— Не глупите, — мягко сказала Сли и укоризненно покачала головой. — Согласитесь, поведение доктора Сендевиа выглядит очень подозрительно. Сначала он взламывает систему, но ничего не может от нее добиться, потом внезапно обнаруживаться эта таинственная комната, в которой, как кажется, сосредоточены все тайны этого бункера. И в эту комнату могут войти только он сам и его подружка Саджитсо. Я не верю ни в какие гены и прочую муть, которую нам загоняла Лертайн. Она либо в сговоре, либо просто глупа. Он сам установил этот барьер, чтобы показать людям их с Саджитсо превосходство!
Ароганта слушал внимательно, не отрываясь, следя за ее лицом. Олисава была возбуждена и зла, ее захлестывал азарт игры.
— Эти двое хотят выставить нас с вами обыкновенными никчемными людишками, не имеющими права руководить такими великими умами как они. Это же мятеж, майор! — продолжала распинаться она.
— У нас нет никаких доказательств того, что тот барьер установил Сендевиа. И, я вам сразу скажу: они у нас вряд ли появятся. Даже если это хитрая интрига, пока что мы с вами проигрываем.
— Тогда его нужно спровоцировать. Пусть покажет свое настоящее лицо.
— И каким же это образом мы его будем провоцировать? — скептично поинтересовался Вольдемар.
— А чего наш гений боится больше всего?
— Прекращения своих исследований, — подумав, медленно ответил Ароганта.
Губы Олисавы скривились в коварной улыбке, а глаза нехорошо заблестели.
— Вот и прекратим их.
***
Конседин просидел в комнате 3895 до поздней ночи. Сухвие ушла намного раньше — ее вызвала Николь для осмотра пациента. Умница была очень разговорчива, но на основные вопросы четких ответов давать не желала. Сендевиа десятки раз переформулировал их, но она решительно не желала отвечать.
Зато она разрешила ему подключить свой планшет к ее системе и дала неограниченный доступ почти ко всем файлам. Конседин глотал информацию жадно и быстро, боясь, что щедрый источник знаний скоро иссякнет.
— Уровень глюкозы у тебя в крови ниже 3х, — неожиданно нарушила тишину Умница.
Ученый чуть не выронил из рук планшет.
— Тебе стоит принять пищу.
— Сейчас раздел закончу и пойду, — отмахнулся от нее Конседин.
Умница ненадолго замолчала, затем послышалось едва слышное мелодичное пиликанье и раздался удивленный голос Су.
— Да?
— Сухвие, Конседину нужно поесть, а он категорически не желает покидать помещение, — четко проговорил женский голос из динамиков.
Сендевиа ошарашенно замер, ненадолго позабыв даже о своем планшете.
***
Врач как раз отпустила последнего пациента и собиралась уходить из лазарета, как вдруг ожила консоль у двери.
— Сухвие, Конседину нужно поесть, а он категорически не желает покидать помещение.
Су опешила.
— И что ты от меня хочешь? — наконец, осторожно спросила она.
Ошарашенные медсестры тихо замерли.
— Полагаю, тебя он послушает и все-таки пойдет удовлетворять свои физиологические потребности.
— Хочешь, чтобы я уговорила Конседина пойти поесть?
— Верно, — отчеканила Умница.
— Ладно, я все понял, сейчас пойду, — сдался Конседин, выключая планшет. — Су, можешь не идти за мной, я сам справлюсь.
— До завтра, — доброжелательно попрощался компьютер и замолк.
Экран погас и в комнате воцарилась тишина. Ученый тяжело вздохнул, взял планшет подмышку и направился к выходу. Стоило ему переступить порог, дверь комнаты закрылась. Заскучавшие военные радостно вскочили: им до смерти надоело караулить ученого. Устало махнув им рукой, Конседин заспешил в столовую, есть ему, и правда, хотелось зверски.
На следующее утро после завтрака, Конседин Сендевиа чуть ли не вприпрыжку помчался в двенадцатый коридор. У двери в заветную комнату дежурило двое скучающих солдат.
— Утро доброе, — вежливо поздоровался с ними он и подошел к консоли.
Ближайший к нему боец, мягко положил ему руку на плечо и чуть подтолкнул назад.
— Вы чего, рядовой, охренели? — возмутился Конседин. — Дайте мне пройти! Я занимаюсь исследованием просто феноменальной важности! Ваш куриный мозг в состоянии это осознать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У меня приказ не подпускать вас к консоли и не дать вам войти внутрь, — бесстрастно ответил ему солдат.
— Какой еще, в жопу, приказ!? — воскликнул ученый и снова предпринял попытку подойти к консоли.
Рядовой снова отстранил его, на этот раз жестче. Конседин выругался, достал рацию и переключился на канал связи с майором.
— Майор? Прием! — рявкнул Сендевиа.
— Слушаю вас, можете так не кричать, прием чистый, — невозмутимо ответил Ароганта.
— Какого хрена вы творите? Что за нелепый приказ?
— Вы о запрете посещения комнаты 3895?
— Именно!
— Мы посовещались и решили, что это место может быть опасно. Вы наш лучший специалист и никто кроме вас вытащить нас из этого бункера не сможет. Поэтому было принять решение вами не рисковать.
— Что?! — в бешенстве проорал Сендевиа. — Кто мы?? Что-то я не помню, чтобы я присутствовал на этом совещании, а ведь я — командир экспедиции.
— Мы — это я, Олисава Сли и доктор Саджитсо, — медленно проговорил Вольдемар, в этом разговоре это было самое слабое место.
— Вы с Олисавой даже не были внутри, система вас не пускает, а Сухвие никогда бы такого не сказала. Как вы можете знать опасно там или нет? При всем моем уважении к вам, майор, ваш приказ полный бред. Эта комната открывает нам такие возможности, что никому из нас и не снилось, а вы запрещаете мне туда заходить! Да я ради нее этот бункер и искал!!
— Доктор, успокойтесь. Ваша первостепенная задача в данный момент освободить нас всех и эта комната вам явно мешает.
— Ах вот как! Решили поиграть в главного, — голос Конседина стал тихим и холодным, как морозная ночь.
Не дождавшись ответа, он отключил связь и повернулся к неподвижно замершим солдатам.
— Как тебя зовут, парень?
— Мигель, — подумав, ответил боец.
— Мигель, ты хочешь познать Вселенную?
Солдат задумался и, судя по его лицу, не очень-то понял вопрос.
— Эта комната может помочь нам понять, зачем мы пришли в этот мир, в чем наше предназначение, откуда мы, в конце концов! Но я не могу ничего этого узнать, пока не войду внутрь.
На лице бойцов не отразилось ровным счетом ничего. Конседин снова двинулся к консоли.
— Отойдите, это приказ, — железным голосом приказал Мигель.
— Как вы не понимаете, — сокрушенно простонал ученый.
Солдат заслонил собой желанную консоль, и в его глазах читалась готовность убить. Сендевиа было уже плевать, знания заключенные в этой комнате были смыслом всей его жизни, и он не собирался их упускать из-за тупого солдафона. Ученый ринулся вперед, желая проскользнуть под тяжелой рукой, коснуться к консоли и влететь в открытую дверь. Мигель очень ловко ухватил его за шиворот и скрутил руки. Конседин зарычал и попытался укусить солдата. Тот же, не обращая никакого внимания на его тщетные попытки вырваться, потащил его наверх.
Двери лазарета распахнулись, и перед Сухвие предстал один из солдат, держащий за шиворот красного, злого Конседина. Врач удивленно приподняла брови и выжидательно уставилась на вошедших.
— Тут это, — начал вояка и почесал нос. — Буйный вот, пытался приказ нарушить. Майор сказал к вам вести.
— И что он сделал? — спросила Су.
— Этот ублюдок не дает мне исследовать комнату с Умницей! — выкрикнул Сендевиа.
Солдат его хорошенько встряхнул, так что зубы клацнули, и ученый замолчал.
— Майор сказал, что комната опасная и, что никого пускать туда нельзя. А этот ломился туда, как умалишенный. Полечите его, доктор.
— Ладно, — медленно протянула врач. — Положите его на эту кушетку и привяжите за руки и ноги.
— Су? Как же так? Ты с ними заодно? — в отчаянии воскликнул Сендевиа.
В его глазах застыла такая боль и обида, что Сухвие невольно стало стыдно.
— Спасибо, за оперативность, — с улыбкой поблагодарила солдата врач, и тот быстро покинул лазарет. — Николь, диазепам на двести пятьдесят разведи.