счетом никакого эффекта.
– Твое недовольство – меньшая из моих проблем на данный момент, – хмыкнул Советник.
В этот момент из боковых дверей вышла молодая Жрица и, учтиво поклонившись, сообщила:
– Вас ожидают.
– Ну, все, хватит разговоров, – Руорн машинально оправил плащ. – Если вам больше сказать нечего, то пошли.
При приближении двух Верховных и их свиты, привратники распахнули тяжелые створки дверей Зала. Служители вступили в прохладный полумрак, едва разгоняемый бледными колоннами света, льющегося вниз сквозь витражные окна.
В действительности Тронный Зал отнюдь не потрясал своими размерами, как можно было бы ожидать от столь значимого и важного помещения. Он больше походил на молельную комнату, предназначенную для проведения скромных богослужений. Все его оформление в общих чертах также соответствовало традиционному убранству храмов Сиарны – высокие колонны, подпирающие сводчатый потолок, расписанный сценами из Книги Света, массивные подсвечники и люстры из полированной позолоченной латуни, возвышение перед алтарем…
Имелись, однако, и очевидные отличия. Во-первых, здесь отсутствовали скамьи для прихожан, поскольку перед лицом Бога людям стулья без надобности. Во-вторых, пол перед алтарем украшал сложный антрацитово-черный узор, представлявший собой изображение паутины, щупальца которой при более внимательном изучении распадалась на все более и более мелкие элементы, чья бесконечно углубляющаяся детализация нагоняла оторопь. Ленты, иглы, перья, тонкие, еле различимые волоски – от их безумной вязи начинали болеть глаза. В этой пугающей мешанине черноты при желании можно было найти фрагменты любых узоров, отпечатанных на кисти того или иного Советника или Жрицы. Почти что живой и непрерывно меняющийся со временем рисунок обозначал границы Кругов иерархии Служителей, четко определяя расстояние, на которое им дозволялось приблизиться к алтарю, на который, в отличие от обычных храмов, вели не три, а четыре ступени, напоминая об его божественной сути.
И, наконец, посреди алтаря возвышался массивный трон из полированного черного дерева. Судя по размерам, он предназначался явно не для человека, и восседавшая на нем Первая Наместница выглядела ребенком, вскарабкавшимся на отцовское рабочее кресло.
Ее фигуру скрывало плотное белое облачение, волнами сбегающее к подножию трона, а лицо пряталось за непроницаемой белой же вуалью. В наряде Наместницы отсутствовали какие-либо украшения и декорирующие элементы, кроме роскошной серебряной тиары в виде семи лучей паутины, венчавшей ее голову. Женщина хранила молчание и ни единым движением не отреагировала на появление в Зале пятерых Служителей.
Руорн и Дэлери прошли вперед и вступили в Круг Высших, а остальные остановились чуть позади, в Круге Старших. Зашелестели плащи, и пятеро человек синхронно преклонили колени. Глухо стукнули, закрывшись, створки дверей.
Иногда прихода Сиарны приходилось ждать довольно долго, но сейчас Дэлери почти сразу же ощутила знакомое покалывание, охватившее все тело. В воздухе явственно запахло озоном. Дыхание Наместницы вдруг пресеклось, ее голова откинулась назад, и из ее рта вырвался сдавленный хрип, постепенно переходящий в сиплый свист и шипение.
Верховная Жрица прекрасно знала это жуткое чувство, когда твоим телом неотвратимо овладевает чуждая, невероятная в своей мощи сила, способная одним неосторожным движением разорвать человека в клочья. Только Служители могли выдержать такое испытание, и Дэлери сама неоднократно выступала в роли Наместницы.
По закутанным в белое рукам пробежала короткая судорога, предваряющая погружение в священный транс, дрожь быстро нарастала, достигла максимума, а потом вдруг резко прекратилась, словно ее выключили. Голова со сверкающей тиарой медленно опустилась, словно рассматривая коленопреклоненных Служителей.
– Бекташ Руорн, – раздавшийся звук не имел ничего общего с человеческим голосом. Резкие, вибрирующие гармоники невольно заставляли вспомнить скрип мела по грифельной доске и визг царапающего стекло гвоздя, – можете ли вы сказать, что ваша миссия на Эзон увенчалась успехом?
Краем глаза Дэлери видела, как поникли плечи Верховного Советника. То, что Сиарна даже не поприветствовала их, являлось крайне скверным предзнаменованием.
– Нет, – ответ Руорна, тем не менее, прозвучал громко и отчетливо.
– Вам не удалось заключить договор о вхождении Клиссы в состав Республики?
– Нет.
– Не удалось согласовать условия доступа Клиссы на рынки Республики?
– Нет.
– Не удалось договориться о безвизовых поездках наших сограждан в миры Республики?
– Нет.
– Шимаэл Ваджасан, – услышав свое имя, и без того бледный Советник вздрогнул, – каковы ваши достижения?
– Из двадцати шести подготовленных к визиту документов мы подписали одиннадцать.
– Что помешало подписать остальные?
– Основным требованием, выдвигаемым противоположной стороной, является полноценное членство Клиссы в составе Республики.
– Плохо.
Повисла звенящая тишина. Когда же Сиарна заговорила вновь, ее голос звучал не столь громко, как прежде, но это было даже хуже, потому как теперь в нем явственно слышался глухой рокот надвигающейся бури.
– Верховный Советник Руорн, я… огорчена.
Несмотря на то, что богиня замолчала, пол продолжал дрожать. Под потолком начали потрескивать электрические разряды, и их щелчки раз за разом раздавались все ближе. Гнев Сиарны буквально струился сквозь камень, стягиваясь к коленопреклоненной фигуре Руорна. Его лицо побагровело, когда первые бледные плети хлестнули Советника по спине, на его висках вздулись вены, но он не шелохнулся.
– Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Я… сделал… все… что мог, – прохрипел он, сражаясь с терзающей его болью. Из его носа на черный пол упали первые капли крови.
– О, да! И даже больше! – Сиарна словно передразнила самого Руорна. – В частности, вы приняли участие в позорном телешоу! Вы, мой Верховный Советник, опустились до того, чтобы развлекать толпу никчемных людишек, смертных, ущербных и умом и телом!
Жуткий, буквально раздирающий воздух голос ударил по ушам. Вуаль Наместницы покрылась мелкими крапинками красных брызг. Нежное и ранимое человеческое тело не могло выдержать такой напор. Дэлери сама однажды пришла в себя после подобной аудиенции на госпитальной койке, истерзанная до предела. Нормально говорить она смогла лишь через неделю, а от легкой хрипоты окончательно не избавилась до сих пор.
Медленно, как подкошенное взрывом здание, Руорн завалился набок, скрученный в узел жуткой судорогой.
– Вы выставили себя на посмешище перед миллиардами зрителей, но, что во сто крат хуже, вы, тем самым, опозорили перед всем миром и Меня!
Советник закричал, корчась от боли и хватаясь руками за горло. На его губах показалась кровавая пена. Дэлери, зажмурилась, чтобы не видеть рядом с собой скребущий черный мрамор ботинок. Ее саму всю трясло. Верховная Жрица слишком хорошо знала цену малейшей провинности Служителя. Она, повидавшая за свою долгую жизнь, казалось, все, что только можно, боялась даже подумать о той всеохватывающей, жуткой боли, терзавшей Руорна. Каждую клеточку его плоти,