Да и сам талмуд тянул на увесистый энциклопедический Том.

— Открывай! — скомандовал Васечкин. — Страница 619.

Со страницы шестьсот девятнадцать на Бычье Сердце глянул-таки виновник смерти Романа Валевского. Фотография была не очень качественной, копия копии, но кое-что разглядеть удалось. Это «кое-что» не произвело на Антоху никакого впечатления: пистолет и пистолет, разве что дуло чуть укорочено и рукоятка украшена резным орнаментом: то ли буквы, то ли цветы.

Но в общем «гибли» нельзя было отказать в изяществе. Одутловатом, крепко сбитом — и все же изяществе.

1 — «Приблизился час, и раскололся месяц», — нараспев произнес Васечкин.

— Ты полагаешь? в" — Это изречение из Корана. Нанесено на рукоятку. А ты говоришь — избавиться!

Только идиот захочет расстаться с подобной вещью. Ты посмотри, какие линии!..

Это же шепот песков, брачный рев верблюда… Это просто танец живота, честное слово!.. Приблизился час, и раскололся месяц…

Если Васечкина не остановить, он до выдачи зарплаты будет завывать суры из Корана. Или вообще примет ислам.

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного! — взмолился Бычье Сердце. — Что еще нам нашептали пески баллистической экспертизы?

С трудом выйдя из роли муэдзина, Васечкин перешел на суконный язык управления:

— Стреляли метров с полутора…

— Метров с полутора?

— Стреляли с полутора метров, — тут же поправился Васечкин и разложил перед Бычьим Сердцем схему. — Убийца стоял вот здесь. Ближе к корме.

Так и есть. Валевский сидел у подножия мачты, а неизвестный убийца находился ближе к корме. Экспертизой установлено, что на борт «Такарабунэ» труп не втаскивали, следовательно, Валевский поднялся туда сам. Поднялся и… Что делал Валевский на старой, запертой в эллинге яхте? Как долго там пробыл? И главное — с кем? На месте преступления было найдено четыре окурка — от почти невесомых женских «Вог» с ментолом. Еще столько же — внизу, в каюте. Плюс пустая пачка из-под все того же «Вога». Но между четырьмя окурками с палубы и четырьмя из каюты была существенная разница: те, из каюты, курили задолго до убийства — они уже успели окаменеть и покрыться серым налетом. Их палубные собратья были румяненькими и молоденькими, во всяком случае, никак не старше убийства Валевского.