– Иди давай, – сказала журналистка, кивнув на ребятишек. – Вы же не возражаете? – добавила она, глядя на Саймона.
– Ну вроде бы он не собака-убийца, хоть мне вначале так и показалось, так что почему бы и нет? Только не дразните его особенно, ладно, ребята?
Дети дружно обещали и бросились к двери, а Тор прыгал вокруг них. Прошла всего пара минут, и со двора донеслись радостные ребячьи крики и лай маламута.
– Я знаю, время еще раннее, но, может, я предложу вам выпить? – Голос Саймона утратил шутливые нотки, которые звучали в разговоре с детьми.
Эмили покачала головой. Ей хотелось чего-то крепкого, но для беседы нужен был ясный рассудок. Саймон плеснул себе в стакан виски и снова уселся за столик, периодически отхлебывая во время разговора.
– Когда выпал красный дождь, мы все были тут, в этом доме. Дети не пошли в школу. Страшно даже представить, что бы я делал, если бы… нет, лучше не думать о том, как порой лишь слепой случай спасает твою жизнь и жизни твоих детей. Мне нравится мысль, что судьба оставила их мне, потому что до этого забрала их мать. Глупо, правда?
Эмили лишь мягко улыбнулась, ожидая продолжения.
– Вы что-нибудь слышали о микроклимате?
Она лишь покачала головой. Саймон подался вперед на своем стуле и, жестикулируя, заговорил:
– Это погода, характерная для определенного места. Причем эта погода может быть совсем не такая, как в окрестностях. Например, у вас идет дождь, хотя во всех остальных местах совершенно сухо. Если задуматься, это просто удивительно. – Саймон отпил из своего бокала. – Эта лощина имеет собственный микроклимат, что-то связанное с деревьями и озером. Прошлой зимой кругом было много снега, а у нас не упало ни снежинки. И сухо было, как в пустыне.
– На самом деле, я вчера видела, как это происходит, – сказала Эмили. – Я укрылась в доме напротив только потому, что начинался дождь, но он, кажется, закончился, стоило мне свернуть на подъездную дорогу.
– А что, вчера был дождь? Ну да, это отличный пример. Я вообще ничего не заметил. То же самое случилось в день красного дождя. О том, что произошло, мы узнали из новостей. Я время от времени выходил на двор посмотреть, не начинается ли у нас то же самое, но ничего подобного не происходило. А потом, конечно, мы смотрели телевизор… – Его голос стал тише. – Думаю, в первый день я видел на улице несколько тел. Не могу сказать точно, а рисковать и спускаться посмотреть я не стал. Потом кругом были мертвые птицы, но на следующий день они пропали. Мы несколько дней не выходили из дома, просто на всякий случай, но потом это потеряло смысл. Я позвонил всем, кого знал, всем в городе. Я даже в Пентагон позвонил, но никто нигде не ответил. – Саймон подался к Эмили и посмотрел ей прямо в глаза: – Я начал думать, что, кроме нас, никого не осталось. И я еще раз извиняюсь за то, как принял вас. Это был такой шок – вдруг увидеть собаку… а потом и вас.
– Как насчет Бена и Рианнон? Как они это восприняли?
– Я решил, что лучше будет не говорить им правды, – сказал Саймон. – Бен еще слишком мал, чтобы заметить перемены, но Рианнон уже достаточно взрослая и понимает, что произошло нечто серьезное. До сих пор мне удавалось отвлекать их обоих. – Он снова хлебнул виски, и Эмили поняла, что таким образом он готовится задать ей вопрос, услышать ответ на который ему страшно. – Ну почему бы теперь вам не рассказать мне, что творится в мире?
И Эмили рассказала свою историю: как пришел ниоткуда красный дождь, как падали с неба мертвые птицы, как началась всеобщая паника и, наконец, как все в Нью-Йорке и, возможно, во всем мире умерли.
Некоторое время Саймон хранил потрясенное молчание. Потом он сказал:
– Все? Вообще все мертвы?
– Насколько я знаю, да. Правда, есть группа выживших ученых на Стоктонских островах. Это на Аляске. Туда-то я и направляюсь. Они считают, что не погибли потому, что холод как-то повлиял на красный дождь. – И Эмили принялась объяснять, как связалась с Джейкобом и почему едет на север.
Она уже рассказала, как стала свидетельницей тому, что мертвые тела превратились в тварьпауков, а потом и в инопланетные деревья, и тут почувствовала, что Саймон словно отсутствует. Он по-прежнему вдумчиво кивал, но его сочувствие определенно сменилось вежливой осторожностью.
– Послушайте, – сказала она, – я знаю, что это звучит безумно, и знаю, что вы, возможно, считаете, будто я чокнулась, но это не так. Вы, должно быть, заметили, как изменилась природа? В том смысле, что все кругом теперь почти всегда красное. Думаю, это от пыли, которую выделяют инопланетные деревья. Эта пыль распространяется по миру и изменяет все, чего только касается. Вы не видели вчерашней грозы, а то заметили бы, какие красные были тучи и дождевая вода. К тому же трансформировались не только люди, появились новые животные… Вот посмотрите.
Эмили встала и расстегнула три верхние пуговки на блузке. Глаза Саймона расширились, и он отвел взгляд.
– Можете поглядеть, – сказала Эмили, спустив блузку с плеча и повернувшись так, чтобы стали видны глубокие ссадины на ее спине.
– Господи, как это произошло?
Эмили рассказала, как в лесу на нее напали красные монстры, как она почти погибла и как появился Тор, который спас ее задницу.
– Я знаю, трудно уразуметь, – сказала она, снова застегивая блузку, – что это – какое-то нападение из космоса, но я видела инопланетян, и они реальны. И эта чума распространяется очень быстро.
– Но я думал… я думал, что это какой-то теракт. Вы сказали, совсем никого не осталось?
Она покачала головой:
– Никого, кроме ученых на Стоктонских островах. Больше никто не вышел на контакт. Но давайте взглянем на это с другой стороны: они выжили, я выжила, выжили вы и ваши дети. Так что, возможно, где-то есть и другие выжившие.
Саймон откинулся на спинку стула, посмотрел на Эмили долгим взглядом и одним глотком допил свой виски. Потом он снова наполнил стакан и махом влил в себя все его содержимое.
– Вы сумасшедшая? – наконец прошептал он.
Вот и все, что спросил человек, который, как думала Эмили, изо всех сил старался понять то, что, без сомнения, было самой идиотской и безумной историей из всех когда-либо им услышанных. Она встала и подошла к Саймону, бездумный взгляд которого был устремлен куда-то в сторону кухни.
– Нет, – сказала она, – я в своем уме.
– Вы должны понять, – так же мягко прошептал он, – все это просто невозможно сразу принять. Для одного раза это чересчур. И как мне теперь быть с детьми?
Глава пятая
Позже, уложив детей, Саймон присоединился к Эмили в гостиной.
– Надеюсь, ты не против, что я тут занялась самообслуживанием? – спросила она, поднимая стакан, на четверть наполненный бренди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});