самым крепким из них. К тому же это он нашёл прорезь.
– Поможешь? – спросила она, указывая на потолок.
– Конечно, – кивнул химик.
Он присел, и Асла забралась ему на плечи. Крам выпрямился, и она осторожно коснулась прорези рукой. Ничего не произошло. Никаких кнопок или символов поблизости не было. Ладонь Аслы в прорезь не пролезла.
– Сюда надо что-то вставить, – сказала она. – Ну, я так думаю.
– Будем искать, – ответил Крам, спуская Аслу на пол. Она сложила руки на груди и стала придирчиво рассматривать потолок, пытаясь что-то сообразить.
– Отойди-ка лучше оттуда. Не стоит стоять под этой прорезью, – сказал Асле Олерой. – Мало ли, что там…
– Например? – удивилась Асла.
– Ну, знаешь ли, за нами вроде как должны следить. Может, кто-то смотрит или слушает нас через неё… – передёрнул плечами психотерапевт. – Так что лучше отойди.
– Куда? – Олерой слегка сбил её с толку своим предположением, а в первые секунды этого состояния Асла не отличалась особой понятливостью.
– Да куда угодно, – начал злиться Олерой. – В другую сторону!
Асла послушно отошла, обдумывая вариант того, что за ней и её командой действительно наблюдают в прямом смысле сверху. Прямо над ними…
– В другую сторону! – воскликнул вдруг Скиптий. – Ну конечно!
– Что? – опешил Олерой.
– В другую сторону, – пробормотал литератор, – боже, ну какой же я идиот, просто невероятно…
– А что… – начал Крам, но замолчал, увидев, что Скиптий схватил лист и уткнулся в его правый нижний угол.
– Ну прекрасно, – сказал Олерой. – Неужели мы что-то поняли? – в отличие от инсайтовского «мы» как подчеркивания единства команды, «мы» Олероя скорее отдавало сарказмом, что не укрылось от Аслы. «Проблемы будем решать по мере их возникновения», – сказала она себе, хотя ей и не понравились его слова.
– Банальное прочтение с другого конца, – сказал Скиптий, воодушевлённый разгадкой и не обративший на тон психотерапевта ни малейшего внимания. – И это действительно три слова, но разбиты они по-другому. SIR BENET NIXUL – это LUX IN TENEBRIS! Простейшая вещь, а далась не сразу, – внезапно сник он. Мог бы догадаться и быстрее.
– И что это значит? – спросила Асла.
– Ах, да, – спохватился литератор. – «Свет во тьме».
– Это многое объясняет, – снова съязвил Олерой. Асле жутко захотелось выразительно на него посмотреть, но она не стала. Сейчас её больше интересовало послание.
– Как думаете, что имеется в виду? – спросила она сразу всех.
– Надо выключить свет, – сказал Крам, почувствовав, что не зря присматривался к лампочкам.
– Это «во тьме». А «свет во тьме»? Свет во тьме… Это… – Асла невольно стала думать вслух. – Что-то загорится, когда мы создадим тьму? Засветится, – поправилась она. – Что скажете?
– Думаю, так и есть, – кивнул химик. – Может, выбить лампочки?
– Давайте пока без таких мер, – сказала Асла. – Раз никаких выключателей никто из нас до сих пор не находил, наверное, надо что-то сделать с той прорезью на потолке. Возможно, она как-то связана с лампами.
– Что-то в неё вставить, – уточнил Скиптий, по-новому смотря на разворошенные им книги на полке. Разгадка слова, хоть и запоздалая, открыла в нём второе дыхание.
– Да, – кивнула Асла. – Но что?
– Что-нибудь такое? – предположил литератор, беря в руки тонкую книгу и показывая её остальным. – Вот такое? – добавил он, разворачивая книгу узким корешком к зрителям. Фиолетовым корешком.
– Идеально, – обрадовалась Асла. – Это же просто безупречный элемент декора, – улыбнулась она, беря книгу из рук Скиптия.
Книга была приятной на ощупь, и цвет её корешка действительно полностью совпадал с цветом потолка, словно она была его частью. Похоже, так и было на самом деле.
– Поможешь ещё раз? – спросила Асла Крама, показывая книгой на прорезь.
– Конечно, – снова кивнул химик. «Разве можно отказать такому симпатичному Инсайту?» – подумал он.
Он снова присел, и Асла снова забралась ему на плечи. Через пару секунд она осторожно вставила книгу в прорезь. Корешок торчал из потолка, поэтому Асла посильнее вдавила томик внутрь. Тот полностью ушёл вверх, и раздался щелчок. Свет погас.
– Боже, какая красота! – ахнула Асла, всё ещё сидя у Крама на плечах. Остальные оглядывались молча, но с улыбками.
Стены комнаты светились причудливыми узорами и орнаментами – голубыми, синими, зелёными, розовыми… Люминофорные краски, ожившие в темноте, придали помещению мистическую, таинственную атмосферу. Вместе с тем этого цветного света хватало, чтобы почти «освещать» комнату. И, как отметила Асла, это было действительно очень красиво. И вовсе не то, что они ожидали увидеть.
– Где-то среди этого нам надо найти подсказку, – сказал Олерой. – Ну что ж, за дело. – И так посмотрел на Аслу, освещённую мягкими цветами, что та почти зарделась. И осторожно слезла с Крама на пол.
Скиптий тоже был в восторге от преображения комнаты. Сразу стало приятнее. Фиолетовый разбавился другими цветами, к тому же излучающими какой-то почти магический свет, и вообще настроение почему-то улучшилось. Скиптий подозревал, что это какая-нибудь психологическая уловка, чтобы они немного расслабились (Крам думал так же), или, наоборот, чтобы отвлечь их внимание от чего-то (так думал и Олерой), но она всё равно пришлась ему по душе (как и всем, хотя вида никто, кроме Аслы, не подал).
Искать подсказку в разноцветных линиях было интересно – никто не знал, что именно они ищут. Вскоре уже всё стало казаться подозрительным – может, это? Или вот это? Но через какое-то время всё же раздался возглас облегчения:
– Кажется, это то, что нам нужно, – Крам показал на точки среди узоров, светящиеся чуть ярче, чем остальные. – Смотрите, они все находятся в небольшой области, не выходят за её рамки.
– Небольшой вот настолько? – спросила Асла, беря в руки разлинованный лист.
– Ну-ка, – сказал Крам, – попробуй приложить его к стене.
Асла это и сделала, но озарения не пришло. Она перевернула лист другой стороной, но и это ничего не дало.
– Поверни его, – прямо в ухо сказал ей Олерой, нависший над ней в попытках разглядеть, что происходит.
– Уже поворачивала, – ответила Асла, но на всякий случай сделала это ещё раз. Инсайт должен прислушиваться к своей команде.
– Нет, ты переворачиваешь, – терпеливо сказал Олерой. – А ты поверни.
Мгновение – и яркие точки, просвечивающие даже сквозь бумагу, встали на свои места: точно в центрах пяти квадратных ячеек на листе. Асла улыбнулась.
– Спасибо, – сказала она Олерою. Тот лишь пожал плечами. – Дайте-ка сюда кубик, – одной рукой Асла придерживала лист на стене, другую протянула в пространство. Кубик лёг ей на ладонь, и она поднесла его к стене.
– Проклятье, – выругалась она через несколько секунд. – Эти мелкие циферки не разглядеть при таком освещении.
– Давайте тогда просто запомним местоположение точек, – сказал Скиптий. – Потом включим свет и найдём эти ячейки на кубике.
– Ты уверен, что мы сможем его включить? – спросил Олерой.
– Думаю, надо просто вытащить обратно книгу из той прорези, – отмахнулась Асла. – Значит, у нас вторая ячейка в первой строке, третья во второй, первая в третьей, пятая в четвёртой и четвёртая ячейка в пятой строке.
– Я запомнил, – кивнул Скиптий.
– Я тоже, – встрял Олерой.
– И я, – добавил