Читать интересную книгу Газета Завтра 968 (22 2012) - Газета Завтра Газета

Фёдор ГИРЕНОК, философ.

Мне заранее сообщили тему, которая будет здесь обсуждаться, и я подготовился. Как подготовился? Взял один фрагмент из "Голубиной Книги", один фрагмент из соловьевской статьи "Россия и Вселенская Церковь", и хотел бы обратить ваше внимание на русский космизм. И я помню, что когда в советские времена писал диссертацию на эту тему, она проходила утверждение в отделе пропаганды. И она прошла, хотя журнал "Вопросы философии" статью не опубликовал. У меня до сих пор хранятся замечания редколлегии: мол, если сказано "русский космизм", то должен быть и немецкий космизм, и американский, и т.д.

Итак, русский космизм. Давайте я прочту текст из "Голубиной книги". Вещи, которые мы обсуждаем, на самом деле известные, но не всегда тщательно продумываются. Так вот, первая цитата. "У нас белый свет взят — от Господа. солнце красное — от мира Божия, млад светел месяц — от груди Его, зори белые — от очей Божьих, звёзды частые — от риз Его, ветры буйные — от Святого Духа, мир, народ Божий — от Адамия. Кости крепкие взяты от камени, телеса наши — от сырой земли". Здесь, в этих строчках, обозначена важнейшая вещь — соразмерность мира. Мир понимается так же, как понимается человек. Что из этой соразмерности следует? Первое. Не говорится о логосе, не говорится о разумности мира, а говорится о том, что получит в дальнейшем именование София. Софийность — означает оппозицию к рациональности. Даже не оппозицию — деятельность рациональных структур просто не принимается во внимание. Софийность предполагает — важно не понять, а обжить мир. Если человек соразмерен с миром, то мы получаем космос, который можно обжить — где мы, там и космос. Космос не где-то, куда-то, где-то там... Нет, где мы — там и он. И ключевое слово — не разумность его, а обитаемость и обжитость. 

А теперь цитата из Соловьева. "Но софийность, она очень странная, она чревата проблемами, теми проблемами, которые мы с вами переживаем. И они связаны со словом "хаос". Дело в том, что софийность — это некое посредничество, это то, что, с одной стороны, является порядком, с другой стороны — хаосом... Это то, что может быть разумным, и это же, с другой стороны, является неразумным. Вот это странное образование — софийность". 

Итак, появляется слово "хаос". Дело в том, что космизм — он софиен, а софийность предполагает странную работу хаоса. Вот например, что еще говорит Соловьёв: "Бог хочет хаоса. Хаос есть в Боге. И там уподобляется Его истине. Но Бог любит хаос и в его небытии. Он хочет, чтобы сей последний существовал, ибо он сумеет вернуть его в единство. Поэтому Бог дает свободу хаосу". Что сие значит? Это значит, что София по существу своему превращает некое множественное, различное, в целое. Но это вот превращение всегда граничит с хаосом. Повторяю, хаос — это естественное состояние для софийного бытия. Обращение в хаос, или погружение в хаос. Поэтому я хотел бы вам сказать, что русский космизм — еще сопряжен и с опасностями заходов в пространство хаоса. Где нет ничего невозможного. И тогда софийность обладает одним свойством. Чудесное свойство, оно состоит в следующем — когда уже всё разъято, когда уже совершенно не на что полагаться — софийность и проявляется. Тогда вдруг оказывается единомыслие. Совершенно нерациональным способом, удивительное согласие. И если можно на что-то уповать в этом мире, в котором мы живем, — то только на это непонятное Вдруг, на эту непонятную, странную софийность, которая может вдруг явиться каким-то согласием и собиранием разделенного и множественного в целое.

Владислав ШУРЫГИН, заместитель главного редактора газеты "ЗАВТРА" .

К философскому и мировоззренческому аспектам обсуждаемой проблемы я хотел бы добавить аспект геополитический, потому что мы находимся именно там, где создается и гарантируется суверенитет и независимость России в XXI веке. Если проделать небольшой экскурс в историю, то мы увидим стремление контролировать землю с внешних по отношению к ней измерений и пространств. Сначала это была морская экспансия, затем подъём в воздух. "Кто контролирует небо, тот контролирует землю" — под этим лозунгом фактически закончилась Первая мировая война и под ним же прошла Вторая мировая война. Уже в конце ХХ века основной концепцией войны стала война в небе и космосе. И древний ужас кельтов, которые боялись, что небо упадет им на голову, в конце ХХ века разделили очень многие народы. Многие из тех, кто здесь присутствуют, были в Югославии, в Ираке, и, должно быть, помнят это совершенно жуткое ощущение, которое мы, живущие тогда в Советском Союзе, потом в России, по промыслу Божию еще не испытывали, и, хочется верить, не испытаем — ощущение бессилия, ощущение того, что небо над твоей головой тебе больше не принадлежит, что оттуда идут разрушение и смерть… 

Космос присутствовал в этой концепции аэрокосмической войны сначала с точки зрения разведки и наблюдения, потом появились программы "звездных войн", которые очень быстро превратили космос в основное и самое перспективное поле боя. 

Но военная ситуация всегда зависела от того, в каком состоянии находилась наша космическая индустрия. Можно вспомнить, что первый договор по ПРО 1972 года был предложен американцами и подписан именно тогда, когда наши успехи в космосе поставили США перед угрозой того, что мы будем первыми, кто выведет в космос ядерное оружие, мы будем первыми, кто сможет нанести неотразимый ничем удар — и американцы пошли на подписание этого договора. Опять же, можно вспомнить, когда возникла пресловутая СОИ — стратегическая оборонная инициатива. Она возникла в тот момент, когда у американцев возникла иллюзия, что они вот-вот нас опередят в космосе, когда у них появился "шаттл", который вроде бы позволял им поднять в космос всё что угодно, а значит — давал возможность контролировать всё околоземное пространство. Когда оказалось, что это у них не получится, и когда мы подошли к тому же самому рубежу, СОИ сдулось и осталось только в форме пугалки для престарелых лидеров позднего Советского Союза. Когда возникло новое ПРО, сегодняшнее ПРО? Когда у американцев опять появилась иллюзия, что в космосе они смогут наконец-то создать неуязвимый плацдарм, с которого смогут контролировать любую точку на планете Земля, они в одностороннем порядке вышли из Договора 1972 года. Но вот, находясь здесь, среди этих совершенных космических машин, — мы все видим, что очередная попытка американцев завоевать абсолютный контроль над планетой закончится ничем. Заряжаясь здешней энергетикой, наблюдая, что и как тут делается, начинаешь понимать, что на самом деле у нас есть тот тракт, тот портал, который открыт в будущее и гарантирует нам суверенное и независимое будущее, достойное великой страны, которой Россия была, остаётся и, я верю, будет!

Екатерина ГЛУШИК, писательница, журналистка.

С детства меня притягивало небо. Звёздное небо. Перед самим словом "космос" испытывала благоговение. Смотрела тематические передачи, собирала книги, статьи… Мечтала быть астрономом. 

Как-то, по окончании телепередачи, посвящённой Сергею Павловичу Королёву, его сподвижникам, а передачу мы смотрели, буквально затаив дыхание, мама, человек не восторженный, сдержанный, как бывают величественно сдержанны женщины из русских деревень, сказала как бы сама себе: "Если бы не такие люди, мы-то что? Что мы — без них?" И в этом выразилось понимание величия людей, решающих великие задачи, осознание масштаба их деяний, преклонение перед умом, подвижничеством, благодарное осознание, что они и нас поднимают до высот: идеи, знания, духа, служения, технических достижений. Безусловное признание, что они — высоты. Неоспоримые авторитеты.

Я и сама изобрела космический двигатель — в школьном сочинении о полётах в иные галактики. Поскольку самое быстрое — это мысль, и самое мощное — это мысль, то межпланетный корабль, решила я, будет лететь со скоростью мысли и силой мысли. Двигатель работал на силе человеческого интеллекта. Космонавтами были не только люди физически сильные, но и высокие интеллектуалы. Они в кабине управления полётом концентрировали свои мысленные усилия и направляли корабль в заданную точку Вселенной. 

Астрономом я не стала, но преклонение перед людьми, которые поднимают человека в космос, даже трепет перед ними, сохранила.

Иерей Димитрий (ШМЕЛЁВ).

Я очень внимательно слежу за публикациями диалогов Александра Андреевича Проханова с представителями оборонного комплекса. Это очень интересные интервью потому, что люди откровенно говорят о том, что происходит на предприятиях. Не помню, кто из конструкторов был ваш визави, но ситуацию он описывал следующую: предприятие находится в неплохом экономическом состоянии, у рабочих зарплата достойная, станки, оборудование новые, современные, но производительность труда по-прежнему низкая. Работают по-прежнему много, а эффективность маленькая, если сравнивать с тем, что происходит в западных странах. Руковод- ство предприятия ищет новые подходы, новый менеджмент, чтобы заинтересовать сотрудников. Одни лишь деньги не работают. Cлучай показательный