Читать интересную книгу Заговор Кентервиллей. книга первая - Владимир Гуськов

– Обо мне? – Не поверил своим ушам Гарри.

– Да, и о тебе. – Билл снова широко улыбнулся. – Представляешь, она всем рассказала, что знакома с тобой, что ты достаточно непослушный, но милый и своенравный молодой человек… – Гарри вытаращил глаза на Билла. Ведь тётушка Мириэль никогда не видела Гарри лично в его истинном обличие! – И очень скоро ты породнишься с её родом.

Билл испытующе посмотрел в глаза Гарри, тот растерянно обернулся. Но, похоже, последнее замечание Билли никто кроме Гарри не услышал.

– Не бери в голову. – Прервал молчание Билл и хлопнул Гарри по плечу, от чего у Гарри очки чуть сползли к кончику носа. – В общем, она достаточно милая старушка, только чересчур болтливая. Суёт нос, куда не следует и… тому подобное.

Гарри нашёл глазами Джинни. Она стояла чуть поодаль от него. Такая красивая и нежная. Гарри сказал:

– Мириэль права. Я хочу породниться с твоей семьёй. – Гарри набрал в грудь по больше воздуха. Следующая его фраза была настолько важной для него, что он засомневался: как посмотрит на это Билл. Но не сказать этого Гарри не мог.

– Вы наилучшие маги, которых я когда-либо знал, я считаю, за великое счастье быть сейчас здесь, с вами и… – Билл уловил направление взгляда Гарри, так, что, похоже, для него не было сюрпризом его следующие слова. – Джинни – самая замечательная девушка на свете.

– Ха! – Громко воскликнул Билл так, что миссис Уизли, проходящая мимо, посмотрела на них. – Вот и отлично! – И чуть понизив голос, добавил: – Мы с радостью возьмём тебя в нашу семью, ты и без того нам уже достаточно родной человек.

Гарри почувствовал себя неудобно. Щёки его запылали. Это были его сокровенные, личные мечтания… Озвучить их было непросто.

– И Джинни превосходный выбор! Из всего нашего многочисленного семейства, она самая… – Билл замолк, но радостная улыбка осталась на его лице. А в голове у Гарри вертелись разные красивые слова – продолжения фразы Билла. Надёжная, милая, прелестная, неземная, красивая…

Билл обнял Гарри рьяно похлопал его по плечам, но тут же, разжал объятия, как бы опасаясь привлечь к себе внимание других гостей.

– Я видел, как моя мама смотрит на тебя. – На ухо Гарри шепнул Билл. – И когда ты с Джинни.

Гарри потупил взгляд. Слова Билла были очень личными для него и настолько важными, насколько Гарри мог понять это. И у него не было сил слушать их, смотря в светлые глаза Билла. Гарри чувствовал себя вором, залезшего в личные мысли близкого человека.

– … Думаю, она видит, что вы любите друг друга и очень хочет, что бы вы были счастливы.

Гарри с надеждой поднял глаза на Билла. То, что он услышал сейчас, было очень важным для него. Гарри открыл рот, посмотрел в глаза Билла и сказал:

– Спасибо! – Это было самое душевное, идущее, от его прыгающего и танцующего, от счастья, сердца. Искреннее слово, которое у него, Гарри, вырвалось.

– Ха. – Отозвался Билл. – Ты отличный парень, Гарри. Джинни не ошиблась в тебе! Это точно!

Миссис Уизли позвала всех к столу. Гости последовали на призыв, к тому же все уже заждались праздничного угощения. Особенно Рон. Он первым поспешил на свое место и, усевшись за стул, придвинувшись к нему, начал испытующе вдыхать ароматы расставленных блюд.

Появился Кикимер. Он пронёсся вдоль стола, низенький, но шустрый с большой запылённой бутылкой вина к мистеру Уизли. Тот сделал жест рукой, предлагая Кикимеру занять место на свободном стуле за столом. Гермиона трансфигурировала обычный табурет в высокий стул, такой, за которым Кикимер чувствовал бы себя удобно. Кикимер испугано посмотрел на Гарри, своего хозяина. Медальон на его груди вздрогнул. Гарри указал глазами ему на стул. Кикимер сложил руки у груди и медленно, с благоговением уселся на него, словно это далось ему с болью. Из Больших глаз домового эльфа потекли невольные слёзы.

«Никто, за всю его жизнь, за много столетий его рода домовых эльфов, ни разу не предлагал домовым эльфам сидеть за одним столом с волшебниками»! Тем более, с семьёй, которой этот эльф служил. Это означало, что этот самый эльф, Кикимер, равный член семьи. А такого никогда ещё не случалось.

Мистер Уизли взмахнул своей палочкой, и бутылка вина, поставленная Кикимером на стол, понеслась по воздуху над столом, наполняя бокалы до краёв.

– За Гарри! – Воскликнул мистер Уизли, встав со стула, когда перед всеми собравшимися стояли бокалы наполненные вином. Гарри заметил про себя, что бутылка была особая: вина в ней ни капельки не убавилось.

– За Гарри… – Отозвались эхом гости за столом и поднялись в свою очередь. Рон, Гермиона, Джинни, Билл, Делакур, Хагрид… Все они улыбались и подняли бокалы еще выше в едином дружном порыве.

Гарри поднялся последним. И улыбаясь во весь рот, неуклюже, неуверенно поднял и свой бокал.

– Сегодня не единственное радостное событие в нашей семье. – Сказал мистер Уизли, после того, как бутыль с вином снова пронеслась над бокалами гостей. – Я хотел бы сейчас поднять этот бокал вина… – Мистер Уизли сделал небольшую паузу, оглядывая, сидящих за столом. – За … – Мистер Уизли снова умолк и покосился на свою супругу. Та, сияющая стояла рядом с ним. – За…

– Ой. – Сказала она и чуть разрумянилась. – Сегодня мне стало известно… что Делакур и Билл… скоро обзаведутся, ну, Делакур и мой Билли станут матерью и отцом…

Окончание слов миссис Уизли потонуло в радостных восклицаниях Гарри, Гермионы, громогласных басовых речах Хагрида и непонятном возгласе Рона, перекричавшего слова Джинни…

– За это просто необходимо обязательно выпить! – Вскричал Хагрид, поймав своей широкой ладонью бутыль. – За Билла и Флёр!

Хагрид смачно отхлебнул из бутыли, и дольше, чем ожидал Гарри.

Многочисленные Уизли подняли бокалы за это событие. Флёр кокетливо улыбалась всем собравшимся за столом и, кивая, говорила:

– Спасибо! Спасибо! Нам очень приятно! Ну что Вы…

А потом и миссис Уизли заключила её в своих крепких объятиях, прервал ее говор. А после, прослезившись, поцеловала Билла, что-то говоря ему, давая советы и теребя за щеку, как совсем маленького своего сынишку.

Этим днём Гарри получил и особенный подарок. Его приготовили на последок. Наверное, по желанию лесничего школы – Хагрида. Мистер Уизли и Хагрид подарили Гарри новую сову. Сова была белая, как его Букля. Ни смотря на то, что Гарри очень любил Буклю и с горечью вспоминал её, погибшую от случайно угодившую в неё заклятия пожирателей смерти, он был искренне рад такому их подарку. Сову назвали Белоклювой, и Гарри тут же выпустил её из клетки: «Пускай разомнёт крылья после долгого заточения в магазине».

После трапезы мистер Уизли включил волшебное радио, настроил его на волну с музыкой и сделал звук погромче. Когда заиграл вальс, Джинни потянула Гарри за руку на импровизированный танцпол. Он повиновался. Гарри не мог сказать, что умеет хорошо танцевать, но сегодня это было ему неважно. Он танцевал с Джинни и не видел никого, кроме неё. Вскоре и Гермиона с Роном последовали их примеру. Рон пригласил Гермиону на танец, а она видимо только этого и ждала, потому что как только Гарри и Джинни затанцевали, поглядывала на Рона как-то необычно. Билл и Флер воздержались от танцев. Они уселись недалеко от крыльца, подальше от радиоприёмника и о чём-то беседовали с миссис Уизли.

Вечером был фейерверк, и ребята засиделись допоздна, попивая сливочное пиво, принесённое Джорджом с косой аллеи, и громко разговаривали. Праздник выдался на славу, и когда Гарри отправился спать, даже стуки упыря на чердаке показались чем-то приятным, родным.

Когда Гарри и Рон уже улеглись в свои постели, они ещё долго болтали, прежде чем уснуть. А когда сверху снова донёсся глухой стук, Гарри весело прошептал:

– Опять упырь на чердаке буянит!

– Ага, – согласился Рон, – Хочет внести свою лепту в торжество. А может расстроен, что его не пригласили?! Он никогда не видел такого красочного и шумного фейерверка! Ему со своими стуками до взрывов Джорджа далеко! Теперь не скоро успокоиться. Вот увидишь. Наверное, это серьёзный удар по его самолюбию, так как до сих пор только он тут шумел, после того, как Джордж и Фред переместили свои эксперименты в свой магазин в косом переулке.

Рон помолчал, а потом добавил:

– Что-то долго он там стучит. Обычно пара десятков ударов, и он успокаивается. Хотя, припоминаю… в тот день, когда я попросил его освободить мою комнату, упырь с полночи гремел чем-то на чердаке! Так он не хотел отсюда уходить. Думал навсегда остаться в моей кровати. Думал, что ему разрешат вернуться, если постучать подольше!

Рон весело хмыкнул и погасил тусклый светильник своей палочкой потому, что в коридоре на лестнице послышались чьи-то аккуратные и тихие шаги. Рон и Гарри молчали и вслушивались в стуки упыря и удаляющуюся поступь шагов, поскрипывание ступенек. Тишина постоянно нарушалась различными звуками. Потом Гарри услышал скрип чердачной дверцы. Удары на время стихли. Гарри даже смог расслышать шум ветра за окном и дыхание Рона. Но когда шаги снова раздались на лестнице, упырь застучал по водопроводной трубе с новой силой. Миссис Уизли не удалось уговорить упыря прекратить своё буйство. Гарри не слышал, как миссис Уизли вернулась в свою спальню. Он уже не замечал шума с чердака, так как яркие мысли о прошедшем дне рождении наплыли в его сознании, а не предстали перед уставшими глазами.