Чернек отступил чуть в сторону, встав лицом к площади, и подал знак своим людям. В распахнутых воротах резиденции появились отроки, несшие в руках увесистые мешки для монет. Юноши с почтением сложили деньги у ног мудрейшего Селивана.
- Из своей собственной казны, - произнёс Чернек, - я жертвую храму Юма и Живы тысячу золотых калист и четыре тысячи серебряных ул! На эти деньги мудрейший сможет восстановить Храмовую дружину.
Восхищению горожан щедростью своего князя не было границ.
- Также я предлагаю почтенному Селивану в любом насущном количестве брать оружие из моих арсеналов.
- Благодарю могучего князя за столь невероятное великодушие! Храм с радостью принимает Вашу помощь.
Чернек Озеров продолжал улыбаться и смотрел приветливо, но от него явственно потянуло угрозой. Едва заметно для всех остальных, князь приблизился к мудрейшему. Могло показаться, что он заключил главного хранителя благоверия в братские объятия. Жёстко и твёрдо, так что слышал лишь Селиван, Чернек процедил сквозь зубы:
- Вы что умыслили, мудрейший? Сговор был, что Вы откажетесь от моего оружия!
- Ох, - притворно опомнился Селиван, - я и забыл! Конечно же - мудрейший обратился к горожанам. - Храмовая дружина не так велика как силы князя. Так что нет необходимости нам лезть в предельные арсеналы. На пожертвованные деньги мы купим мечи и кольчуги у оружейников Старогулья.
Стоявшие промеж иных богатых горожан оружейники, заметно оживились. Мысль мудрейшего пришлась им по вкусу. Чернек с довольной улыбкой глянул на Селивана. Хитрец хотел под шумок и деньги у себя оставить, и оружие получить. За ним глаз да глаз нужен.
Тем временем на площадь вынесли столы и храмовые писцы, разложив на них бумагу и чернила, объявили исключительный набор в дружину. Все ратники храма Юма и Живы сложили свои головы в Орешкином овраге и на Михайловом лугу. Требовалось срочно собрать нужное число воинов. Но Чернек и об этом позаботился. Он заранее пустил слух о готовящемся действе. И сейчас к столу потянулись молодые люди, желающие служить под красным солнцем на жёлтом поле. Третьи и четвёртые сыновья Ратных и Малых домов, кому уж точно не светило отцовское наследство. Дети лесных охотников с готовностью записывались в лучники. Подходили даже простолюдины. Из всех них умелые офицеры и жестокие тренировки выкуют сильное войско.
- Для подготовки Храмовой дружины я предоставляю мудрейшему Селивану своих офицеров. Бойцы могут обучаться в казармах Поместной стражи.
- Благодарю Вас, князь.
Рядом выставили отдельный стол с большим посеребрённым блюдом. В него каждый благовер мог сложить монетку в качестве пожертвования храму на святую войну. Горожане, воодушевлённые примером своего князя, охотно откликнулись на предложение и рядом с очередью добровольцев, возникла цепочка желающих поделиться имевшимися накоплениями. С приятным позвякиванием в блюдо стали обильно падать медные резы, серебряные улы и даже золотые калисты.
- Эх, - немного раздосадованно произнёс Селиван. - Надо было три разных блюда выставить. Под каждую монету своё. А то теперь перебирать придётся.
- Не расстраивайтесь, мудрейший, - улыбнулся князь. - Не вам же их перебирать.
Чернек заметил подходящего к столу рослого парня со светлыми волосами. Князь без труда узнал его. Офицер его собственной Поместной стражи Егор Михайлов. Как он здесь оказался? Предельный князь знал, что бойцы его стражи, которых он подставил Вейкко в Орешкином овраге погибли либо там, либо на Михайловом лугу. Те, кто попал в плен были обезглавлены по приказу Лесьяра Строгова как изменники. Сопоставив известные сведения, Чернек Озеров легко понял что к чему. Еле сдерживая довольную ухмылку, предельный князь осторожно подошёл за спину писцу с которым разговаривал Егор.
Бывший пристав заметил его, но упёр взгляд в писаря, делая вид, что не обратил внимания, кто стоит за его спиной. Писарь по всей видимости был "знающим" - старшим учеником в школе мудрости храма. Не проявляя никакого особого интереса к Егору, он монотонным голосом задавал заученные вопросы.
- Из какого сословия?
- Из воинского. Малый Дом князей Михайловых.
- Наследник?
- Нет. Четвёртый сын.
- Какому виду боя обучен?
- Пешему и конному.
- Конному в тяжёлой броне или лёгкой?
- Лёгкой.
- Ты ведь знаешь, что Храмовой дружине никто не платит?
- Знаю.
- Ну куда тебя? Хм, - писарь задумался. - Давай в лёгкую конницу.
Старший ученик взял бумагу со списком имён тех, кого записали в лёгкую кавалерию. Потянулся кончиком пера к глиняной чернильнице. Но Чернек Озеров остановил его.
- А не хочет ли офицер моей Поместной стражи рассказать как он тут оказался и с чего вдруг решил стать храмовым дружинником?
- Князь, - Егор почтительно поклонился. - Я...
- Ты ведь бился в Орешкином овраге? - перебил Егора Чернек.
- Бился.
- И судя по всему, не погиб там.
- Нет. Меня...
- Взяли в плен?
- Да...
Вокруг столов, помимо тех, кто записывался в дружину, сгрудилось большое количество зевак, привлечённых перепалкой. Всем стало интересно, что же будет дальше. Предельный князь продолжал глумиться над своим бывшим офицером.
- Я слышал, что Вейкко казнил тайных стражников, а бойцов Поместной стражи призвал вступать в Благую рать. И все вступили.
- Это так, князь.
- Стало быть и ты вступил?
- И я вступил, - Егор давно понял куда загоняют его вопросы владыки Старогулья.
- Но никто из Поместной стражи не пережил битвы на Михайловом лугу. Одни погибли в сражении, другие были казнены. А как тебе удалось выжить?
Егор сжал кулаки, чтобы сдержаться. Его лицо было бледным как волосы, а уши налились кровью. Их пунцовое сияние ещё ярче было заметно на фоне светлых волос и белой кожи.
- Я... Я не участвовал в битве, - еле слышно выдавил он.
Толпа взорвалась насмешками. Предельный князь торжествовал.
- То есть ты признаёшься нам всем, что предал мудрейшего Вейкко и дезертировал в тот самый миг, когда ему нужны были все его бойцы? Ты побоялся погибнуть в сече за веру своих предков! А теперь такой предатель как ты хочет вступить в храмовую дружину. Зачем, чтобы опять предать веру?
- Но ведь Вы тоже, князь, - гневно выкрикнул Егор, перекрикивая толпу.
- Что я?
- Вы не оказали мудрейшему никакой помощи. Я слышал слова Вейкко. Он надеялся, что Вы приведёте свои войска и вольётесь в Благую рать. Но не пришли в его лагерь. Вы виноваты в гибели мудрейшего намного больше, чем я!