— Сильная кровь, — Самир покачал головой. — Гипнозу она не поддастся, так что и забыть всего случившегося не сможет. А отпустить ее с тем, что она видела, мы не можем.
— Хочешь сказать… — Александр запнулся, покосившись на девушку. От нее исходили мощные волны страха, усталости и голода. Лицо побледнело, под глазами образовались синеватые круги. Сотрясения у нее не было, в этом он был уверен, да и рана была неглубокой: просто сказывался пережитый стресс.
— Ты против? — понимающе спросил Самир.
— Она славная девочка. Мне бы не хотелось лишать ее жизни просто потому, что она оказалась не в том месте не в то время.
— Возможно, есть другой выход? — мягко вмешалась Мия.
Остальные удивленно повернулись к ней.
— Тебе-то что? — с подозрением осведомилась Лейла.
Мия неопределенно пожала плечами.
— Лично я вижу три варианта, — подал голос Каин, до того что-то сосредоточенно обдумывавший. — Первый: мы доверяемся девчонке и отпускаем ее. Но, как я понимаю, этот вариант совершенно неприемлем.
— Ты верно понимаешь, — кивнул Самир.
— О'кей. Второй вариант. Делаем из нее вриколакоса.
— Что?! — вскинулся Алекс. — Ты в своем уме?
— А что такого, брат? Все наши вриколакосы когда-то были людьми, как и она. Раньше ты подобного негодования не проявлял.
— Нет, Каин, не годится обращать человека без его желания, — перебил его Аскольд. — Мы же не хотим повторение истории с Антоном…
— Яна — не Антон, — резко ответил Каин. — Она гораздо сильнее и хочет жить!
— Что ты припас напоследок? — со вздохом спросил Самир.
Каин откинулся в кресле, окинув собравшихся загадочным взглядом.
— Слуга-человек.
— Хм.
— Нет, Самир, ты только представь себе: мы не нарушим Закон, отпустив узнавшего нашу тайну человека, и одновременно даруем ему жизнь! Разве это не лучший выход?
— Звучит на редкость разумно…для Каина, — с некоторым удивлением в голосе произнесла Мия.
— Она может нам быть полезна. А потом, если пожелает- а я уверен, что пожелает, — сможет стать врикалокосом. Она недурна собой, молода, вынослива. В ней есть смелость. Впрочем, ты и сам знаешь — ты вкусил ее крови.
— Тебе-то какая с этого выгода? Раньше ты не заступался так рьяно за смертных, — прищурился Алекс.
Каин ухмыльнулся.
— Ну, я бы хотел, чтобы вы отдали ее мне. У меня ведь нет своих человеческих слуг и доноров, как вы знаете.
Александр вскочил, заставив притихшую Яну вздрогнуть в своем кресле.
— Ни за что! Если и оставлять ее как слугу, то только со мной! Самир, ты же не отдашь девочку этому безумцу?
Все взгляды устремились на Самира. Тихо хихикнула Лейла — ее происходящее, похоже, забавляло.
— Александр, — наконец, заговорил Самир, — из ее воспоминаний я понял, что между вами начала образовываться связь, которая со временем могла бы перерасти в нечто большее, чем дружба — если допустить возможность дружбы между двумя настолько разными существами. Ты в своих суждениях относительно этой девочки слишком предвзят. Мне бы не хотелось, чтобы ты совершил какую-нибудь глупость, пойдя на поводу у чувств. А потому своим решением я отдаю Яну в распоряжение Каина — учитывая, что именно он является ее спасителем. Следовательно, он имеет преимущество перед тобой, Александр. Мои доводы тебе понятны?
Алекс кивнул, стиснув кулаки и с сожалением глядя на Яну. Прости, малышка, я сделал все, что мог.
Яна не поняла ни слова из их разговора — но по выражению их лиц было ясно, что они о чем-то спорят. Причем если Каин смотрел в ее сторону со странно торжествующим видом, то Алекс угрюмо отводил взгляд. Ничего хорошего это не предвещало. Да еще и боль в затылке усилилась, запустив острые коготки внутрь черепа — до этого в области раны ощущалось лишь какое-то онемение. Наверное, ей дали обезболивающего, действие которого закончилось. Ужасно хотелось есть и спать. Причем последовательность не имела значения. Усталость наливала веки свинцом, шум в голове нарастал. Еще немного, и она, пожалуй, уснет прямо здесь, в окружении кровососов, которые все тянули с расправой. Только обсуждали что-то на повышенных тонах. Странный все-таки у них язык… Яна была уверена, что никогда прежде его не слышала.
Она, кажется, все же задремала. В себя ее привел довольно чувствительный толчок в плечо. Открыв глаза, она увидела склонившееся над ней лицо Каина.
— Поднимайся. Мы едем домой.
* * *
Яне повезло — она выросла в хорошей семье. Благополучной, как принято говорить. Мама работала врачом, отец — инженером. Типичная семья. Родители редко ругались между собой и еще реже повышали голос на нее, единственную дочь. Детский сад, школа, университет — все это промелькнуло одной сплошной полосой спокойного серого цвета без ярких белых или черных пятен. Были друзья, парни, тусовки. Были минуты особенной грусти и особенной радости. Жизнь как жизнь.
После университета, получив юридическое образование, она устроилась в нотариальную контору. Работа — не сахар, конечно: и засиживаться приходилось допоздна, и платили мало. Но, как говорили ее родители, должность была перспективной и сулила серьезные карьерные продвижения. Яна соглашалась — каких-то своих, особенных стремлений у нее не было.
Самый долгий роман в ее жизни продолжался чуть меньше года и закончился вполне банально: изменой благоверного с одной из ее подруг. Яна спокойно собрала свои вещи и переехала на съемную квартиру. Переживания, которые, положа руку на сердце, могли бы быть и поглубже, она заглушила усиленной работой. После этого в ее жизни случилась лишь мимолетные связи, что, впрочем, ее ничуть не огорчало. Жить одной ей нравилось. По выходным — немногочисленные подруги, кафе, клубы или кино; по праздникам — посещение родителей; будни — сплошная работа и домашние хлопоты. Ее, как ей казалось, все устраивало.
…В существование вампиров она поверила задолго до происшествия у озера.
Был поздний вечер воскресенья. Яна засиделась у родителей и ехала домой на маршрутке. Шел нудный сентябрьский дождь. Не считая ее и дремлющей в задней части салона женщины с большой сумкой на коленях, маршрутка была пуста. На одной из остановок они притормозили перед светофором, и Яна, уткнувшаяся лбом в окно, увидела под козырьком слившуюся в объятии парочку — должно быть, укрылись от дождя. Или ждали свою маршрутку. Девушка стояла к ней спиной, как-то странно запрокинув голову и уронив руки; парень, гораздо выше ее ростом, склонился над ней, обвив руками ее талию. И, в тот самый момент, когда маршрутка тронулась с места, парень вдруг поднял голову и взглянул прямо на нее, Яну. Глаза его были точно черные влажные прорези на бледном до синевы лице — это не были глаза человека. А из уголка рта за ворот куртки бежала тонкая струйка крови.