Читать интересную книгу Закрытый клуб - Дэнни Тоби

— Он говорит — думаешь, сделаешь мою работу лучше меня? Я говорю — да, сделаю. А он мне — пошел на… из моего кабинета! Ему плевать, что пятнадцать человек ждут медицинской авиапомощи. Ему собственную ж… надо прикрывать, дрочиле хренову! Я говорю — хватит болтать, давай уже делай. — Голос пьяного поднялся до негромкого крика. — Вста-вай и де-лай, говорю! Я готов был ему башку оторвать!

Дергающаяся артерия уже выпирала не на шутку. На нас начали оборачиваться. Интересно, он мне сейчас врежет или его дурацкий сосуд лопнет раньше?

— Слышишь, что я говорю?

— Да, — мягко ответил я.

— Извини, я беспокою тебя?

— Нет, вовсе нет.

Он уставился на меня так, словно я отправил его в пешеходно-эротический круиз.

— Не позволите ли предложить вам выпить? — спросил я, незаметно отодвигаясь.

— Я что, по-твоему, не могу себе выпивки купить?

— Нет-нет, я не это имел в виду. Я лишь старался проявить дружелюбие.

— Ты что, голубой, мать твою?

Становилось ясно, что из этого спора победителем мне не выйти. На нас уже обращали внимание, но плотный кружок вокруг, он же точка невозврата, еще не образовался. Вот, должно быть, радость для тех, кто смотрит из-за зеркал. Может, они там жуют поп-корн и делают ставки?

Я попятился, надеясь, что более пьяные и равнодушные гости разделят нас со скандалистом. Он сделал пару неровных шагов ко мне, но споткнулся и ухватился за какого-то мужчину, немало удивив его. Воспользовавшись заминкой, я повернулся и направился самым извилистым путем в другой конец зала. Я уже был трезв как стеклышко. Зал по-прежнему заполняли гости, что весьма облегчало мне жизнь. Я очень надеялся, что гнев приятеля Деррика уже нашел новую цель — может, вешалку или барный стул.

Из разросшейся шумной толпы я выбрался в тот самый угол, откуда вышел. Здесь образовался маленький островок покоя. Я прислонился к стене, ища новый способ как-нибудь испортить вечер, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Ближайшие столики пустовали, и только старик в плохом рыжеватом парике, сидевший один, без спутников, испытующе смотрел на меня из-под бугристых, складчатых век. Оглядев старика, я подошел и присел рядом с ним.

— Развлекаетесь? — любезно спросил он.

— Не очень.

Старик улыбнулся:

— Я тоже не очень. Не люблю званых вечеров.

— Значит, нас уже двое.

Он усмехнулся.

— Учитесь? — поинтересовался он.

— Да. На юридическом.

— А, — сказал он, словно так и думал. — А почему именно юриспруденция?

— Ну, это просто. Из-за моего деда.

— Он юрист?

Я кивнул.

— Вы близко общаетесь?

— Общались.

— О-о… — Он вгляделся в мое лицо. — Ваш дед ушел в мир иной?

— В прошлом году.

— Мои соболезнования. Какой он был?

Я улыбнулся:

— Высокий. Очень высокий. Пугал людей до смерти. Он казался серьезным, но в душе был плюшевым мишкой. Улыбался одними глазами. Дети обожали его. Когда я в первый раз увидел свадебную фотографию деда, глазам не поверил: они с бабушкой выглядели как кинозвезды. Оказалось, в молодости дед был красавцем… К нему тянулись люди. Он был скромен, но к нему всегда шли за помощью. В детстве я часто сидел в кресле за его письменным столом и смотрел, как он беседует с клиентами. Дед хорошо разговаривал, умел вовремя пошутить, чтобы человек успокоился, позволял людям высказаться и облегчить душу. Его глаза всегда выражали спокойную уверенность в том, что все будет в порядке.

— Наверное, он очень обрадовался, узнав, что вы поступаете на юридический?

— Дед был уже очень болен, не вставал… — У меня защипало глаза, и я проглотил комок в горле. — Дед едва выговорил: «Жаль, меня не будет рядом, чтобы помочь тебе».

— И что вы ответили?

— Я сказал… — Я умолк, сжал переносицу и закрыл глаза. — Я сказал, что он уже научил меня быть человеком. — Почему я теряю лицо перед незнакомым стариком? Ну зачем я так напился? — Помню, мы ходили на футбол, коротышка-билетер с галстуком-бабочкой взял наши билеты, а дед сказал ему: «Я вас знаю. Вы здесь давно работаете». Коротышка ответил: «Да». Дед продолжил: «Вы раньше стояли вон там, а теперь — здесь». Представьте, всего лишь билетер, который надорвал наши билеты на матч. Сотни людей проходили мимо каждый день, не обращая на него внимания. По глазам билетера я видел: слова деда много для него значили. Дед любому умел внушить, что тот заслуживает всяческого уважения. Такой уж он был человек.

Старик задумался, затем посмотрел на кого-то за моей спиной.

— Кажется, пришел ваш проводник, мистер Дэвис.

Я обернулся. Сзади стоял тот самый незнакомец из особняка, мистер Кости, в той же куртке и рубашке с расстегнутым воротом. Он положил руку мне на плечо:

— Пора идти.

Вставая, я взглянул на своего собеседника:

— Как вы узнали мое имя?

— Я знаю о вас все, мистер Дэвис.

По моей спине пробежала дрожь.

— Знаю, где вы живете, чем занимаетесь. Мне стало интересно… — Он сказал последнюю фразу совсем тихо, как бы себе, и перевел взгляд на свои руки, лежавшие на столе, словно я уже ушел.

— Интересно что? — спросил я.

Мистер Кости уже тянул меня за локоть, держа в руке черную повязку. Он развернул ее, намереваясь надеть на меня.

— Интересно что? — повторил я.

Мистер Кости пытался увести меня, но старик приподнял веки и посмотрел на меня. Хватка мистера Кости ослабла.

— Мне стало интересно, достаточно ли сильно вы этого хотите, — произнес он.

Повязка закрыла глаза, и мне осталось обдумывать ответ в темноте.

Я не видел, кто выступил из тени перед дверью в мою комнату, когда вернулся домой из дома 2312 по Морланд-стрит. Было четыре или пять часов утра, и я страшно замерз — уши почти звенели от холода. Я вдруг почувствовал руки, закрывавшие мне глаза, легкий запах алкоголя и теплые груди, прижатые к моей спине. Я слышал отрывистый шепот Дафны, говорившей, что она дожидалась меня. Ее щека на моей шее казалась очень горячей. Полные мягкие губы двинулись по шее вверх, к уху, и слова отдавались вибрацией через кожу.

— У меня к тебе предложение. — Она повернула меня к себе лицом, не убирая пальцев из моих волос и подталкивая ладонью в спину. — Я не намерена проигрывать, — мягко, но настойчиво говорила Дафна, не отрывая от меня своих сапфировых глаз. Я старался не смотреть в темную тень между грудей и на безупречное, роскошное тело, подчеркнутое платьем. — Я не оставлю это на волю случая, — прошептала она. — Слишком близко к цели. — Она облизнула губы. — Но… — Дафна улыбнулась, — я провела небольшое исследование и знаю, как победить. — Она погладила мою щеку, повела пальцами вниз по шее и прошептала мне в ухо: — Процесс Томаса Беннетта — это, конечно, не гарантия, — ее губы вибрировали, — но я отследила судьбу победителей. Это серьезное конкурентное преимущество. Оно может сыграть решающую роль. Подумай, — говорила она. Мы соприкасались лбами, ее губы шевелились в дюйме от моих. — Найджел и Джон — болтуны. Мы с тобой умеем мыслить. Сведи две пары болтун — умник и получишь соревнование. Может, повезет мне, может, тебе, никто не знает. Но… — Она встретилась со мной взглядом и раздельно сказала: — Если объединятся мозговитые, у болтунов не останется шанса. Мы раздавим их. Они же марионетки, держащие друг друга за зад.

Я начал понимать, к чему она клонит.

— Мы возьмем себе два места, а они будут драться за третье, — прошептал я.

— Я знала, что ты умный. — Дафна коснулась губами моих губ и прижала меня спиной к двери, распластавшись на мне. Я чувствовал тепло ее грудей, живота, бедер. Господи, как я хотел ее! Я в жизни не испытывал такого желания. Я готов был задрать ей платье выше талии прямо здесь, в коридоре, и войти в нее. — Я читала твою статью, — отрывисто сказала Дафна, слегка присев — так, чтобы бедра проехались по выпуклости под моими брюками, — и снова выпрямившись.

— Читала?

Она небрежно повела рукой по моему животу и остановилась на брючном ремне.

— Несколько поверхностно, — заметила Дафна, царапая длинными ногтями молнию на моих брюках. — Но в целом очень неплохо.

Я отстранил ее руку.

— А сколько твоих статей напечатали?

Дафна отодвинулась и откинула со лба волосы.

— Подумай о моем предложении, — сказала она. — Это хорошая возможность узнать друг друга.

Я смотрел, как она идет по коридору, вызывающе покачивая бедрами.

Войдя в свою комнату, нетрезвый, неудовлетворенный, возбужденный, взбешенный, очарованный и растерянный, я нашел на кровати новый конверт. На этот раз меня даже не удивило, что кто-то научился проникать через закрытые окна и двери: сегодня я повидал чудеса и почище. Разорвав конверт, я быстро прочел напечатанную записку:

Одиннадцатое ноября, в девятнадцать тридцать.