листок пополам и начала загибать края. Мальчишка, заинтересовавшись, вытянул шею, даже всхлипывать перестал.
– Смотри. – Я протянула ему на ладони бумажный кораблик. – Меняемся?
Он шмыгнул носом, вопросительно на меня глядя.
– Я подарю кораблик, а ты позволишь мне тебя умыть, и пойдем искать твою маму.
– Мама! – Он снова скривился, собираясь зареветь, и я торопливо накинула на игрушку иллюзию.
Кораблик засветился радужными переливами, неярко, словно ночник. Малыш завороженно потянулся к нему. Я закрепила иллюзию – продержится пару дней, а потом постепенно истает. К тому времени и ребенок потеряет к нему интерес.
– Покажи ладошки. – Я протерла их влажным платком. Малец дернулся, но, видимо, нагревшаяся от моего тела ткань не сильно его побеспокоила, потому что вырываться он не стал. – Вот так.
Я вручила ему кораблик и, пользуясь тем, что ребенок отвлекся, протерла ему лицо и нос. В ангелочка он не превратился, но смотреть на него и брать за руки стало приятней.
– И что же с тобой делать? – спросила я сама себя.
– К маме хочу! Есть хочу! – Реветь, по счастью, он не стал, отвлекшись на переливы света кораблика.
Поесть я и сама была не против – перепалка с герцогом раззадорила мой аппетит, который пара шоколадных конфет утолить явно не могла. Надо, пожалуй, начать таскать еду со стола и припрятывать на подобный случай. Или последить за фигурой? Я выбросила из головы эти мысли. Подождет. Сейчас нужно вернуть ребенка родителям или кому-то, кто передаст его родителям.
Как на грех, дворцовая прислуга была идеально вышколена, что означало – не попадалась на глаза гостям. Так что создавалось впечатление, будто постели заправляются и комнаты убираются сами собой, на худой конец – с помощью бытовой магии. Возможно, именно так и было, но этот ребенок явно не походил на отпрыска мага, то есть человека образованного и небедного. Так где мне искать прислугу? Истопников, прачек, кухонных девок? Не совать же нос во все двери подряд в надежде наткнуться на черный ход! Да и пустят ли меня на черную половину дворца?
– Есть хочу! – проныл мальчишка. – Пить хочу!
Создать ему воды я могла хоть сейчас, но не в горстку же! И вообще… Подумав с полмига, я решительно взяла его за запястье.
– Пойдем!
– Мама говорила мне с чужими не ходить! – заупрямился он.
Я мысленно выругалась. И после этого кто-то станет мне говорить, будто дети – это непрерывная радость и счастье?
– Тогда не ходи. Прыгай, как зайчик. Вот так.
Я попрыгала, мысленно представляя, как будут ржать надо мной гвардейцы, сменившись. Малец с готовностью запрыгал рядом.
– Прыгать с чужими мама ведь не запрещала? – уточнила я на всякий случай. Дождалась, когда он помотает головой, и крепче перехватила запястье. – Вот и попрыгали.
– Куда?
– Искать маму.
Мы проследовали по коридорам, сопровождаемые изумленными взглядами охраны. Удивительно, как может такой маленький ребенок создавать столько шума? Он топал, как слоненок. То вскрикивал: «Я зайчик!» То, вспоминая про кораблик, восклицал: «По волнам! Пш-ш-ш!» Словом, через четверть часа я пришла к выводу, что с замужеством и деторождением я повременю по крайней мере до тех пор, пока в самом деле не почувствую себя способной сохранить спокойствие даже на эшафоте.
Дойдя до нужной двери, я помедлила, ощущая себя полной дурой. Пришлось собраться с духом, чтобы постучать.
– Войдите, – раздалось с той стороны.
Я замерла, обнаружив, что просто не могу себя заставить толкнуть дверь. О чем я только думала, решившись искать помощи здесь!
– Войдите, – снова повторили изнутри, и дверь качнулась, отворяясь.
Я захотела провалиться сквозь землю, встретившись с изумленным взглядом герцога.
Глава 8
Дверь открылась с помощью магии, потому что герцог продолжал сидеть в том же кресле, где недавно устраивалась я, угощаясь чаем. Господин Гримани уже тоже был здесь, стоял напротив герцога. Возможно, что-то рассказывал, трудно было судить: завидев меня с ребенком, он вытянулся так, словно шест проглотил, и процедил:
– Что вам угодно?
Я сглотнула комок в горле – под взглядом императорского дознавателя, казалось, кровь разом застыла в жилах, а в голову начали приходить формулировки в стиле «нарушение общественного порядка» или «покушение путем создания невыносимого шума и доведения до сумасшествия», а заодно – видения подвалов и виселицы, хотя мне как дворянке полагалась плаха. Даже неугомонный ребенок затих.
– Прошу прощения, господа, – выдавила я.
– Где вы взяли… это? И зачем притащили сюда? – холодно поинтересовался господин Гримани.
Мне снова захотелось провалиться сквозь землю. Пришлось прокашляться прежде, чем открыть рот.
– Еще раз прошу прощения, господа, но я подумала, что люди, занимающиеся охраной дворца, должны знать, как найти…
А кого, собственно, найти? Дворцовым хозяйством должен заниматься гофмаршал, но дворянин на этой должности едва ли сам общается с прислугой и знает, кто мать этого сопливого сокровища. Камер-фурьера? Или стоило брать ниже?
– …гоф-фурьера, – решилась я. – Или кого-то рангом ниже, кто мог бы знать мать этого ребенка и вернуть его ей.
– Да что вы себе поз… – зашипел дознаватель и осекся, когда герцог поднялся с кресла.
– Зайдите и сядьте. – Он указал мне на кресло. – Сейчас найдем, кого позвать.
Возмущению господина Гримани, казалось, не было предела, и я решила не злить его дополнительно.
– Не переживайте, ваше сиятельство, и вы, господин дознаватель. Мы подождем в коридоре, чтобы вам не мешать.
Я попятилась, волоча за собой ребенка. Встала у стены. Мальчишка снова захныкал. Я опять опустилась напротив него, вынула из рук порядком измочаленный кораблик.
– Хочешь, расскажу сказку? Про зайчика, медведя и жучка с золотыми крылышками?
– Про зайчика! – снова запрыгал мальчишка. – Хочу!
Мимо нас прошел человек в ливрее, скрылся за дверью.
– Когда пришла весна, маленький зайчик прыгал…
– Прыгал! – Он поскакал вокруг меня, на втором круге я перестала следить за ребенком взглядом, чтобы не замутило. Дождавшись, когда он успокоится, продолжила:
– …и радовался солнцу. Жучок с золотыми крылышками тоже радовался солнышку. Он вылез на травинку погреться и увидел зайчика. «Давай дружить, зайчик!» – сказал он.
Человек в ливрее снова вышел в коридор и быстрым шагом устремился прочь.
– «Давай!» – ответил зайчик, и они стали играть вместе…
Я как раз дошла до места, где зайчика схватил за уши голодный и злой медведь, когда человек в ливрее вернулся, ведя за собой… распорядителя императорского отбора, графа Боула. Я осеклась на полуслове. Выпрямилась. Мальчишка тоже замер, и лицо его стало неожиданно серьезным.
– Как ваше имя? – поинтересовался распорядитель.
– Мелани, баронесса Асторга, – склонила я голову.
– Поздравляю вас, баронесса. Вы прошли на следующий этап.
Я подобрала отвисшую челюсть.
– Благодарю вас, граф Боул. Могу я