Вышел и городовой – наблюдать.
Фирс проводил его взглядом и, едва за полицейским закрылась дверь, упал на четвереньки. Подсвечивая себе серными палочками, он пополз по полу, осматривая комнату, ставшую ареной столь немыслимого, мистического происшествия.
Сыщик некоторое время следил за моциями друга, потом принялся ощупывать стулья. В виду повреждения ноги он более того помочь истопнику не мог.
Увы, сапфира нигде не было…
* * *
Вийт вызвал для допроса первого подозреваемого – заметно нервничавшего студента Мйончинского.
– Вы ведь не можете арестовать дух царя Дария! – воскликнул Ветран Петрович, глядя на сыщика расширившимися зрачками и поправляя пуговицы на мундире. – К чему всё это?
– А в протокол что прикажете писать? – миролюбиво ответил вызнавальщик. – Давайте вспомним, как всё происходило. Мадам Волошская сидела вон там, – детектив указал на бокал с бензолом. – Вы находились рядом с ней, здесь, – палец сыскного надзирателя переместился в направлении пустого фужера из-под шампанского. – Вашим соседом с другой стороны был угледобытчик Кисель. Далее сидели госпожа Квят и Лукасевич, – дедуктивист обвёл рукой противоположную сторону стола. – Всё правильно?
Там стояла винная бутылка, которую геолог опустошил и теперь бросил за ненадобностью. Фирс взял её в руки и прочёл этикетку: «Вино Мариани».
– Не слышал о таком, – пожал плечами истопник. Потом вчитался в мелкий текст. – Ах, это то вино, которое содержит кокаин!
– И как это нам поможет? – буркнул Ветран Петрович.
Доследчик остановился, покивал в задумчивости, почесал затылок.
– Так мы действительно далеко не продвинемся… – согласился он. – Необходимо ускорить мыслеварение!
– Co14? – совсем растерялся Мйончинский.
– А давайте потанцуем? – Вийт неожиданно сделал шаг к студенту.
Тот инстинктивно отпрыгнул. Недоумённо глянул на равнодушного ко всему Фирса.
– Вы с ума сошли! – вскрикнул юноша, вновь поворачиваясь к сыщику. – Вы что, из тех, кто танцует с мужчинами?
– А вы? – сделал ответный выпад Ронислав.
– Jezus Maria15, что здесь происходит?! – воскликнул студент, панически оглядываясь во все стороны в поисках путей для бегства. – Выпустите меня!
– На вас слишком большая одежда! – вдруг флегматично проговорил Фирс. – У вас тонкий голос и хрупкая фигура. Вы по-разному ведёте себя с мужчинами и женщинами, и эта разница не такова, как у молодых господ. Ваши движения, особенно подсознательные, те, которые не подделаешь, присущи барышням, но не юношам!
– У вас большие глаза, прекрасные, как небо! – добавил Вийт, вновь подступая к Ветрану Петровичу. – Чудесная бархатная кожа, будто освещённая собственным солнцем. Без следов растительности, заметьте. И роскошные… – он протянул руку и стянул с Мйончинского фуражку. По плечам студента рассыпались длинные волосы цвета золота, —… и роскошные кудри, лишающие воли любого мужчину!
– Matka Boska Częstochowska! – пробормотала разоблачённая девица, заливаясь краской и закрываясь руками. – Сo za wstyd!16
– Итак, мадемуазель?.. – спросил детектив.
– Ветрана Петровна Мйончинская, – еле слышно пролепетала мистификаторша. – Это мундир старшего брата.
– Неужели родители отпустили вас из дому в таком виде?
– О, нет! – горячо запротестовала барышня. – Дома никто не знает! Я выбралась через окно… – Ветрана Петровна подняла на вызнавальщика полные слёз глаза. – Теперь вы меня арестуете?
– Непристойное поведение на публике, – бесстрастно проговорил Фирс. – Для дела хватит одного только переодевания в мужской наряд! А прогулка в ночное время без сопровождающего? А неприличные стихи? А провокация беспорядков? Если же ещё выяснится, что вы несовершеннолетняя…
– Мне семнадцать! – запротестовала девица. И тут же добавила, смутившись: – Через пару месяцев…
– Итак, позвольте предложить вам раунд танца, – примирительно сказал Вийт, вновь подступая к барышне.
– Ну что за дикая идея! – Ветрана Петровна сделала шаг назад. – Откуда такая одержимость! Вы что, не видите, насколько это нелепо? Мы в чужом доме, куда нас, кстати, звали читать стихи, а не плясать! Я одета мужчиной! Только что произошло нечто невозможное, космическое, лишающее смысла всё приземлённое! Вы вызвали меня на допрос! У вас повреждены нога и рука! Нет оркестра!..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Мы будем тихонько напевать мелодию друг другу на ухо, – проговорил Ронислав Вакулович. – Вы только представьте себе этот танец в пустой комнате, в полутьме, в тишине, среди призраков и тайн!
– Но… – по растерянному лицу девушки побежали тени.
– Вы знаете танец, который завёз к нам тот венский композитор? Как его?..
Девушка промолчала.
– К сожалению, я не в состоянии предложить вам руку, – продолжал Вийт. – Правая у меня сейчас не двигается, а левой я опираюсь на трость. Положите же ваши ладони мне на плечи сами!
Барышня, всё ещё колеблясь, поднесла руки к эполетам доследчика.
Полицейский стал напевать девушке на ухо. Та знала мотив, и её голос несмело присоединился.
Под стук трости Вийта пара закружила по тонущей в полумраке комнате.
Мйончинская танцевала столь грациозно, что таланты барона блекли на её фоне. Полицейский в парадном мундире и невысокий студент с длинными золотистыми волосами, то и дело взмывавшими в воздух, двигались всё быстрее и быстрее, забывая, кто они, где, зачем здесь находятся. Палка надзирателя стучала, будто жезл тамбурмажора. Сам дедуктивист хромал и иногда кривился от боли, но темпа не снижал.
Ветрана Петровна, не удержавшись, рассмеялась.
– Это лучший бал в моей жизни! – вскричала она. – Так со мной еще никто не танцевал! Темнота, пустота, ни одного музыканта – и так весело! Znakomicie17!
Дедуктивист остро чувствовал каждое прикосновение к себе хрупкого тела, тонул в огромных глазах, растворялся в мелодичном голосе…
Они закружили совсем уж быстро, а потом…
Потом как-то так получилось, что трость выпала из рук Вийта, и Ветрана Петровна оказалась в его объятиях. Их взгляды встретились, дыхание замерло…
– Зачем вы так! – вскрикнула девица, отскакивая. – Как вы посмели! – Она нервно прошлась по комнате, пытаясь совладать с чувствами.
Мужской наряд, столь откровенно демонстрировавший обычно скрытую под платьем фигуру, шёл ей просто неимоверно.
– Ветрана Петровна… – пробормотал сыщик.
Юная графиня остановилась. Их взгляды вновь встретились, и время вновь замерло…
Первой пришла в себя барышня. Она, будто избавляясь от наваждения, шевельнулась, встряхнула кудрями и отвернулась.
– Пить хочу! – буркнула она.
Ветрана Петровна бросилась к столу, схватила свой фужер, но тот был пуст.
– Ох уж эта мадам!.. – барышня говорила, но было видно, что этим девушка лишь пытается преодолеть охватившее её смущение. – А к своему бокалу и не притрагивалась! Ни разу не вдохнула этот свой смрад!
– Фирс, принеси воды, – буркнул Вийт, который, балансируя на одной ноге, пытался поднять трость с пола.
– Подожди, – задумчиво произнёс истопник. – Я вообще не видел, чтобы медиум вдыхала пары бензола, ни в зале, ни здесь. А ты?
– Нет, – сыскной надзиратель подхватил наконец свою палку. – Она таскала бокал повсюду… Даже пыталась забрать его с собой в переднюю… Нет, ни разу.
Фирс приподнял бровь.
– Вот как! – хмыкнул Ронислав Вакулович, внимательно посмотрев на помощника.
– Что? – растерянно спросила Ветрана Петровна.
Сыщик сделал шаг вперёд, замахнулся тростью, будто хотел одним ударом разбить фужер, но передумал и подхватил бокал пальцами. Поднёс к свету.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Странно… – пробормотал сыскной надзиратель.
Выглядел он озадаченным.
Одним движением полицейский выплеснул содержимое сосуда на чёрную скатерть. Обильная жидкость растеклась по столу и закапала на пол. Резкая вонь ударила в нос.
Сапфира в бокале не было…