И под конец одевают в серебристое сверкающее платье. К счастью, не такое пышное, как у той девахи, но все равно, напоминаю себе барышню из средневековья. Эх, где мои джинсики любимые, да кроссовочки…
- Красивая, чертовка, - Женька вокруг меня круги наматывает. – Хоть и не заслуживаешь ты одежд роскошных.
- А я и не просила, - перевожу взгляд на Марко, он мне знаки дает, чтобы молчала.
- Неблагодарная, - водит длиннющим носом ведьма. – Ничего, король быстро тебя на место поставит. Будешь шелковой.
- И инквизитор будет? – вот какого я это спросила? Почему язык меня не слушает. Смотрю, как удлиняется физиономия ведьмы, и понимаю, что теперь сморознула реально лишнее.
Ведьма округлила глазищи, смотрит на меня пристально, душу сканирует, словно ее змеи в меня пробираются. Мысленно гоню их прочь.
- Хм… скорее всего… нет, он не любит подобных мероприятий.
- Вот и славно, достал гад, - хмурю брови, - Всю жизнь мне испоганил. Это из-за него я тут, - стараюсь, чтобы голос звучал убедительно. Но ведьму не так просто провести, вижу по физиономии, не верит.
- Ага, и потому птицу к тебе приставил. До этого никогда своих воронов никому не доверял.
- Я наказан! – машет крыльями Марко.
- Так мне и тебя приставили, и я от радости не прыгаю, - а настроение реально упало на несколько градусов. По двум причинам. Первое, я какого-то фига очень хочу увидеть Дарки, ощутить на себе его испепеляюсь взгляд, и второе, жутко за это на себя злюсь.
Ведьма посмотрела на нас с вороном подозрительно. Потом на метлу свою кинула взгляд, змеюки зашипели и стали тянуться к хозяйке.
- Пошли, - буркнула себе под нос.
Иду за ней, Марко летит следом, осматриваюсь по сторонам. Бесполезно. Из этой крепости, заточенной под драконов, не выбраться. Утешаю себя мыслью, что на сабантуе королек ко мне прикасаться не станет. Не будет же он меня того… при всех… бррр.
И снова бесконечные ступени. Меня еще одели в старомодные туфли на каблуках. Они натирают ноги, спадают, приходится держаться за поручни, чтобы не грохнуться. Ведьма только подозрительно хмыкает, но молчит. Я тоже держу язык за зубами, у меня все мысли об одном, когда испытания ступеньками закончатся.
Для чего им лестница, теперь понятно. У них вся прислуга обычные мирские девушки. И им надо как-то передвигаться. Хорошо устроились крылатые твари, наших девок в рабство. Вот где безнаказанность процветает.
Мы взобрались на последний этаж. Наверное… Тут сложно что-то разобрать, а от обилия золотого цвета вообще перестала различать местность. Рябит в глазах. Сейчас бы упасть на пол и чтобы никто не трогал.
Женька заводит меня в огромный зал. Тут все еще сильней сверкает, стены отделаны разноцветными камнями. Народу тьма. И все пестрые, сверкающие. Летающие маленькие столики с едой и напитками. И в конце зала трон, конечно же, золотой и громадный. В форме дракона с разинутой пастью, и в этой пасти восседает виновник моего кошмара.
В темно-синей парчовой одежде. Удивительно, почему не золото? С короной на голове, а вместо зубьев маленькие головы драконов. Темно-каштановые волосы до плеч. Прямой нос, высокие скулы, светло-желтые глаза с вертикальными зрачками. Он мог бы быть симпатичным, если бы не был для меня таким отвратным. Это как блюдо, о котором тебе говорят, что очень вкусно, а ты смотришь и содрогаешься от спазмов в желудке. Точно так же и король драконов вызывает у меня изжогу. Вроде ниче так мужик, но смотреть на него тошно.
А я ему, по всей видимости, понравилась. Глазищи засверкали, губы раскрыл, высунул кончик раздвоенного языка. Протягивает руку, усыпанную перстнями, подзывает к себе.
- Мартеган Ренфольд третий, - ведьма делает шаг вперед и падает перед самоуверенным индюком на колени. – Смею доложить, что избранная прибыла.
Улыбка на довольно тонких губах становится еще шире. И теперь его глаза уже в открытую пожирают меня.
Растерялась. Отворачиваюсь, не могу смотреть в ядовитые глаза. Обвожу зал взглядом, и только сейчас в самом дальнем углу замечаю… Дарки. Он пришел! Стоит в черной одежде, в своей неизменной маске. Причем ни у кого ее больше нет, только у него. И как я сразу его не заметила, он же, как черное пятно в этом сверкающем бардаке. И мне хочется бежать и укрыться в этой черноте. Смотрю в огненные глаза, и силы прибавляются. С трудом отвожу взгляд. Нельзя привлекать внимание, Женька итак, уже чет заподозрила.
- Подойди ко мне, София. Это торжество в твою честь, - голос у дракона низкий, повелительный, самоуверенный. Словно, когда он говорит, сам от себя тащится.
Набираю в легкие больше воздуха и шагаю к разинутой драконьей пасти.
- А зачем? – останавливаюсь напротив. Его трон почти касается пола, от дракона несет чем-то до ужаса приторным.
Я увидела Дарки, и как второе дыхание открылось. Появились силы, и растерянность как рукой сняло, точнее, взглядом огненных глаз.
- Поясни свой вопрос, София, - меня передергивает от этого имени. И эти желтые похотливые глаза вперемешку с голосом.
- Зачем ты этот цирк устроил? Не для меня явно. А чтобы показать своим прихвостням: смотрите, какую новую игрушку мне притащили, - в глазах блеснули молнии. Ну, все, я разозлила самодовольное величество.
- Опустись на колени и приветствуй своего господина! – тон изменился, яростью пропитана каждая буква.
- Чет не горю желанием, - по лицу пробегает гримаса отвращения.
Не специально, просто не смогла справиться с рефлексами. Как представила это унижение, так и поплохело.
- Я выбрал тебя, удостоил чести украсить мое ложе. Так будь достойна королевского подарка, София - задирает подбородок вверх. Кажись, дает мне шанс одуматься, исправиться и растечься лужицей у его ног. А на самом деле машет красной тряпкой перед моим носом.
Так я София. Окей. Будем говорить от ее лица.
- Можно уточнить? - широко улыбаюсь.
На что получаю царский надменный кивок головы.
- Ты забрал меня из-под венца. Без моего на то согласия разлучил меня с человеком, с которым я планировала связать свою жизнь. Не дал попрощаться с отцом, друзьями. Просто вот так уничтожил мою жизнь, растоптал все, что мне было дорого, - по мере того как говорю, челюсть у дракоши отвисает. - Приказал притащить меня в непонятную страну. И, о чудо! Удостоил своего внимания. И как, по-твоему, я должна рассыпаться в благодарностях и быть на десятом небе от