Читать интересную книгу Господин Пруст - Селеста Альбаре

Селина после своей отставки тоже пользовалась его добротой, особенно когда Никола ушел в армию. Г-н Пруст ни в коем случае не хотел допустить, чтобы она нуждалась, и давал ей деньги, а кроме того, разрешал брать из нашего подвала все необходимое — особенно уголь, которого так не хватало во время войны. Она приходила ко мне за ключом, и мы встречались как ни в чем не бывало. Я жалела ее, зная, что значит быть женой солдата, да к тому же по молодости у меня не было на нее зла.

И все-таки не обошлось без неприятностей. Сначала это были консьержи, особенно муж, Антуан, бретонец. Раньше им обоим покровительствовала г-жа Пруст; Антуана она использовала для всяких дел, в том числе и доверительных, и даже устраивала его на вокзал Сен-Лазар, а поселила их в дворницкой на бульваре Османн, 102, после того как получила этот дом по наследству от своего дяди Луи Вейля.

Антуан хотел напугать и спровоцировать меня, говоря, что мне нельзя оставаться взаперти вместе с больным, особенно по вечерам. Сначала я ничего ему не отвечала, избегая всяческих сплетен и зная, как их не любит г-н Пруст. Но когда Антуан зашел уж слишком далеко, пришлось поставить его на место, и я рассказала об этом г-ну Прусту, но он только посмеялся:

—     Бедная Селеста, теперь я окажусь во всем виноват. Антуан и его жена будут прятаться, завидев меня, вместо того чтобы вынести стул, пока я жду такси.

И на самом деле некоторое время, видя, что я иду вызывать такси, они прятались у себя в каморке. И лишь после того, как г-н Пруст сам зашел к ним, они снова стали выставлять стул, и все пошло по-старому.

Но в тот вечер, когда я говорила ему про Антуана, он рассказал мне и кое-что другое.

—     Бедная Селеста, это ведь все интриги Селины. Она все еще надеется на возвращение и каждый раз, приходя сюда, старается объяснить мне, что я излишне доверяю вам. Она-то и подзудила Антуана и его жену, и они объединились для войны против вас. Самое смешное, что, пока Селина была здесь, они постоянно докучали мне сплетнями друг против друга: Селина жаловалась, что Антуан вскрывает ее письма. Они были буквально на ножах.

Потом этот случай с загадочным письмом от неизвестной, которая будто бы хотела прийти к г-ну Прусту и рассказать о таких вещах, которые нельзя доверять бумаге.

Он показал мне это письмо и объяснил:

—     Я не сомневаюсь, это все проделки Селины. Она просто сошла с ума и никак не хочет расстаться с надеждой на возвращение. Может быть, какая-то женщина выманивает у нее деньги, обещая помочь в этом деле. Не знаю и не хочу знать, что эта особа намерена рассказать мне.

Тем более и видеть ее мне совсем ни к чему.

Возьмите бумагу и перо, я продиктую ответ для Селины.

Я написала отказ и бросила письмо в почтовый ящик.

На следующий же день является Селина. Я впустила ее, и она стала кричать прямо в лицо г-ну Прусту:

—     Я же говорила, что вы не знаете ее, эту интриганку! Вот, сударь, полюбуйтесь! Это письмо, которое она посмела написать мне!

Г-н Пруст ответил ей:

—     Замолчите, Селина. Диктовал его я, и вам не удастся меня переубедить. Вы просто с ума сошли, если думаете, что я стану разговаривать с этой женщиной.

Она ушла вне себя от ярости.

Но на этом дело не кончилось. Однажды вечером приходит она с какой-то дамой в такой час, когда могла рассчитывать на прием, и спрашивает:

—     Могу я видеть г-на Пруста?

Я пошла доложить. Перед тем как идти в комнату г-на Пруста, она обернулась и сказала этой женщине:

—     Жди меня здесь.

Прошло немного времени, вдруг звонок. Придя, вижу ее в совершенной ярости и очень бледного г-на Пруста, который говорит:

—     Селеста, насколько я понимаю, сейчас в кухне кто-то есть, какая-то женщина. Будьте любезны, попросите ее сейчас же выйти, чтобы она подождала  Селину на улице... И не забудьте запереть дверь. А потом идите сюда.

При моем возвращении Селина стала уже просто вопить. И вдруг г-н Пруст (это был единственный раз, когда я видела его в таком состоянии) приподнялся на постели и тоже закричал:

—     Извольте выйти отсюда! Вы слышите? Я выставляю вас и теперь уже навсегда. Уходите и никогда не возвращайтесь, даже за ключом от подвала. Идите же! По парадной лестнице, так скорее! Хватит уже, кончено!

Его вспышка должна была произвести на Селину впечатление, и она послушно ушла. Мы слышали, как захлопнулась большая дверь, но он хотел все-таки удостовериться, и сказал мне:

—     Посмотрите, она действительно ушла?

Успокоившись, г-н Пруст рассказал мне о происшедшем:

—     Представляете, Селеста, ей втемяшилось в голову, что вы убеждаете меня уволить консьержей, чтобы больше не пускать ее на порог. Ну, для себя она добилась этого — я не желаю ее больше видеть. Но это еще не все. Знаете, зачем она привела ту женщину? Чтобы вместе с ней побить вас. Едва войдя сюда, она сказала: «Предупреждаю вас, сударь, я пришла еще с одной особой, и мы зададим вашей Селесте хорошую взбучку!» Поэтому я и позвонил, боясь, что она вам что-нибудь сделает. Но будьте спокойны, это уже не повторится.

Я видела, что он потрясен, да и сама была в таком же состоянии, словно свалилась с облака или как несправедливо обиженный ребенок. Ведь я всегда старалась держаться в стороне, никогда никому не сделала какой-нибудь неприятности и не сказала ни одного плохого слова; старалась быть предупредительной и с Селиной тоже, когда она приходила. Всю ночь случившееся не выходило у меня из головы. Я никак не могла понять, почему она так озлобилась, и мне было больно еще и за г-на Пруста. Не успокоившись и на следующий день, я все это высказала ему. Но теперь я уже рассердилась и стала объяснять, что вчера, наверное, от неожиданности даже не стала бы защищаться, но если это повторится и она снова посмеет прийти с той же целью, то я спущу ее с лестницы, как тюк грязного белья. Помню, что никак не могла остановиться в своем негодовании на подобные трюки:

—     Я лучше уйду, чтобы не подвергать вас подобным сценам из-за моей персоны. Я сюда не напрашивалась, у меня даже в мыслях не было вести подобный образ жизни. Вся семья моего мужа при деле, и сам он женился, имея в виду приобрести собственное заведение, как только появится возможность. Здесь мне хорошо, я ни на что не жалуюсь и рада услужить вам. Но теперь для меня никак нельзя оста­ваться. Вы прекрасно знаете, я и не покушалась на место Никола. А раз дело обора­чивается таким образом, берите обратно Селину, так будет лучше.

Он дал мне выговориться, потом очень мягко стал возражать, говоря о своем одиночестве и болезни и все время повторяя, что с Селиной дело уже решенное и он не хочет ничего о ней слышать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});